Менталисты и Тайная Канцелярия-2. Жаркая зима (СИ) - Кручко Алена
- Как я помню, в ваши привычки не входит прислушиваться к столичным сплетням, - с абсолютно серьезным лицом начал граф. - Полагаю, все то, что говорят сейчас о моей семье, также прошло мимо вашего внимания?
Граф подхватил адмирала под руку, отвел в сторону и негромко о чем-то заговорил. «Пошла работа», - мысленно кивнула Женя и оглядела гостиную, стараясь не глазеть слишком уж откровенно: неприлично все же. А посмотреть здесь было на что. Национальный герой, первый клинок королевства и кто там он еще был - адмирал фор Гронтеш не тащил из своих странствий все подряд. Здесь не было причудливых ракушек, каких-нибудь африканских масок или индейских трубок (если, конечно, они вообще существовали в этом мире) и туземных божков вроде тех, что Женя видела в колониальной лавке. Адмирал коллекционировал оружие.
Под коллекцию была отведена целая стена. Были здесь мечи с клинками самых неожиданных для Жени форм - один, например, напоминал лист ивы, а у висевшего с ним рядом лезвие шло волнами. Шпаги разной длины, кинжалы, топорики, похожие на томагавки, ножи огромные и совсем небольшие… В ножнах и без, с волнистым узором по ослепительно блестящей стали и зачерненные - наверное, для ночных вылазок. Это вам не единственный клинок в колониальной лавке. До которого, кстати, так и не разрешили дотронуться!
Женя сама не заметила, как оказалась у этой стены - будто притянуло.
Новых клинков здесь не было. Оплетенные кожаными полосками рукояти потерты, на деревянных ножнах подпалины и темные, словно от крови, пятна. Наверняка у каждого своя история…
Что-то на периферии зрения казалось неправильным, раздражало. Женя сделала несколько шагов влево, заслонилась ладонью от бьющего в широкое окно солнце.
- Ой…
Она поспешно шагнула назад от зачерненной катаны, вокруг которой плясали и переливались черные же радуги. И только потом сообразила, что ойкнула вслух.
- Джегейль? - «дядюшка» обернулся резко, словно и впрямь к любимой племяннице. Заметившей какую-нибудь мышь и завизжавшей. Похоже, он и в самом деле ждет чего-то… неприятного?
Женя не знала, можно ли назвать то, что она видит, довольно-таки нейтральным словом «неприятно». Почти незаметное глазу сияние темной ауры, в которой переливались, вспыхивая и угасая, то ультрафиолетово-синий, то глубокий алый, то темный, ближе к черному, зеленый, и в самом деле чем-то напоминало радугу, только не настоящую, а как будто на очень затемненном снимке. Красиво и жутко до мурашек. То ли этот меч проклят, то ли на нем какое-то очень уж смертельное заклятие.
- Ваша племянница, граф, легко нашла бы общий язык с моей дочкой, - адмирал как-то очень насмешливо фыркнул. - На почве восхищения совершенно не женскими игрушками.
- Надеюсь, ваша дочка не хватается за них голыми руками, - этот меч и впрямь просился в руки, манил, желание стиснуть пальцы на рукояти стало почти нестерпимым. Женя с трудом нашла в себе силы отшагнуть назад и сцепить руки в замок за спиной. - Ничего себе у вас тут агрессор.
- Этот? - адмирал подошел, пробормотал что-то - Жене показалось, что по-японски, и почему-то подумалось, что он назвал меч по имени. - У вас счастливый взгляд, барышня. Пожалуй, это самый любопытный экземпляр в моей коллекции. К нему прилагается довольно кровавая легенда, которую, впрочем, я не осмелюсь рассказать девушке.
- Я в нее заранее верю, - Женю передернуло. - Он проклят, да?
- Сложно сказать, - серьезно ответил адмирал. - Во всяком случае, последнего своего владельца этот клинок не подвел ни разу. Но выковал его проклятый кузнец, это точно.
Тут принесли чай, и Женя даже с некоторым облегчением отошла от стены с оружием. Хотя повернуться к проклятому мечу спиной почему-то так и не решилась, села так, чтобы его видеть. Черная радуга притягивала взгляд, Женя смаргивала, утыкалась в чашку, жадно вдыхая аромат настоящего, крепко заваренного черного чая.
