Михаил Пруссак - Гости Земли

Михаил Пруссак

Гости Земли

I

В день кратчайшего противостояния Марса от Земли, 11 августа 1924 года, земными астрономами и физиками была совершена настойчивая, но, как известно, оставшаяся безрезультатной попытка войти в сношение с предполагаемыми культурными обитателями Марса.

На отброшенные в мировое пространство по направлению к Марсу световые лучи, предложенные американским физиком Гернбеком, не последовало никакого ответа. Напрасно на величайших астрономических обсерваториях Земли ждали световых ответных знаков на поверхности Марса, чтобы убедиться в получении марсианами земной депеши: Марс остался безответным.

Среди астрономического мира снова начало преобладать мнение, что Марс по своим климатическим и метеорологическим условиям неподходящая для высокоразвитой жизни планета.

Незначительное количество получаемой Марсом солнечной теплоты недостаточно для проявления жизни, какую мы знаем у себя на Земле.

Гипотеза о проведении каналов на Марсе разумными существами и в частности работы Меланковича, старавшегося доказать существование на Марсе высокоразвитых существ, является плодом досужих вымыслов. Каналы на Марсе — результат природных процессов. Снежные области у полюсов Марса, нужно предполагать, представляют собою не обычные снег и лед земной воды, а замерзшую в страшном холоде полюсов разреженную атмосферу Марса.

Выяснилось окончательно, что средняя температура Марса на много градусов ниже нуля. Этим самым отпадает первое и необходимое условие для проявления жизни.

Конечно, может быть, что для проявления жизни и необязательно наличие протоплазмы, но мы с трудом можем представить себе такой случай. Тогда вообще нужно до бесконечности расширить понятие жизни! Все так или иначе организованное — одновременно и живое.

Одним словом, победило мнение, что на вопросе о населенности Марса высокоразвитыми организмами нужно поставить крест. Если и ожидать, что на соседних с Землей планетах существует органическая жизнь, то скорее всего на Венере с ее избытком тепла и туманов, скрывающих поверхность этой планеты, и атмосферой, какая когда-то была на Земле, в пору зарождения жизни. На Марсе если жизнь когда и была — она уже отцвела многие миллионы лет назад.

И вдруг сногсшибательное, невероятное сообщение из Лос-Анжелоса, центра американской кинематографии, прославленного курорта Америки: в штате Калифорния, в окрестностях Лос-Анжелоса ранним утром в апельсинную плантацию — сад фермера Лемана, — когда на ферме все еще спали, примчался и глубоко врезался в землю громадный снаряд. Жители фермы, высыпав в ночных костюмах на двор, в ужасе и смятении ждали взрыва снаряда.

Но прошло несколько минут спокойствия и к ним вернулось самообладание и вполне законное любопытство. Они бросились в сад и осторожно подошли к выдававшейся из земли поверхности странного металлического предмета. Цвет его был стальной, он был отполирован, как зеркало. Земля кругом дымила, из чего можно было предположить, что снаряд очень горяч.

О падении странного снаряда тотчас было сообщено по телефону в метеорологический участок и ближайший полицейский. Новость моментально разнеслась по всей окрестности и достигла Лос-Анжелоса. С соседних ферм стали стекаться любопытные, через полчаса на мотоциклетках прибыли полисмены и стали ожидать прибытия городской комиссии, снаряженной Физическим институтом. Снаряд оставался как был, безжизненным, принимая только все более блестящий зеркальный оттенок.

В толпе делались самые разнообразные предположения. Наиболее трезвые указывали, что это просто громадный артиллерийский снаряд с вновь установленных громадных морских орудий на фортах Сан-Барбары.

— Помяните мое слово — это начало войны Америки с Японией. Снаряд не с форта, что очень неправдоподобно, а с японского дредноута, обстреливающего калифорнийское побережье.

— Чепуха! История с Порт-Артуром не может повториться. Снаряд похож скорее на потерпевший катастрофу воздушный корабль.

— Но он вовсе не похож на аэроплан!

— Почему он обязательно должен походить на аэроплан, а не на дирижабль новой, державшейся в секрете конструкции?

К восьми часам утра из города прибыли члены комиссии, представители власти и печати и многочисленная публика. Ознакомившись на месте с подробностями падения снаряда, комиссия принялась за осмотр.

