Кир Булычев - Таких не убивают
- Даша, прости, - сказала Лидочка. - Наверное, я не так сказала… Опять я виновата? Лучше бы я вчера не ездила туда!
Даша молчала.
Потом повесила трубку.
Такая вот была у всех манера - выслушать сообщение и повесить трубку.
«Лидочка, не сердись, - сказала она себе. - У людей шок, они не могут осознать смерть Сергея: особенно смерть насильственную… только не говори, что таких не убивают».
Лидочка пошла на кухню, налила себе еще кофе, хотелось закурить, но ведь мы бросили курить окончательно? Телефон зазвонил снова.
- Простите, Лидия Кирилловна, - сказала Даша. - Я просто ничего не соображаю. И мамы нет. Я буквально в оцепенении…
- Не надо, - сказала Лидочка. - Я все понимаю. Ты хочешь знать, как это случилось?
- Это правда, да? Может, вам неправильно сказали?
- К сожалению, правда.
Голос у Даши был другим, низким, словно вовсе не с ней Лидочка говорила несколько минут назад. Даша покорно вздохнула.
- Это случилось ночью, - сказала Лидочка. - Мы вечером были у Сергея в гостях, а сегодня собирались пойти купаться. Ждали, ждали, его нет, мы с Глущенками пошли к нему. А там милиция…
Даша хмыкала, как бы соглашаясь со словами Лидочки.
Потом откашлялась.
Лидочка продолжила:
- Кто-то застрелил его. Наверное, из пистолета. Говорят, что грабитель.
- Из пистолета? - Даша была поражена. - Этого быть не может!
- Да, конечно, это странно, так бывает с банкирами, но милиция считает, что грабитель лез за видео, а Сергей его спугнул.
- Лез с пистолетом?
Даша перестала слушать ее, всегда чувствуешь, когда человек перестает тебя слушать.
- Пистолет пока не нашли, - сказала Лидочка и осеклась.
- Большое спасибо, - сказала Даша, - только мне нехорошо, я вам потом позвоню, хорошо? Или мама позвонит. Она скоро придет. Я ей сама расскажу. И потом мы вам позвоним.
Лидочка ненавидела телефон. Сейчас телефон зазвонит снова, и снова придется обжигаться о чужое горе. О горе Даши… Но помимо горя было и другое - какое-то дополнительное знание, понимание причин и обстоятельств смерти, понятное только самой Даше.
Телефон заверещал.
Это была Марина Котова.
- Ты извини, - сказала она, - что я трубку кинула. Это от неожиданности. Понимаешь, для меня Сергей - это нечто постоянное, почти вечное. Другие люди могут умирать, уходить, болеть, а с ним ничего не случалось. Я прямо оторопела от твоих слов. Это ничего, что я тебе звоню?
- Ничего, - сказала Лидочка.
- У меня ведь его рукопись. Он всю жизнь писал только популярные книжки, ты же знаешь. И вот почувствовал себя созревшим для прозы. Это редко бывает с популяризаторами. Они не могут вырваться из своей шкуры. А вот Сергей смог. Честное слово, он написал неожиданную вещь! И я добьюсь, что она увидит свет. Знаешь, как бывает - нет человека, нет проблем. Но я обязательно добьюсь, чтобы роман вышел. Это дело чести.
«Каждый кулик хвалит свое болото, - подумала Лидочка. - И Марина, хоть и опечалена смертью Сергея, видит его и понимает сквозь призму романа, который уже не имеет смысла для Сергея, если сам он погиб. Теперь роман остался реальностью лишь для его редактора, для Марины. Вот этим она и обеспокоена. А потому сама смерть Сергея - это вторично, это не так важно, если есть Произведение… Может, я несправедлива к ней, может, она действительно взволнована смертью Сергея…»
- А как это случилось? - спросила Марина. - Мне страшно спрашивать. Ведь, кажется, только-только попрощались, правда?
- Правда. Его убили из пистолета. Грабитель забрался в дом, окно было открыто, он видео…
«Я уже твержу заученный текст, как нищенка в метро».
- Господи! - воскликнула Марина. - Из-за жалкого видео убить такого человека! Ты не представляешь, какая это была светлая голова! Ты не представляешь… - Марина всхлипнула.
Лидочка ждала, пока она заговорит снова.
- Ты продолжай, - произнесла наконец Марина. - Забрался в дом и выстрелил. А что, разве никто не слышал, не видел?
- Это было в два часа ночи, - сказала Лидочка. - Соседка говорит, что проснулась от выстрела, но не догадалась в тот момент, что это был выстрел. Ты знаешь, участок угловой - с двух сторон улица, а сад Ольги отделен сараями и деревьями.
- Может, он потом испугался и кинул пистолет? - с надеждой спросила Марина Олеговна. - Пистолет найдут и убийцу поймают.
- Ничего он не испугался! - возразила Лидочка. - Ведь он потом все-таки забрал видео и ушел. Спокойно ушел. Ольга говорит, что там горел свет. Она видела после того, как проснулась от выстрела.
