Неведомые тени (СИ) - Волков Игорь Владимирович
— Хорошо, — Ольга села на диванчик. — В экспедицию меня не возьмешь?
Я вздохнул. Поболтал в бокале вино.
— Официальная позиция Координационного Совета — до выяснения причин происшедшего с Четвертой Звездной, новых людей к Проксиме не отправлять.
— Но? — чутко уловила Ольга.
— Но, нам нужны ученые, которые смогут разобраться с распадами. Нужен пилот. Только составом Четвертой мы в этот раз не обойдемся.
— То есть возьмешь? — Ольга даже дыхание затаила.
Я усмехнулся.
— Давай сначала разберемся с планом, а потом решим.
— Ладно.
Мы помолчали.
— Напомни, почему мы развелись? — тихо спросила Ольга спустя пару минут.
— Ты говорила, что я абсолютный мудак.
— Точно. Сначала ты сам с собой решил, что я не должна лететь к Сатурну, а потом, со своими двигателями, вообще бросил меня в Новосибирске. Сейчас я понимаю, почему так произошло.
— Да… — я бросил на Ольгу извиняющийся взгляд. — Думаю, всю жизнь я любил только одну женщину — Лео.
Ольга печально пожала плечами. Некоторое время мы молчали. Наконец, окинув меня долгим взглядом, она сказала:
— Мне кажется, это не любовь.
— Почему вдруг? — я невольно улыбнулся.
Ольга снова пожала плечами.
— Ты любил… любишь свою влюбленность в нее. Придумал образ и влюбился в ощущение любви к этому образу. Долго ждал, пока Лео совпадет с ним, но, кажется, этого так и не произошло.
— Думаю, ты не права.
— Знаешь, как определить любовь? — Ольга развернулась ко мне.
— Ну?
— По вниманию к человеку. Но насколько я успела заметить, Лео и влюбленность в нее — лишь декорации к твоей жизни, твоему «я». Звезды, полеты, распады. И где-то на заднем плане — Лео. Поэтому вы и ссорились, и расставались. Ненадолго сходились, а потом все по кругу.
Я фыркнул.
Помолчав, Ольга продолжила:
— Я знаю, что когда ты нервничаешь, то идешь ломать кофемашину и изображать кофейные торты в чашке. Тебя успокаивают все эти пенки, сладкие сливки. Возясь с ними, ты чувствуешь, что хоть что-то контролируешь в своей жизни. Когда ты боишься — становишься наглым и дерзким. Когда грустишь или тебе нужно подумать — идешь гулять. Ты постоянно шутишь и иронизируешь — это твоя маска, ты прячешься за ней от возможной боли. За все время, что я тебе знала, думаю, у тебя было всего три настоящих друга: Антон, Виктор и Ву Жоу. Ты не подпускаешь к себе людей, потому что не хочешь их терять. А Лео…
Ольга вздохнула.
— Знаешь, что? — я встал. — Не возьму я тебя в экспедицию.
— Почему? — испуганно уставилась на меня Ольга.
— Там нужны физики, а не психотерапевты. Ложись спать, завтра много дел. В первой половине дня я еще буду в Москве, а вечером улетаю в Брюссель, договариваться с Координационным Советом. Поэтому с утра нужно состыковать всех и сделать наметки плана исследований, а дальше уже продолжайте сами, только держите меня в курсе.
— Хорошо.
Ольга проводила меня до двери, по дороге поправив ногой туфли.
— Спасибо, — искренне сказала она на прощанье.
— За что?
— За то, что остался жив. Что даже потеряв память, не забыл меня и пригласил в свою жизнь.
Кивнув, я развернулся и направился в сторону лифтов. Ольга некоторое время смотрела мне вслед, а потом тихо прикрыла дверь.
* * *
«Дедал» висел на лунной орбите, в окружении свиты челноков, доставивших экипаж и последние грузы. Включив обзорный экран, я наблюдал, как они плавно разлетаются в стороны, давая кораблю пространство для маневра. Со стартом Мартинес справился на «отлично», толчок маневровых двигателей был почти неощутим. Дождавшись начала разгона, я мысленно поаплодировал пилоту. Конечно, хотелось самому сесть за штурвал, почувствовать, как послушный твоему малейшему движению корабль неудержимо рвется к звездам. Но положение обязывало примерно сидеть в каюте, наблюдая за отлетом по единственному экрану. Пока обязывало.
