Интернет-издание авторов рунета "Портал" (СИ) - Орех Серж
Я оставил тебе персональный, колючий ад,
Затирая пространство и время до чёрных дыр.
Я оставил тебе новый смысл – меня искать.
И под левыми ребрами жгущую пустоту.
И по праву сильнейшего – сжалиться/дробь/распять
Для тебя я придумал несбыточную мечту.
Так иди же за ней не жалея себя (и всех),
разрывая на клочья подошвы усталых стоп.
Может, я и жесток, но возьму на себя твой грех,
Если ты раскидаешь мешающих с горных троп.
Пустота не кончается – слабые вниз летят.
Кто идёт по пути исступленно – бывает груб.
Если душу твою отравляет мой едкий яд –
(не бывает у демонов сладко-ванильных губ,
если нравилось, как прикасались мои клыки,
что клинков ледяных и прозрачных стократ острей)
То, взрывая от боли седеющие виски,
жги канаты и цепи, спуская своих чертей.
Пусть они, вдохновляя тебя на жестокий путь,
на руках пронесут через пламенные пески,
И когда первобытная ярость заполнит грудь –
ты отыщешь меня. Ты коснешься моей руки.
Я скажу тебе: «Здравствуй. Тебе несказанно рад».
Поцелуем огня растоплю ледяную ложь.
Растворюсь незаметно в артериях автострад.
P.S.
И ты снова дорогами боли за мной пойдешь.
© Олег Панов
МОРСКОЙ ВОЛК
Обнажая трюмы, мертвые корабли,
Как китов скелеты, замерли на мели,
Между переборок – тонны сырой земли,
Не волну, а воздух их рассекают кили.
И глубоки ямы временных их могил,
Навсегда Тритон от них за моря уплыл,
На упавших мачтах – ржавчина, скользкий ил.
Покрывает палубы слой вековечной пыли…
Капитан отчаян – больше не может плыть.
Не горит звездой его путевая нить,
Без воды соленой водорослями гнить,
Будут на душе его очерствевшей раны.
А в глазах – кипит бушующий океан,
Якоря и порты, бухты далеких стран.
А от рома он неделю мертвецки пьян.
Только никому нет дела до капитана.
Экипаж потерян – гордо ушел ко дну,
Наполняют их тела под водой страну.
Капитан не может вспомнить и ту, одну,
Что в порту прибрежном с ним ночевала рядом.
Он один – солёный, вытертый волк морской.
И не может на берегу обрести покой,
Судовой журнал лежит под его рукой,
А в кармане компас, карта с пиратским кладом…
На плечах широких – камнем лежит тоска.
Его сердце морю отдано, до куска.
А у ног в песке видна от кормы доска,
На которой только слово одно – «Надежда».
Козырьком легла на брови его рука,
Но не видит взгляд вечернего маяка.
Видно, вышло время старого моряка.
Без него не будет море таким, как прежде…
А среди ветров, и галсов, да волн седых,
Что, не зная силы, берегу бьют под дых.
Спрятан тайный остров – дело для молодых.
Тот, который капитан называет домом.
Каждый камень в том краю был ему знаком.
А теперь скелет указывает тайком –
Где заносит время крупным морским песком,
Мертвеца сундук, и фляжку с ямайским ромом.
ЛЮБОВЬ ГОЛОВНОГО МОЗГА
Сердце бьется о клетку ребер, звенящих от ритма твоей походки.
Когда ты, пролетая, ласкаешь шпильками пола тугие доски.
Миллионами вольт на синапсах, яростно, плавит мою проводку...
Мой диагноз неутешителен. Это – любовь головного мозга.
Нет у слов значений. Мой разум – в коме, он не понимает сути.
Кто имеет уши – останется глух, если можно любить и верить.
От твоей красоты застилало радужку зеркалом жидким ртути.
Когда мы заплетались в единый узел из нервов, вен и артерий….
А за завтраком, в белом плену рубахи, взятой тобою без спроса.
Ты читала меня, как открытую книгу – с кофе и круассаном.
Улыбалась, как Мона Лиза. Могла бы мне просто задать вопросы.
Но молчала... А я прогонял, с улыбкою, мысли о главном самом.
Отчего ты со мной? Не пойму. На мне уже некуда ставить пробу.
Ты нужна мне, как воздух! Но есть ли вера, что я тебе тоже нужен?
И какой договор подписать мне должно слезами, и алой кровью,
Что ты вправе забрать без зазрения совести тело моё, и душу?
Когда ты уходила, мой мир замирал в тоске. И не мог проснуться.
Лишь из блистера время в ладонь, таблетками. Чтобы глотать, горстями.
В ожидании встречи. Ведь был миллион причин, чтобы не вернуться.
Но всегда находился хрустальный мост между нашими пропастями…
Вновь стучат каблучки по поверхности пола. Лишь о тебе мечтая,
У меня расправляются крылья. Белые. В воздухе за плечами.
Безнадежно охрипшим от криков голосом, вслух тебе прочитаю,
Все поэмы, что я, под твоими чарами, в муках писал ночами.
Игорь Кремнев
ТЫ УЙДЁШЬ
Ты уйдёшь, не оставив намёка на наше
сумасшедшее счастье познанья друг друга.
Я останусь в своём одиночестве страшном,
в дверь не слыша до боли знакомого стука,
не внимая твоей бессознательной речи,
объясняющей мне столь абсурдные мысли,
и любить, ненавидя тебя, буду крепче,
пробуждаясь в поту от нахлынувших истин.
МОНОЛОГ ВРАЧА. Часть 1
Ваш лик, милейший,
Мне внушает опасенье:
На нём читаются
Пороки молодости бурной.
Сейчас, быть может,
Вы приходите в унынье,
Познав историю своей болезни, –
Вот Вам награда за несдержанность!
Лишь трепетать Вы можете сейчас.
Не более того.
Прошу, – не расслабляйтесь!
И если разума остатки
Вы совсем еще не растеряли,
То вывод извлечёте из беседы нашей.
Я верю твёрдо в Ваше возрожденье.
И для меня сомнений нету в том, что
Вы себя преодолеть способны.
Не зря же столь высоких достижений Вы добились,
А это значит, – есть у Вас упорство.
И талант, отчасти.
И взгляд у Вас ещё вполне оптимистичный.
Вся эффективность нашего леченья
Сокрыта в Ваших качествах душевных.
Я знаю, что не шли по трупам Вы,
Взбираясь по служебной лестнице.
И совсем не потому, что не было их на ступеньках,
А потому лишь, что через себя Вы не могли переступить.
Мой Вам совет: причастие пройдите.
Нет, не в соборе православном, не в костёле даже.
С самим собою предстоит остаться Вам.
Наедине.
Я также знаю, что Вы были атеистом.
Ну, что ж, вот Вам и выбор предстоит.
В конце беседы нашей я хотел,
Чтоб Вы усвоили одну простую вещь:
Не препараты лечат и не йога,
Не мануалы-мудрецы из Цейлона,
Но только лишь слова.
Ведь в базисе всей терапии –
Слова врача, идущие от сердца,
А в профилактике болезней лежит
Уменье вовремя их довести до страждущих.
Ну, вот, Вы, наконец-то, улыбнулись…
МОНОЛОГ ВРАЧА. Часть 2
«Ты зачастил ко мне