- Ты только что уверяла, что с Ольгиного участка дом не виден, - упрекнула Лидочку Марина.
- Зачем ей врать?
- Мало ли кто и почему забрался к Сергею. А они, местные, друг друга все знают. И если твоя Ольга…
- Она не моя! - воскликнула Лидочка.
- Ну, не твоя… Если твоя Ольга видела кого-то знакомого, она в жизни никому не признается. Ей же в поселке жить. А там каждый второй бандит, а остальные бывшие бандиты.
- Ты преувеличиваешь, Марина.
- Как? Убивают человека. Интеллигентного, милого, совершенно безобидного, губят талантливого писателя - ты, по-моему, еще не осознаешь, что же произошло! Это же продолжение беспредела! Беспредела во всем! В политике, в экономике, в армии! Знаешь, я иногда просыпаюсь ночью и думаю: боже, пошли нам генерала Лебедя! Пускай он скрутит железной рукой всех преступников, жуликов, паразитов! Мне так надоело существовать на нищенскую зарплату, бояться выйти на улицу в темноте, бояться, что тебя могут избить… И это кончается смертью хорошего человека.
- Я не верю в панацеи, - сказала Лидочка. - В лекарства, о которых все кричат, что они вылечат от всех болезней. Чаще всего они оказываются смертельными для большинства больных. Особенно для тех, кто так горячо в них уверовал. Я не знаю, кого в первую очередь положено скручивать генералам, но исторический опыт не вселяет в меня оптимизма.
- Исторический опыт - чепуха собачья! Прости, Лидия, но сначала в истории бывает первый раз. А от него и начинается опыт… Что я несу чепуху… над Сережиным гробом… прости меня, Лидочка. Я просто очень устала от нашей неладной жизни. Лучше скажи мне, что еще известно? Он сильно мучился перед смертью?
- Не знаю, но мне кажется, что его убили сразу, в голову.
- Ты права, если было несколько выстрелов, соседи бы проснулись и всполошились.
- Там ни у кого нет телефона. Если нужно позвонить, бегут на почту, а ночью - в милицию. Благо недалеко, - сказала Лидочка.
- Я не могу поверить в то, что ты говоришь, я не могу, понимаешь?
- Нам некуда от этого деться.
- Мы же с ним договорились на неделе, чтобы обсудить замечания рецензентов.
Марина сказала последнюю фразу с напором, словно ей обязательно нужно было донести до сознания Лидочки важность их общей с Сергеем работы.
Лидочка, как бы признавая внутреннюю правоту Марины, сообщила:
- В машинку была вставлена страница. Наверное, после нашего отъезда он сел работать.
- Сережа говорил, что любит работать ночами, когда никто не мешает. А где он сейчас? Куда его повезли?
- Наверное, в морг.
- В какой?
- А ты собиралась туда поехать?
- Ой, что ты, я боюсь мертвых!
Как будто граница проходила именно у порога морга - до этого Сергей оставался для Марины живым человеком. С этого момента он стал чужим, страшным мертвецом.
- Извини, Марина, - сказала Лидочка, - я жду звонка от Нины Абрамовны.
- От кого?
- От жены Сергея. Ты видела ее вчера на даче.
- А, от Нины! Конечно. Она заберет его из морга?
- Нина Абрамовна еще ничего толком не знает. Она сказала, что позвонит мне, когда кончится урок.
- Конечно! Делу время - потехе час. Я ее немного знаю, и мне порой кажется, что Господь Бог обделил ее человеческими чувствами. В ней есть только расчетливость, свойственная этой нации.
- Я с ней совсем мало знакома, - ответила Лидочка.
- Твое счастье.
- Я позвонила Лизе Корф, - призналась Лидочка.
- Вот это - зря, - сказала Марина. - Ты впутываешься в скандал, до которого нам с тобой дела нет. Они же ненавидят друг дружку - Лиза и Нина.
- Кто-то же должен его похоронить.
- У Нины больше формальных оснований, - отрезала Марина.
- Может быть.
- Я тебе позвоню вечерком, если чего еще узнаешь, сообщи.
Лидочке оставалось дождаться еще одного звонка, прежде чем можно будет уйти из дома.
И телефон, подчиняясь мыслям Лидочки, тут же ожил.
- К тебе невозможно дозвониться, - сердито начала Лиза Корф. - Я полчаса звоню.
- Здравствуй, Лиза. Я рассказала о смерти Сергея только Нине Абрамовне и Марине Олеговне.
- Это кто еще такая - Марина Олеговна?
«Господи, о чем мы говорим!» - подумала Лидочка. И ответила:
- Марина - редактор Сергея.
- Это та, из «Московского рабочего»?
- Та самая. Ты позвонила мне из-за Сергея?
- Теперь это уже не играет роли, - резко произнесла Лиза.
- Почему?
- Потому что ты дозвонилась до Нинки. Какого черта ты ей дозванивалась?
