Владимир Васильев - Письмо светоносному князю Александру Львовичу Трубецкому

Владимир Германович Васильев

ПИСЬМО СВЕТОНОСНОМУ КНЯЗЮ АЛЕКСАНДРУ ЛЬВОВИЧУ ТРУБЕЦКОМУ

Быть может, эти электроны -

Миры, где пять материков,

Искусства, знанья, войны, троны

И память сорока веков.

Еще, быть может, каждый атом -

Вселенная, где сто планет.

Там все, что здесь, в объеме сжатом,

А также то, чего здесь нет…

Ассалом алейкум, многоуважаемый князь Александр Львович! Не сочтите за труд передать это пожелание, которое означает "мир вам" и любезным женам Вашим Лизавете Николавне и Станиславе Соломоновне, а также деткам – Полюшке, Лизаньке и Александру, Каждому – совой мир, и еще один – на всех. И мои милые жены (Вам должно быть известно, что у нас на Востоке их множественность не столь проблематична, как в Ваших северных пальмирах) были рады познакомиться с благословенным семейством Вашим, всецело понимая проблемы, стоящие перед ним, и надеясь на благополучное их разрешение. Полагаю, им нашлось бы чем поделиться и с Лизаветой Николавной и со Станиславой Соломоновной, но… как тут у нас говорится, "все мы там будем" – даст бог – свидимся…

Возможно, разумней было бы отложить сей непростой разговор до оной: гипотетически светлой поры (не обессудьте за сомнения, любезнейший Александр Львович), если бы существовала хоть малейшая гарантия того, что наша встреча состоится и что у нас есть время для ожидания. Увы, нет ни гарантии – ведь для этого надобно, чтобы у нас, грешных, существовали "светоносные" двойники в вашем благословенном мире, да еще чтобы мы вошли с ними в духовный резонанс, когда пробьет наш час, да Ваш бы еще не пробил, – ни времени на ожидание – переполнена чаша страдания, переполнена чаша терпения…

Вы, князь, надо полагать, в полной мере убедились в этом, сначала наблюдая наш мир в окуляр, а затем воссоединившись с утопленным в овином дерьме нашего здешнего бытия двойником Вашим – Трубниковым. Да обретет его душа достойное существование в Вашем теле и в вашем мире» Аминь…

И смею заметить, что именно оная переполненность страданием была истинною причиной того "нетерпения сердца" российских революционеров, которых Вы, многоуважаемый, вполне резонно клеймите. И ваших, и наших революционеров. Как, впрочем, во вое времена и, быть может, во всех мирах, где живое существо не обрело счастья.

Не от этого ли "нетерпения сердца" Моисей, только что вымоливший у Бога помилование своему народу, сотворившему в его отсутствие золотого тельца, узрев оного воочию, приказывает: "Возложите каждый свой меч на бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего…" (Исход. 32-27,28) Ведь и "Богу-ревнителю" и пророку его Моисею проще уничтожить инакомысящих, чем терпеливо воспитывать их в свете мудрости своей.

А как Вы верно провозгласили: "Исторически справедливо лишь то, что препятствует убийствам. И несправедливо то, что им способствует… " Я от всего сердца подписываюсь под этой сентенцией. Но мне искренне жаль, что Вы так эмоционально, а значит, и заразительно, перечеркиваете ее: "История не знает справедливости, как не знает ее вся природа. Справедлива ли гравитационная постоянная?.. Справедливость – такая же игра витающего среди абстракций ума, как идеальный газ, как корень квадратный из минус единицы…"

Казалось бы, убийственно, но… Позволю себе заметить, что гравитационная постоянная справедлива, ибо обеспечивает гомеостазис вселенной, и, более того – гуманна по результату, ибо вкупе о другими физическими константами обеспечивает наше с вами бытие… Антропный принцип… Согласитесь, князь, что если бы вселенная вдруг изменила свои физические константы и тем уничтожила нас, мы восприняли бы сей акт, как вопиющую несправедливость… И пресловутый квадратный корень из минус единицы – эта кажущаяся Вам "абстракцией ума" мнимая величина столь же реальна, как мы с Вами. Ну, может быть, не столь, как "гвоздь в сапоге", но уж не менее, чем духовное томление, любовь, боязнь за ближнего своего и т.д. Ибо с помощью этой мнимой величины удается, к примеру, рассчитать неочевидную "полевую" компоненту электромагнитной энергии, в электротехническом просторечии – реактивную мощность. То есть корень из минус единицы – есть мера неочевидной реальности полевой компоненты нашего бытия, справедливость же – мера неочевидной реальности социальной компоненты нашего существования, мера ее разумности, Ибо разум – тоже неотъемлемая часть природы…

Однако, уважаемый Александр Львович, я вдруг поставил себя на Ваше место и тут же ощутил, по меньшей мере, недоумение, охватывающее Вас по мере чтения этого странного послания – кто, что, откуда, зачем да и по какому праву, в конце концов?! В чем предмет разговора?..

