Дорога из пепла и стекла (СИ) - Белецкая Екатерина
— Это какой-то лютый звездец, — сказал Скрипач, когда Рифат и Лийга отправились в город за едой, предварительно заперев номер снаружи. — Мы бы с ними ничего не сделали…
— Разозлили бы только, — мрачно согласился Ит. — И тут этого звездеца, судя по последним данным, уже тысячи три бродит. Людей и рауф примерно поровну. Так что у нас есть реальный шанс нарваться.
За полчаса до этого Ит выклянчил у Лийги доступ в местную сеть, и теперь сидел, бегло проглядывая сразу шесть визуалов, которые висели полукругом перед его лицом.
— Я тебе успел сказать, что до места, где они садятся, восемь тысяч километров? — спросил Скрипач.
— Пока не сказал, — Ит покачал головой. — Сейчас, гляну. Да, точно, примерно так и есть. Транспорты… ага… сажают в грязной зоне, потом улетают в чистую, ставят защиту, и «ваше путешествие по планете Райский сад начинается».
— Райский сад? — ошарашено спросил Скрипач.
— Это, я так понимаю, местная рекламная замануха, — объяснил Ит. — Названия у планеты нет. Только номер в реестре. А, не так. Два номера в двух реестрах. Старом, по кластеру, и новом, в конклаве.
— Дай посмотреть, — попросил Скрипач. Взял второй стул, сел рядом с Итом. — Ну, тут понятно. Давай глянем, где они садятся… это что? Остров?
— Остров, — кивнул Ит. — Забавно…
— Чего тебе забавно?
— Помнишь, в тот раз говорили про легенду о сокровищах? — спросил Ит. — Так вот, этот Чёрный залив находится неподалеку, всего километров триста южнее от их места для высадки. Сдается мне, там кто-то на начальном этапе утопил боевой корабль, который по сей день немножко постреливает, потому что вода его не разрушила из-за небольшой глубины. Может, и местные утопили, кстати. А поскольку исследовать что-то в грязной зоне никому не хочется…
— Да, вот тебе и готовая легенда, — закончил Скрипач. — Или коротко о том, до какого маразма способно дойти разумное существо. Давай лучше думать, как нам защищаться от этих вот, которые там, — он махнул рукой в сторону двери. — В продаже случайно нет бронетрусов?
— Рыжий, это ни фига не смешно, — Ит отвернулся, наконец, от визуалов. — Я пытаюсь сообразить, на чем можно проехать восемь тысяч километров…
—…не привлекая внимания санитаров, — подсказал Скрипач.
— А ты в это время несешь чушь про трусы, вместо того, чтобы заняться делом, — рявкнул Ит. — Дай подумать, не мешай!
— Ой, господи, да думай на здоровье, чего ты злой такой? — Скрипач покосился на ближайший визуал. — На чём доехать? Ну, либо спереть какую-нибудь леталку, и попробовать долететь, либо… либо я не знаю. Есть какие-то идеи? — спросил он уже серьезно.
— Пока нет, но кое-что хочу проверить, — Ит задумался. — С леталкой точно не вариант, они, боюсь, тут не просто считанные, они контролируются очень серьезно. Но вот это… смотри. Интересно, да?
На визуале они видели сейчас лицо халвквины средних лет, бледное, красивое, и на лице этом была маска, собранная словно бы из золотых пластин и нитей. Первые секунды маска казалась статичной, но потом стало понятно, что её элементы находятся в беспрестанном медленном движении, они перемещались по этому бледному, словно алебастровому, лицу, оставляя открытыми области вокруг глаз, рта, и носа.
— Что это такое? — спросил Скрипач, но вместо ответа Ит отодвинул визуал, и тот пошел в стороны, расширяясь, увеличиваясь, и — Скрипач увидел.
Запись. Короткая запись, кажется, тоже что-то рекламное, или вроде того. Халвквина сидела неподвижно, закрыв глаза, в позе лотоса, на золотой подушке, кадр всё увеличивался, и через секунду стало понятно, что халвквина находится в кабине огромного шагохода, который теперь занимал кадр целиком. Одновременно с новой картинкой возник голос, торжественно произнесший:
— Мать песков, великолепная чистая халвквина Наира, ведет аттер-кипу «Любовь восхода» через пустыню Карза, к побережью Дивного Юга. Станьте частью великолепного приключения, не упустите свой шанс…
— О, старая реклама, — с удивлением сказала подошедшая к ним Лийга. — Откуда вы это взяли?
— Случайно нашли, — не поворачиваясь, ответил Ит. Конечно, они оба прекрасно слышали, что дверь открылась, но эта самая «старая реклама» была настолько интересной, что не хотелось отвлекаться — на визуале сейчас показалась вереница кают для пассажиров, потом бассейн, потом — сад под силовым куполом, расположенный на крыше шагохода. — А их там не трясло, пассажиров этих?