Адмирал фор Гронтеш пил его правильно - без сахара, не разбавляя кипятком, а наливая в чашку из заварочного чайничка. Впрочем, и сласти, и кипяток на столе были, и Женя поухаживала за тетушкой Гелли, сделав ей так, как та любила - некрепкого. Тетушка разболтала в чае кусок сахара и взяла из вазочки дольку засахаренного яблока. Сказала, словно извиняясь:
- Что ни говорите, а к этому варварскому способу пить чай в мои годы уже не привыкнуть. И все же тирисские нравятся мне больше.
- Вы ведь к ним привыкли, тетя, - Жени налила себе, отпила немного и невольно вздохнула, прикрыв глаза. Этот чай был куда лучше купленного ими в колониальной лавке. Вяжуще-терпкий, насыщенный, свежий. Женя даже подумала, что при таком чае сумела бы отказаться от кофе. Да и что там осталось того кофе, на донышке… - Прекрасный чай. Честное слово, господин адмирал, только ради этого чая стоило напроситься к вам в гости.
Племянница графа фор Циррента была… странной. Иного слова фор Гронтеш подобрать не мог, хотя сказать это вслух счел бы не вполне приличным. Граф зачем-то решил посвятить адмирала в последние столичные сплетни, касающиеся фор Циррентов: что семья и не подозревала о существовании Джегейль, пока та практически в буквальном смысле не свалилась им на голову непонятно откуда. Что девушка - дочь пропавшего еще в юности Арбальда фор Циррента. Тридцать лет прошло, и вдруг такой сюрприз!
«Вы сами-то в это верите?» - прямо спросил адмирал. Глупо было бы объяснять начальнику Тайной Канцелярии, насколько велика возможность обмана и как выгодно многим - очень многим! - подобраться настолько близко к графу фор Цирренту. Сам наверняка понимает. Скорей всего, он и привел-то девушку ради того, чтобы фор Гронтеш помог ее разоблачить. В лучшем случае - мошенница, в худшем - шпионка или убийца.
Граф помедлил с ответом, как будто ожидая, что адмирал сам предложит помощь. Но тот не торопился. Дело щекотливое, пусть инициатива исходит от того, кто больше всех заинтересован в правде.
«Давайте сделаем так, - наконец сказал граф. - Во что я верю и что знаю точно, я расскажу вам позже, обещаю. А пока мне нужно мнение человека, знающего Огненные острова не по слухам».
Что ж, по крайней мере, чай Огненных островов эта девушка пила не первый раз в жизни.
«Граф, вы ведь понимаете, что ее знакомство с Огненными островами никак не докажет родство? Или вам не это нужно?»
«После, дорогой адмирал, все после».
Как раз в этот миг «племянница» ойкнула и прикипела взглядом к Черному Лотосу. Легендарный меч храмовых убийц еще ни одного мужчину не оставил равнодушным, на него засматривались даже те, кто в жизни не брал в руки ничего опаснее столового ножа. Но чтобы девушка!… Да еще и определила с первого взгляда, что меч проклят! Или она маг, или попросту знает об этом клинке.
Разговор с графом пришлось прервать, но главное уже было сказано. И теперь адмирал Оннар фор Гронтеш неторопливо пил чай и, почти не скрываясь, разглядывал виконтессу Джегейль фор Циррент.
Во внешности девушки не было на первый взгляд ничего необычного, таких в Андаре десяток на дюжину. Каштановые волосы убраны в очень простую, скромную прическу - никаких кудряшек и локонов, только несколько драгоценных шпилек с голубоватыми прозрачными камнями. Очень открытое лицо, прямой взгляд, начисто лишенный кокетства, радостная и заразительная улыбка.
Если ее подослали какие-то таинственные враги - самого ли фор Циррента или королевства, - понятно, почему ставку сделали на родство, а не на постель. Джегейль не настолько юна, чтобы называть ее девочкой, но мелькает в ней нечто по-детски наивное, непосредственное, искреннее. Взгляд, выражение лица, то громкое «ой» перед Черным Лотосом. Откровенное удовольствие, с которым она пьет чай - не просто пьет, наслаждается каждым глотком.
Даже жаль, что с этой девушкой что-то нечисто. У адмирала фор Гронтеша она вызывала невольную и почти неконтролируемую симпатию.
- Дорогой адмирал, - прервал его раздумья фор Циррент, - нас всех крайне занимает один вопрос. Мог ли уроженец Андара, затерявшись на Огненных островах, выжить там достаточно долго?
