Выжить дважды 3 (СИ) - Малеёнок Светлана
Таким образом, чем лучше траатонцы работали, тем выше оценивался их труд в плане оплаты, тоже. В этом необыкновенном обществе, каждый вносил свою лепту в общее дело, словно трудяги - муравьи, несли они по зернышку и складывали в общую кучку. При этом, в выигрыше были все.
Куул, обрисовавший принцип работы устройства общества своей, увы, погибшей планеты, сел и внимательно вгляделся в лица призадумавшихся людей. По окончанию осмотра, его капюшон от удовольствия раздулся, на нем выступил хаотичный зеленый узор, что означало высшую степень удовлетворения. А сиреневые глаза, приобрели особенно насыщенный оттенок.
Увидев это, люди заулыбались. Они знали, что траатонцы не только эмпаты, но и телепаты. А это означало, что всем присутствующим на собрании, пришлось по душе устройство общества планеты Траатон. Таким образом, люди проголосовали «за».
Еще в течение двух недель, с помощью опроса населения, собирались участники различных отраслей деятельности. Начиная от охранников и охотников, заканчивая инженерами, врачами и генетиками. И, уже в каждой из них, проводились собрания по планированию ближайших работ и выбору ответственного лица по данному направлению.
Стоял морозный, но ясный день середины ноября. Артель охотников, во главе с Вармом, обсуждали новый маршрут для поиска стада рогачей. Когда в уютный, хорошо натопленный дом Варма, Шестинога и Копателя, вместе с облачком холодного воздуха, ворвалась Надежда. Быстро оглядев присутствующих на собрании мужчин, она схватила за руку Шестинога и скороговоркой взволнованно прокричала:
- Идем скорей! Вельма рожает!
Глава 73
За толстым стеклом круглого окна, тихо падали большие снежинки. В доме было тихо, только слышно как потрескивают дрова в печи. Но вдруг, тишину нарушило уютное шкворчание, и почти сразу, по дому поплыл аромат блинов. Хлопнула входная дверь. Суетящаяся у печи женщина, резко обернулась на звук и погрозила пальцем, ввалившимся в дом мужчинам. Шестиног и Варм дружно повернули головы в сторону отгороженного занавесью угла и, изобразив руками примирительный жест,тихо открыв входную дверь, юркнули на улицу. Из дверного проема, показалась рука, и, немного пошарив слева, схватила веник и с добычей скрылась снаружи. На крыльце тут же застучало и затопало.
Вельма укоризненно покачала головой и, сняв со сковороды блин, поставила ее на деревянную столешницу.
Из детского угла, послышалось кряхтенье.
- Иду, мой маленький! Иду! – ласково растягивая слова, пропела женщина и скрылась за ширмой.
Дверь снова открылась, и мужчины тихо, на цыпочках, вошли в дом.
- Да чего уж там! – усмехнулась Вельма. – Можете не осторожничать, уже разбудили! – И тут же грозно рыкнула: - Руки!
Остановившись на полпути, Шестиног направился к висевшему в углу, умывальнику.
- А теперь, дожаривай за меня блины! – скомандовала жена, неся обкакавшегося малыша, к умывальнику. По дому сразу поплыл специфический запах.
- Ффу! – Зажал себе нос двумя пальцами, Шестиног. – Уже сколько детей у меня было, но привыкнуть не могу!
Варм, помыв руки, усмехнулся и молча направился к столу.
- Шестиног, дорогой, ну что ты замер? Иди, дожаривай блины! – поторопила супруга Вельма. Завернув малыша в чистую ткань, она присела к столу. И, ехидно добавила, глядя в округлившиеся глаза мужа: - Если бы, кое-кто, не топал, то малыш бы не проснулся!
- Да ладно, сиди! – опередил друга охотник. – Давай я пожарю. Когда-то у меня хорошо получалось! Я их и с ягодой делал и с грибами! – переворачивая первый свой блин, похвастался Варм. – О! Красивый блинок получился! – Обрадовался мужчина. И посмотрев, на кормящую сына женщину, попросил: - Вельма, напомни мне потом, как тесто замешивать, а то, похоже, придется мне скоро самому себе готовить! – грустно добавил он.
- А что так? – подняв ребенка столбиком, чтобы срыгнул воздух, удивленно спросила Вельма. – У тебя же две жены! – напомнила она и скрылась за ширмой. Немного ласково побормотав, она снова вышла, неся на руках сонного малыша. Крепыш сладко потягивался и покряхтывал. Его шесть ножек, дружно сучили в воздухе, грозя сплестись в косичку. Вельма также понесла его к умывальнику.