Первым подошел к таинственному снаряду профессор физики, мистер Фримен. Он осторожно дотронулся до еще теплого снаряда рукой, потер его, постучал геологическим молотком, прислушался к хрустальному звону снаряда и недоумевающе развел руками.

— Металл мне неизвестен, и трудно предположить, что он такое. Возможно, какой-нибудь новый сплав.

Настроение присутствующих было приподнятым. С первого же взгляда было ясно, что здесь не обычный артиллерийский снаряд. Скорее всего какой-то летательный аппарат.

— Возможно, что перед нами, — задумчиво потирая переносицу, сказал профессор Фримен, — ракета, которую обещали построить наш соотечественник Годар, немецкий инженер Обер и русский — Ционглинский. Странно только, почему они не предупредили ученый мир о постройке ракеты в начале производства своих опытов. Этого можно ожидать только от русских.

Ракету решили доставить в Лос-Анжелос, оповестив об этом Годара.

Спешно были доставлены трактор и подъемные краны; все в нетерпении вооружились лопатами и приступили к работе. Не приходится упоминать, что ни один момент этой работы не был упущен кинематографическими операторами, которые со всех сторон окружили снаряд.

При ходе раскопки все больше выяснялось, что снаряд действительно представляет собою громадную ракету, близкую к той конструкции, которая в свое время обошла все журналы, представляя фантастический рисунок снаряда, мчавшегося в межпланетном пространстве от Земли к Марсу.

— Странно, очень странно, — бормотал профессор Фримен, принимая деятельное участие личным трудом в откалывании снаряда.

Но самая большая странность была для профессора Фримена впереди. Когда под снаряд подвели цепи подъемного крана, чтобы вытащить его на поверхность, то оказалось, что сила, затраченная подъемным краном, не соответствовала необходимой. Снаряд оказался настолько легким, что его мог увести трехтонный грузовик.

Возбужденный, с трясущимися от волнения руками, профессор Фримен на все вопросы, обращенные к нему представителями печати, только мог ответить:

— Я ничего не знаю… Предполагаю… боюсь высказать догадку… Это слишком невероятно… Не спешите, мы это выясним…

II

Вслед за первым известием о находке удивительной ракеты из неизвестного легкого металла последовали еще более потрясающие сообщения, привлекшие внимание всего цивилизованного мира.

Были забыты политика, межсоюзные долги, спорт, Лига наций. Взоры всех были обращены к Лос-Анжелосу, где в здании института стоял таинственный снаряд, над которым шла беспрерывная работа комиссии экспертов.

Снаряд рассматривали в лупы, обстукивали со всех сторон, пытались осторожно расплавить металл, найти какие-нибудь следы, указывающие, что он имеет составные части, а не представляет собою монолитное целое. Одно было установлено с несомненностью: снаряд должен быть внутри полый. Но все попытки вскрыть снаряд, как уже упомянуто, оказались тщетными.

Кончилось тем, что профессор Фримен предложил отказаться на время от попыток проникнуть в снаряд и выждать. Вилли Уайту, своему ассистенту, он так объяснил свои предположения:

— Если внутри снаряда что-нибудь или кто-нибудь имеется, то оно так упаковано, что не рассчитывает на постороннее вмешательство для своего освобождения.

— Вы полагаете, — спросил Уайт, — что там внутри могут находиться живые существа? Значит, вы думаете…

— Я ничего не хочу думать, ничего предполагать. Я могу только фантазировать, но и то про себя. Скажите пожалуйста, сколько времени понадобится, чтобы снаряд, отправленный с Марса и мчащийся со скоростью, скажем, четырех тысяч километров в час, достиг Земли? Кажется…

— Но это невозможно! — воскликнул Уайт и… остался, как был, с открытым ртом.

Изнутри ракеты донесся высокий, напоминающий комариное жужжанье звук. Все присутствующие замерли. Звук продолжался, то усиливаясь, то ослабевая. Все ждали, что будет дальше. Фримен бросил Уайту многозначительный взгляд.

Около двенадцати часов ночи все посторонние удалились. Остались только дежурные члены комиссии, сторож помещения и спящая в одном из углов помещения собака Фримена. Звуки в снаряде, настойчивые, жужжащие, не прекращались. Вдруг раздался тонкий свист, как если бы из снаряда или в снаряд с силой стал врываться воздух.