Преждевременный контакт (СИ) - Ларсен Вадим

Или валерьянка подействовала, или самовнушение, но эта мысль подбодрила его.

«Так и скажу. Они пришли, я позвонил, но они больше не явились. Моей вины нет ни перед ним, ни перед ними. Воистину, и кривыми ногами можно идти по ровной дороге».

Он оживился, на бледном лице появился румянец.

— Так чем могу быть полезен? Что вы, молодые люди, от меня хотели?

— Оживить Марка, — сказала Роза.

— Как, еще не всё? — Яков Соломонович округлил глаза.

Молодёжь рассмеялась. Девушка показала на своего спутника:

— Сейчас он официально мёртв, но надо сделать так, чтобы это признали ошибкой. Надо вернуть Марка к жизни, и для этого нужна ваша помощь, как специалиста.

— Опять за рыбу гроши! А моё медицинское заключение?

— Всё подстроено, и это легко доказать. На обгоревшем трупе был чип? Был. Так вот, та личка не Марка. Поверьте, вашей вины в том, что случилось, нет. Помогите нам.

— И что я должен сделать?

— Если сделать анализ ДНК живого Кариди и содержимого его экстренного запаса Банка крови, то всё встанет на свои места. Дадите новое заключение, что вот этот с корявым лицом действительно является инспектором Марком Кариди 2018-го года рождения, полным здоровья и сил. В общем, подтвердите, что это именно наш Марк, пожалуйста. Если согласны, приступим с завтрашнего дня.

— Тут такое дело… Но кто же позволит, Роза? — Яков Соломонович напрягся.

Он повернулся к Марку.

— Марк, я не знаю, стоит ли… и как это сделать? Есть одно обстоятельство…

— Дорогой Яков Соломонович, — перебила его Роза, — вы только проведите экспертизу ДНК и всё. Сделайте что нужно, а дальше мы сами. Хорошо?

Она говорила таким ласковым голосом, что казалось, вот-вот погладит Липсица по голове словно ребёнка. Спорить с ней было бесполезно, и тот кивнул головой в знак согласия и смиренно опустил голову.

— Вот и славно. А сейчас нам надо идти.

И уже в дверях, уходя, добавила:

— Будем завтра в это же время.

И закрыла за собой дверь.

Яков Соломонович держал потными руками телефонную трубку так близко ко рту, будто боялся, что сказанное им прохожие прочтут по губам.

— Это я.

Его голос дрожал и срывался. Держась, чтобы не упасть, за дверь телефонной будки, он никак не мог побороть дрожь, бившую его изнутри.

— Говорите, — услышал голос в трубке.

— Они были у меня.

Возникшая пауза зазвенела в ушах. Она была не долгой, но за это время ручьи пота водопадами текли с седых висков Якова Соломоновича.

— Так, понятно. Когда?

— Сегодня… только что.

— Дальше.

— Это они…

Он сбивался. Держащая трубку рука дрожала. Голос на том конце провода был спокоен.

— Это я уже понял. Вы знаете, что мне надо?

— Да-да, конечно знаю.

Он немного помолчал, вытер пот вместе с накатившими слезами и, наконец, сказал в трубку:

— Они завтра придут снова. В это же время.

И быстро положил трубку на рычаг.

— Я просил купить без сахара, — раздражённо буркнул Хромой. — Эту гадость пьёт исключительно био-мусор.

— Вот и пей, — ухмыляясь, парировал напарник.

Так они пререкались вот уже больше часа. Труп Чёрного увезли ещё вчера, и теперь они без явного интереса наблюдали за тем, как бригада экспертов почти до винтика разбирает спортивный «Нагано». Обоим было откровенно скучно. Они сидели в служебном электрокаре, и Хромой отрешённо разглядывал сквозь солнечные очки молоденькую девушку-эксперта, склонившуюся у стены над большим пятном засохшей крови.

— Как тебе та пышечка? — спросил он напарника, высокого худощавого шатена в светлом болоньевом плаще.

Тот почти дремал, прикрыв глаза широкополой шляпой. Он выглядел моложе Хромого и был довольно симпатичным сукиным сыном. Потому и нравился женщинам. Потому и презирал окружающий мир.

— Куда тебе, Альфред. Пора уже ноги в тазике греть по вечерам, а не на девчонок пялиться.