- Нет, но вот, ты скажи мне, Варм! – подбрасывая руками горячий блин, спросил Шестиног. – Как два абсолютно одинаковых ребенка, могут быть такими разными? Торес, орет по каждому поводу. А Томаса не видно и не слышно!
- Ты бы лучше радовался, что они не оба одновременно орут! – усмехнулся охотник и сгрузил на тарелку еще один блин, который тут же оттуда исчез.
- Как ты его умудряешься накормить? – удивленно спросил Варм, обращаясь к Вельме. – Это же просто бездонная глотка! Да еще скоро эти две копии папочки подрастут! Бедные женщины! – покачал головой охотник, спеша снова наполнить тарелку.
- Эй-эй! Ты мою жену не жалей! Есть, кому пожалеть, не сомневайся! – Жуя очередной блин, прошамкал Шестиног. – Ты лучше своих женщин пожалей! С чего это ты скоро, можешь один остаться!? Объясни!
- А где ваш старшенький? Адамчик, где? – проигнорировал охотник неудобный вопрос.
- Он гуляет с другими малышами и двумя воспитательницами, в снег играют. – Ответила Вельма, и уселась кормить второго малыша.
- Так что у тебя случилось? Почему ты можешь один остаться? – повторила она вопрос мужа и внимательно посмотрела на Варма.
Мужчина задумался и чуть не сжег блин, поспешно его перевернув. На некоторое время, в доме повисла тишина, было лишь слышно чмоканье пьющего молоко, малыша, да треск дров в печи. Охотник смахнул со сковороды подсохший блин и, поставив посудину на холодный край печи, присел к столу. Посмотрел на друга, на его жену, и сказал:
- Надежда сказала, что не сможет жить с моими женами, у их мужчин всего одна жена. Вот я и сказал Мирме и Найе, что не смогу дальше с ними жить, как с женами. Что они свободны и могут найти себе мужчину.
- И, что они? – захрустев последним блином, нетерпеливо спросил Шестиног.
Варм улыбнулся и пожал плечами. – А что, они? Уже с кем-то встречаются! Мирма себе также охотника нашла, а Найя, кого-то из людей с неба.
- Красивая она у тебя, Найя, - прогудел Шестиног и тут же получил от жены тычок под ребра. Но, поморщившись, продолжил: - И как это ты уговорил рыбаков, ее отдать? Ты так и не рассказал тогда.
- Да, тогда не до рассказов было, - задумчиво протянул охотник.
Вельма тихонько встала, и, вернув малыша в колыбельку, снова принялась жарить блины, прислушиваясь к разговору мужчин.
- Найя сразу захотела вернуться ко мне и сыновьям. – Начал Варм, свой рассказ. – Она очень обрадовалась, что дети живы. Так как была уверена, что «гнев горы» забрал их себе. Но рыбаки, хозяин дома и два его брата, не хотели ее отдавать. Сначала мы с ними подрались. – Усмехнулся, вспоминая, мужчина, и потрогал шрам на верхней левой руке. – А потом, вмешался Торес, - продолжал он рассказ. - Капитан предложил рыбакам перебраться к нам в поселение. Расписал им все прелести жизни за горой, защищающей от вулкана. Ну, они ночь думали и решились.
- Вот это да! Так они тоже тут? – прогудел Шестиног, и стрельнул глазами в сторону аппетитно шкворчащего блина.
- Тут! – кивнул Варм. – Старший брат возглавляет рыболовецкую артель, а младшие, заведуют заготовкой рыбы впрок. Хорошие работники! – кивнул он своим мыслям, затем улыбнулся и добавил: - Вот только капитаны Владимир и Юрий ворчали, что их потеснили из главных.
- Все верно сделали! Кто должен рыбу ловить на все поселение, как не опытные рыбаки!? – поддакнула Вельма.
- Да они, собственно, недолго переживали, - продолжил Варм. – Они перешли в артель лодок.
- Куда? – удивленно распахнула синие глаза, женщина.
Охотник смутился. – Не помню, как это называется, длинное такое название, чудное.
- Что-то я блинов давно не вижу, вытянул шею в сторону печи, Шестиног.
- Дай я хоть стопочку нажарю! – возмутилась жена. – И вообще, уже время обеда! Давай бери котелок с похлебкой! Вон, в углу печи стоит, накрытый дощечкой. Да не расплескай, увалень! – добродушно подтрунивая над мужем, добавила женщина. – Варм, а ты хлеба нарежь, пожалуйста! Слева от тебя, под полотенцем лежит.
