Дорога из пепла и стекла (СИ) - Белецкая Екатерина
— Причем следят в наглую, — зло сказал Скрипач. — Разговоры слушают, в том числе. Что им этот кипу… н-да. Хитро подвели, ты понял? Сперва Лийгу пробило на откровенность, а теперь нам дали понять — вспомнить что-то может не только Лийга. Ну и подарили кусочек…
— Воспоминаний о страхе, — Ит зябко дернул плечами. — Потому что ты обрати внимание, что именно они нам позволили вспомнить. Унижения, пытки, боль, какие-то операции. Я так и не понял, что со мной делали. Лежу, вижу свет от заживлялки. Ну, от септика, если точно. Вот здесь примерно, — он указал на левую часть груди. — И что это было? Мы с тобой смотрели друг друга, следов операций не нашли, ни одного. Что с нами могли делать?
— Не нагнетай, — попросил Скрипач. — Что-то могли, и что-то сделали. Мы даже увидеть ничего не можем.
— Не можем, — покивал Ит. — Так, ладно. Надо действительно попробовать как-то собраться, и… давай на всякий случай проверим эту Люсю, как тебе идея?
— Думаешь, тут может что-то быть? — с сомнением спросил Скрипач.
— Не факт. Но проверить надо, — Ит кое-как сполз с кресла, взял костыли. — Хоть чем-то себя занять, вместо этих чёртовых воспоминаний…
* * *[1] Memoria timoris — воспоминания о страхе (лат.)
[2] Tuum est vicissim meminisse quid memorandum sit — теперь ваша очередь вспомнить то, что следует запомнить (лат).
Глава 24
Песок
24
Песок
Проверка нетикама-кипу не дала ровным счетом ничего. Скрипач, тихонько ругаясь, пролез везде, где это было возможно, и не нашел даже намека на какие-то бы то ни было следящие системы. Ит параллельно проверял всю технику, по которой кипу мог отчитаться, и тоже не обнаружил ничего — не было ни одного маркера в программах, ни единого намека на сторонние запросы или воздействия. Рифат и Лийга наблюдали за поисками, не принимая, однако, в них участия. По словам Лийги, никакого смысла в этих поисках не было — впрочем, Ит и Скрипач и сами отлично это понимали. Снять разговоры? Это можно сделать без вмешательства в технику, запросто. Способов масса, от тривиальных вибраций, до отслеживания любых активностей, в том числе ментальных. Всё считывается, всё анализируется, всё отличным образом интерпретируется и преобразуется. Причем никаких особенных технологий для этого не нужно, всё придумано давным-давно, разве что применяются обычно подобные вещи не для всех подряд, а выборочно. Если ты находишься в чьем-то фокусе внимания, скажем так. А нетикама-кипу, продолжавший сейчас свой путь через пустыню, как раз в фокусе внимания и находился.
— Не понимаю, что это может быть, — сказала как-то Лийга. — Нет, понятно, Стрелок, сигнатура, модели, про которые вы говорили. Но кто это может быть конкретно?
— Может быть, шрика? — предположил Скрипач.
— Зачем им это? Зачем им вы, в принципе? — резонно спросила Лийга. — Конечно, они не ангелы, но, поверь, они отнюдь не дураки. Не способен дурак создать конклав такого размера, и так долго удерживать управление, при этом завоевывая и ассимилируя всё новые и новые территории. Хорошо, понимаю, Архэ, мировые и вселенские процессы — но ведь про это практически никому неизвестно, равно как и про то, что существует такая штука, как Слепой стрелок. Явление-то, если вдуматься, практически невидимое.
— Как ты сказала? — Скрипач повернулся к ней. — Невидимое? А ведь верно. Ты снова абсолютно права. Если что-то громко и ярко шандарахает напоказ, это увидят все, и, само собой, будут анализировать, обдумывать, и долго мусолить в разговорах. А Стрелок… он невидимка. Он есть, он существует, он охватывает огромные области, и временные, и территориальные, но его существование очень сложно осознать. Потому что его не видно. Если бы мы с Итом не объяснили вам ни про себя, ни про Стрелка — вы догадались бы о нём? Вот даже ты, Лийга, ты же Контролирующий — ты поняла бы, что он существует? Только честно.