Когда Земля начала стремительно уменьшаться, я отключил экран и, прикрыв глаза, с удовольствием растянулся на койке. Вся предполетная суета позади, впереди два месяца полета, можно ненадолго расслабиться.
Ну что, Бьенор, готовься принимать гостей!
Часть 3
Будущее. Глава 3
Чем хороши выходы в открытый космос — ненадолго можно почувствовать себя абсолютно свободным. Прыгнуть в колодец шлюза, врубить полную тягу на ранце и, раскинув руки, лететь вперед, оставив за спиной все проблемы, вопросы, ожидания и обязательства. Лишь звездный купол над головой и далеко внизу — клубящиеся сотней оттенков кремового облака Бьенора. Жалко только, что, как и все хорошее, полет быстро заканчивается.
Погасив скорость, я мягко коснулся ботинками скафандра кожуха орбитального телескопа. Щелкнули магниты, фиксируясь на поверхности. Звезды закружились: телескоп медленно вращался по всем трем осям, выписывая в пространстве сложные фигуры.
— Прибыл на место. Пока никаких повреждений не вижу, — как положено, доложил я по рации.
— Понятно, что не видишь, — пробурчал Ву. — Внешние повреждения мы бы и с дронов заметили. Попробуй снять управляющий блок, а я сейчас подгоню рентгеновский сканер. Запас ксенона в баках тоже проверь, может подкачать придется.
С ксенона я и начал. Долго разбираться не пришлось: клапаны обоих баков оказались открыты, так что все, что было внутри, давно развеялось по космосу.
— Баки пусты, — огорошил я Ву, подбираясь к сервисному люку.
— Мы же его заправляли перед отлетом… Когда, говоришь, телескоп замолчал?
— Больше года назад. Примерно через месяц после вашего возвращения на Землю.
— Значит, и полугода не поработал, — задумчиво протянул Ву. — А запаса ксенона при штатной работе маневровых лет на пять должно было хватить.
— Клапаны открыты, — пояснил я, — похоже на аварийный сброс. Может, накрыло коронарной вспышкой. Нам на орбите Луны один раз так вырубило всю электронику. А на Проксиме вспышки случаются регулярно, и расстояние до звезды здесь в разы меньше.
— Жаль, значит, погасить вращение пока не получится, — судя по голосу, Ву к такому варианту был готов, поэтому не особо расстроился. — Снимай тогда блок и тащи его на корабль. Внутренние повреждения телескопа в другой раз поищем.
— Раскомандовался, — усмехнулся я.
Но снял и потащил. Простые и понятные действия вызывали у меня щемящее чувство ностальгии. Космос, работа в команде… Как же я по всему этому соскучился!
Лабораторная секция располагалась в зоне с искусственной силой тяжести, на вращающемся кольце корабля. Без громоздкого снятого блока еще можно было бы залететь в ближайший к ней шлюз, но сейчас заниматься акробатикой не хотелось. Так что я полетел к находящемуся на центральной оси грузовому отсеку. Здесь, в отличие от кольца, сила тяжести не мешала, да и сравнять скорость было гораздо проще.
Ву перехватил меня на выходе из шлюза. Не дожидаясь, пока я сниму скафандр, пристегнул блок к мобильной платформе и скрылся с ним в лифте. Когда я, наконец, добрался до лаборатории, он уже успел открутить с блока защитную стенку и аккуратно раскладывал на столе вынутые модули. Выглядели они почти как новые: никаких обгоревших проводов, почерневших плат, вздувшихся или оплавленных деталей. Это обнадеживало.
— Что-нибудь нашел? — поинтересовался я с порога.
— Проверил несколько модулей на стенде, — не отрываясь от работы, ответил Ву. — Все мертвые. Проще будет сделать полную замену, а уже потом искать повреждения.
Пока Ву перебирал блок, я прогнал диагностику остальных снятых модулей. Живых так и не нашлось, так что после замены неработающих компонентов от старого блока остались только корпус и несколько внешних разъемов. Пытаясь определить, что с ними не так, Ву наугад выпаял несколько микросхем и горсть более мелких деталей. Похоже, вылетели все полупроводники: диоды и транзисторы были либо пробиты, либо совсем не пропускали ток, микросхемы не работали. Конденсаторы и резисторы большей частью были в порядке.