— Нет, — Лийга засмеялась. — С таким пилотом? Да ни в жизни. Это очень хорошее путешествие было, — добавила она. — И сама пустыня, и Красные пропасти, и каньоны, и Кратер стеклянных молний, и оазисы… Карза была когда-то очень интересным местом. До всего.
— А что стало с этой Наирой? — спросил Скрипач.
— По слухам, погибла одной из первых, — сказал Рифат. — Скиа, Итта, садитесь есть, и давайте сортировать липстэг. Лийга, забирай у них доступ, иначе они работать толком не будут.
— А маска ей зачем? — не унимался Скрипач.
— А как управлять такой махиной? — пожал плечами Рифат. — Слияние. В некотором роде, это была такая разновидность спорта, — пояснил он. — Понятно, что техника могла бы и сама, но суть в том, что управляет кто-то живой. Осознаешь это, и совершенно другие ощущения. Такие переходы через пустыню называли иногда путешествием души. С техникой… это было бы немного не то. А теперь давайте есть, и начинать торги. Нам бы до вечера управиться, и всё успеть.
Глава 13
Вариант
13
Вариант
Следующий месяц прошел в непрерывной работе, потому что за лето следовало сделать очень много дел, самым сложным из которых оказалась поездка на карьер, за тремя сортами глины, и последующая закладка этих глин на дозревание в большие ямы, расположенные за домом. Вся эпопея заняла шесть суток, и результатом её стали три доверху наполненные ямы, стёртые до водяных мозолей руки, и перемазанные глиной с головы до ног скибы. Последующие сутки ушли на стирку, отмывание двух тележек, и приведение в порядок уже себя, причем для мытья подобревшая Лийга растопила печь, и нагрела вдоволь воды.
Дальше — снова ходили в лес за травами, делали какие-то новые сборы, который Лийга назвала «быстрыми», вязали бессчетное количество мешочков, и готовились к варке уже летнего липстэга, на этот раз — в двух больших котлах. Рифат тоже оказался приставлен к делу, он занялся очисткой масла для основы липстэга, и выбирался изредка к морю, за свежими водорослями, которые в состав летнего липстэга тоже входили, пусть и в небольшом количестве. Ходил он исключительно сам, больше никого туда не пускал, объясняя, что вдоль побережья сейчас много кто летает, и это опасно. Сидите лучше дома, незачем искушать лишний раз судьбу.
Ит эти дни над чем-то напряженно думал, потом правдами и неправдами выклянчил у Лийги доступ в местную сеть, и начал читать и смотреть всё подряд. Скрипач первое время не вмешивался, но позже устроил Иту допрос с пристрастием, после которого в местной сети они начали сидеть уже вдвоем.
— Что вы там ищете, не понимаю, — сердилась Лийга. — Что там вообще интересного может быть?
— Для тебя, может, и ничего, — ответил тогда Скрипач. — А для нас кое-что уже нашлось.
— И что же это?
— Пока говорить рано, — Скрипач с интересом посмотрел на Лийгу. — Но… если коротко, мы ищем варианты, как вырваться отсюда.
— И что вы уже нашли? — едва ли не с издевкой спросила та.
— Пока что ничего. Будем думать.
— Ну, думайте, думайте…
Адекватных вариантов и впрямь не было. Всё то, что летало над планетой или плавало в её океанах, контролировалось из единого центра, и было строго учтенным. Очень строго, надо сказать. Да, конечно, можно попробовать каким-то образом украсть местный аналог летающего катера, попытаться отключить его от общей сети, но… да, совершенно верно, есть большое подозрение, что сам факт исчезновения машины из системы тут же приведет к её уничтожению. Безопасность у шрика была сделана на совесть. На всех уровнях. Анкун, не смотря на то, что находился в буферной зоне, и считался местом весьма фривольным, тоже контролировался, оказывается, вполне серьезно, причем правила были весьма строги как для местных, так и для самих шрика. С одной оговоркой — шрика многое прощалось, а вот местным — нет. Если бы, например, толпа мужчин решила воспользоваться халвквинами, и осуществила задуманное, её бы по голове не погладили. Но наказание было бы не за убийство и не за бесчестье, а за преступление против Создателя, которого оскорбили таким поступком. Какое наказание? Покаяние и штраф. В особо серьезных случаях — высылка. Местные наказать шрика по своим законам права, конечно, не имели. В самом лучшем случае они получили бы трупы халвквин, и небольшую сумму на погребение. С женщинами ситуация была точно такая же, исключение делалось разве что для беременных — за беременную семья погибшей что-то могла получить, но сумма была смехотворной, и платили её далеко не сразу, а лишь после длительного разбирательства.