Напарника звали Пьер, и он был «утилизатором». Хладнокровным и циничным. Несмотря на молодость, считался настоящим профессионалом, и Хромому приходилось молчаливо терпеть его хамский тон.

— Ну, ты и фрукт, — тихо прорычал Хромой. — Не понимаю, как я тебя терплю?

— Была у меня недавно одна история. С такой же, как эта… — Пьер намеренно пропустил брошенный упрек мимо ушей.

Он приподнялся на пассажирском кресле, сдвинул шляпу на затылок и продолжил:

— Приглянулась как-то мне такая пышечка-криминалист из пятого экспертного отдела. Симпапулька. Но недоступная… меня аж трясло, когда я сталкивался с ней в коридоре. Запах такой от нее шел приятный. Лаванды. Одним словом — влип по уши. Запал на нее так, что даже снилась пару раз. Такая светленькая, чистенькая, как куколка. Ты ее может тоже видел в управе. Так вот, решил я — познакомлюсь, во что бы то ни стало, а там будь что будет. И понеслось. Один раз подмигнул ей — она отвернулась, аж фыркнула. Эх…сучка! В другой раз улыбнулся — ноль реакции. И так продолжался месяц. Месяц! И вот как-то раз, так же как сегодня, на выезде столкнулись мы с ней нос к носу. Смотрю — глаза в пол воткнула и краской заливается. Мне потом ее коллеги из группы говорят — мной интересовалась. Представляешь? Спрашивала кто, да что… в общем, клюнула на меня. Так, думаю, растопил лед. Теперь точно моя будет. Решил дальше действовать настойчивее. Неделю поджидал ее на Главной Площади под Черной Башней. Чтоб эффект случайности и неожиданности получился. Тогда они лучше ведутся. Но столкнулись не там, а после службы. В центре Мегаполис-Сити. И точно — совсем случайно. Увидела меня — чуть в обморок не упала. Предложил подвезти, она согласилась. Ну, Хромой, дальше тебе не интересно будет…

И Пьер презрительно расхохотался.

— Вот ты, Пьер, молодой ты дурак, — недовольно скривился Хромой.

— Ладно, слушай дальше, — хамовито продолжил напарник. — Там, в машине и случилось у нас всё. Ну, ты понимаешь? Оказывается, она сама давно этого хотела. Давно ко мне не ровно дышала. Прямо сохла по мне. Вот такая пышечка была.

Он замолчал и опять накрыл лицо шляпой, намереваясь заснуть.

— А дальше? — нетерпеливо спросил Хромой.

— Что дальше? — удивленно переспросил Пьер, опуская шляпу на глаза.

— Ну, дальше… чем закончилось?

— Ничем, — небрежно бросил напарник, и его глаза опять скрылись под фетровыми полями.

— Как это? — не понял Хромой.

— Так, ничем, — послышалось из-под шляпы.

Пьер устало зевнул. Было видно, что его утомила затянувшаяся беседа. Они редко разговаривали так долго, а историями делились и того реже.

— Она исчезла куда-то, — добавил он бесстрастно. — Потом выяснилось, что пыталась покончить с собой. Сейчас таких случаев много. Суета, стресс, нервы…

Хромой понял, больше он от напарника не услышит ничего. Лимит общения на сегодня был исчерпан. Он скрестил руки на груди, удобнее устроился в водительском кресле и, прикрыв глаза, тоже задремал.

Его разбудил незнакомый голос. Он проснулся и в зеркале заднего вида увидел светло-серые глаза:

— Доброе утро всем, — глаза дружески улыбались.

— Вы… это откуда? — обескуражено выдавил из себя сонный Хромой.

— По поручению Агаты Грейс, — уверенно произнесли с заднего сидения. — Ознакомьтесь с предписанием.

— Что? — вырвалось у проснувшегося Пьера.

Между кресел показалась рука с протянутым документом, и Хромой принялся читать:

— Предъявитель… с целях государственной безопасности… — Хромой тянул слова, внимательно вчитываясь в написанное. Закончив, повернулся к человеку сзади.

— Моё имя Алекс. Вы здесь закончили?

— Да-а, как бы… вроде того.

— Значит едем.

Хромой не мог взять в толк, как смог этот пижон так просто из ниоткуда, вдруг появиться на заднем сидении его спецкара.

— Не объясни… те, нам…? Господин Алекс… — начал он.

— Потом, — сдержано перебил незнакомец, — …может быть. Не время для объяснений. С сегодняшнего дня вы в моём распоряжении.