— Нет, — покачала головой Лийга. — Нет, Скиа. Может быть, я, как и Рифат, что-то ощутила бы, но никогда не подумала, что я чувствую… ну, вот такое. Потому что мне бы в голову не пришло связывать воедино настолько разрозненные и разноплановые события и явления. Да и вы сами, между прочим, их до последнего момента связать не могли, разве нет?
— И снова ты права, — вздохнул Скрипач. — Не смогли. Те же порталы, про которые мы рассказали. До встречи с Киую мы считали порталы неработающей системой, непонятно зачем нужной, и кем-то сломанной. А оказалось, что эта система живая, действующая, и прекрасным образом работающая по сей день. Знаешь, сколько лет мы её изучали? Больше четырехсот! Вспомнить страшно. Анализировали потоки в порталах, привязывали к местности, к картам, пытались рассчитывать взаимодействия. И не только мы, на эту удочку попались в своё время гораздо более крупные рыбы. Тот же проект «Линза». Или «Азимут». Там тысячи разумных строили такие теории, что мозг взрывается. «Азимут» пытался вычислить физическое положение Терры-ноль, например, с привязкой к порталам нашего возвратного круга. «Линза» прошла этом направлении ещё дальше, они вывели синхронизацию порталов миров Сонма и Терры-ноль. И так далее. А общей картины, которую мы начинаем видеть сейчас, так никто и не заметил. И мы не заметили, в тот период, — добавил он с горечью. — Только сейчас что-то стало выясняться.
Лийга замедлила движение нетикама-кипу — они снова обходили какую-то ловушку — подумала, а затем спросила:
— Слушай, а когда они появляются?
— Кто? — не понял Скрипач.
— Ну, порталы, — объяснила Лийга. — Как они вообще возникают?
— Это никому неизвестно, — Скрипач вздохнул. — Мы приходили в миры Сонма, и порталы там уже были. Всегда.
— Точно всегда? — с голосе Лийги зазвучало сомнение. — Скиа, миры цикличные. Идут по противофазе Круга, если ты помнишь. Так вот, допустим, мир принадлежал когни, цивилизация завершилась, мир вышел на новый круг, и… и откуда там могут быть порталы, если мир прежде не был связал с Сонмом, а потом, когда появились люди, стал с ним связан? Как это работает вообще? Где начало?
Вопрос был задан несколько необычно, но Скрипач его понял.
— Не знаю, — сказал он. — Вообще, если мы правильно понимаем, все миры, которые мы видели… блин. Лийга, ты права. Все цивилизации были первичными. Там не было ни одного мира, который был бы хотя бы второй фазой Круга. Все миры идут в первой фазе. То есть… погоди, надо позвать Ита.
* * *— Давайте так сделаем. Пройдем эту полосу, выйдем в свободное место, остановимся, и поговорим об этом, — предложил Рифат. — Сейчас и полосы, и пустые пространства будут меньше. Здесь… как круги на воде, если вы меня понимаете. Чем ближе к центру, тем тоньше эти линии. В самом центре ширина полосы поражения метров двести, если я правильно помню. Самой первой полосы.
— А в центре, я полагаю, то, что осталось от яхты? — уточнил Скрипач.
— Да, верно, — Лийга кивнула. — Так и есть. Я, правда, не запомнила тогда ничего…
— Зато я запомнил, — Рифат вздохнул. — Знаете, у меня мысль возникла, думаю, вы догадались уже. Нам нужен аккумулятор, вот там мы его и возьмем, пожалуй. Скиа, ты проверил нижние отсеки? Там всё исправно?
— Да, исправно, — кивнул Скрипач. — Там всё в порядке, в том числе система загрузки. А батарейка точно подойдет?
— Конечно, — кивнул Рифат. — Подойдет. Что у вас с этими воспоминаниями? Сильно тревожат?
— Сейчас уже нет, — покачал головой Ит. — Первые сутки было плохо, теперь это можно контролировать. Рифат, там… странно. На самом деле это даже не полноценные воспоминания, это какие-то фрагменты, которые нельзя толком анализировать. Тут кусок, тут ошметок. Я пытался что-то понять, но не понял ничего.
— Я тоже, — тут же добавил Скрипач. — Оно и впрямь… как кин-кинни, пожалуй. Горсть, в которую что-то попало, но вот что, понять нельзя. Кажется, нам это подарили исключительно для того, чтобы подгадить в эмоциональном плане.