Считай своим долгом объясниться. Предмет разговора – Ваше . послание в наш мир – именно так я воспринимаю роман "Гравилет Цесаревич" ("Нева", и 7,8 1993 г.) многоуважаемого Вячеслава Михайловича Рыбакова, который, видимо, любезно согласился стать "переводчиком" с Вашего на наш язык тех событий, чувств и проблем, о которых идет речь в оном романе. К сожалению, не обо всех премногих несомненных достоинствах этого незаурядного произведения пойдет речь за ограниченностью эпистолярного жанра и времени, нам отпущенного, а лишь о тех человеческих и философских проблемах, которыми вопиют его строки в духовной пустыне борьбы за выживание.

О себе. Я – Ваш адресат: тот, к кому, собственно, Вы и обращались в своем повествовании-исповеди. Вероятно, я слишком самонадеян, но если мною услышано в Ваших словах, то, что подвигло меня на это послание, значит несомненна моя принадлежность к тем, кто "имеет уши". А вот услышали ли оные "уши" именно то, что Вы хотели им поведать -судить уже Вам. Верно было сказано: "нам не дано предугадать, как наше слово отзовется…" Впрочем, и в ком оно отзовется – тоже…

Надеюсь на Ваше снисхождение, князь, к сумбурному началу сего послания. Это результат того эмоционального отклика в моей душе (точнее, в наших душах – душах моего семейства), причиной которому был Ваш роман. Далее приложу все усилия к тому, чтобы привести свои эмоции и мысли в некое подобие порядка.

Итак, обрисуем ситуацию, как я себе уяснил ее в меру своих скромных возможностей ограниченного жителя "малого кристалла Вселенной", Если что не так, надеюсь, Вы найдете способ поправить меня – при Ваших-то божественных возможностях…

…В некий час "X" (предположительно в 1866 году) в подвале имения немецкого магната Клауса Хаусхоффера состоялся акт творения "малого кристалла Солнечной системы", то есть того мира, в котором я имею счастье существовать (Да-да, князь, – счастье! Я не оговорился -и в нашем "аду" можно испытывать счастье – ведь оно иерархично, как наши миры)..

Отцы-творцы: коммуно-анархист с очевидными террористическими наклонностями – Петр Ступак – автор гениального прозрения о кристаллическом строении вселенной; химик-фанатик Отто Дитрих Рашке, выделивший из токсинов мухомора препарат для угнетения сдерживающих стимулов – этакий "агрессин" – с целью медикаментозного усиления "героического начала" в человеке, и упоминавшийся Клаус Хауефоффер – один из лидеров военной партии при дворе баварских Виттельсбахов -"покровитель наук", а в сущности – "денежный мешок", мечтающий о мировом господстве.

С 1866 по 1869 год Ступак растил кристалл малого мира, а когда Земля достигла радиуса восемнадцати миллиметров – распылил одну-единственную лабораторную капельку "агрессина Рашке" в атмосфере планеты "обычным парикмахерским пульверизатором". Сия "химизация" планеты явилась, по терминологии И.Пригожина, "точкой бифуркации", в просторечии – развилкой истории, после которой пути двух миров разошлись. В большом мире не было ни франко-прусской войны, ни Парижской Коммуны, ни Первой, ни Второй мировых войн, ни Октябрьской социалистической революции, не было глобального раскола человечества на две антагонистические системы, а значит, не было и тех трагедий, какие сопровождают падение Великих империй – будь то Первый Рим, второй или третий.

Все это означает, что не гибли лучшие представители рода человеческого, ибо они гибнут в первую очередь именно потому что – лучшие, совестливые, самоотверженные. Все это означает, что не озлоблялись в смертоубийственной охватке оставшиеся в живых, что человекоубийство не стало заурядным явлением бытия, а значит, более пристальное внимание было сосредоточено на борьбе с менее опасными пороками – процесс гуманизации взаимоотношений, людских и всеобще-экологических, шел, не прерываясь, не тормозясь и, тем более, не поворачивая обратно…

Прекрасная сказка!..

Для нас, Александр Львович, конечно для нас… Для вас – это обыкновенная жизнь. И мы искренне рады тому, что хоть кто-то где-то может жить по-человечески.