Красный тряпочник (СИ) - Афонин Владислав

Волосы шарового цвета спускались Виолетте до плеч. Её чёлка удлинялась аж до бровей, частично прикрывая их. Девушка обладала одинаковым с Ярославом ростом и пристальными карими глазами, в которые трудно оказывалось подолгу смотреть. Лицо Рогановой сильно выделял красивый, но с достаточно вздёрнутым кончиком носик. Многие говорили, что внешне она походила на Алису в Стране чудес из одноимённого советского мультфильма. Виолетта предпочитала незамысловатую практичную одежду: тёмно-серую водолазку, крепкую куртку из чёрной кожи с налокотниками, непромокаемые камуфляжные штаны со встроенными наколенниками и тактические берцовые сапоги. Обходилась девушка минимальным макияжем — действительно, в косметике и на каблуках с особым комфортом не полазаешь по мрачным ленинградским трущобам и промзонам, кишащими криминальным элементом. Роганова была подтянута и вынослива, но без всяких броских чрезмерностей.

— Дай угадаю, ищешь одного полоумного маньяка? — хитро прищурилась Виолетта.

— Проанализировала или сама догадалась? — сострил Ярослав.

— Моя блестящая интуиция. — Виолетта дерзко показала язык. «Тиресий» висел у неё на макушке.

— А ты, значит, в столице за обновлением ПО? — с показушной серьёзностью, едва сдерживая смех, поинтересовался Коломин.

— Обновить «Асклепий», откалибровать систему и не только, — сложив руки за спиной, загадочно ответила девушка.

Дверь в кабинет снова открылась, и на пороге возник недовольный Боров.

— Роганова, хватит отвлекать товарища капитана. Твой «выдающийся» сарказм не даёт работать всему отделу, — грозно выдавил из себя Боровиков.

— Ну, товарищ полковник, тогда разрешите идти? — Виолетта, сразу посерьёзнев, отдала Антону Владимировичу честь.

— Разрешаю, — махнул толстой тяжёлой рукой Боров. Обратился к Коломину: — А ты, Ярослав, давай заходи, есть о чём поговорить.

— До скорого, и не говорю «прощай»! — помахав рукой, прошептала Виолетта Ярославу и двинулась дальше к лифтам.

Ко второй половине дня кабинет Экспериментального отдела значительно наполнился людьми по сравнению с утром. Шелестела бумага, раздавались телефонные звонки, стучали клавиши клавиатур. Кто-то время от времени подходил к большой интерактивной карте Москвы, стоящей на центральном бюро, и проводил свои расчёты. Таня полностью погрузилась в работу и что-то печатала на своей «Искре».

— Молодец, что вскрыл это крысиное логово, — от полковника редко можно было услышать слова похвальбы. — Перов со своими парнями ещё кое-что там нарыл. Я был на совещании, создана межведомственная комиссия из представителей Минобороны, МВД, КГБ и Министерства аэромобильного и сельскохозяйственного машиностроения. Минобороны представляет интересы пострадавшего заказчика, ГРУ. Руководство ЗИЛа в комиссию не допущено. Сейчас они сильно струхнули, прежнее руководство ВОХР уволено, в самой ВОХР сейчас происходит реорганизация. СБ завода активно проверяет подобные схемы в других цехах, проводит ревизию подземных коммуникаций предприятия.

— Это хорошо, что руководство в комиссию не допущено. Не совсем ясно, как далеко наверх могла зайти коррупционная цепочка, — высказал своё мнение Ярослав. — Кто знает, кто на самом деле крышевал ОПГ?

— У чекистов прям слюни жадно потекли и глаза загорелись: хотят загрести жар чужими руками. Кому-то будет палочка, а кому-то — звёздочка, — проворчал Боров. — Но ты на этом аэрозаводском деле сильно не зацикливайся. Твоя цель — Красный тряпочник.

— Жаль, что «Зевс» не показал мне заказчика опытных ЗИЛов. Есть у меня ощущение, что это как-то связано с нашим делом, — вздохнул Коломин.

— Ты не раскисай. Может, Перов что-то ещё накопает в окрестностях, — уверил Боровиков. — Лучше скажи, что планируешь делать дальше?

Ярослав поразмыслил пару секунд.

— Теперь мне хочется знать, чем не угодила Тряпочнику простая учительница, — поделился соображениями капитан.

— «Простая учительница». Долгопятов тоже был «простым механиком», — бестактно прыснул Боров. — Может, и за ней какой грешок стоит? Ладно, у тебя ещё полдня, прыжком в «Метеор», и выясняй, что там стряслось на самом деле.

— На связи, товарищ полковник.

***

К удивлению, в этот час Садовое кольцо оказалось не настолько забитым. Пролетели Зубовский бульвар, Смоленский бульвар, улица Чайковского на пересечении с Новым Арбатом — очередным детищем советского градостроения, Садовая-Кудринская улица, Большая садовая улица. Жаль, что никаких садов там более не осталось. Проехав пять с половиной километров по часовой стрелке от Октябрьской, Ярослав свернул на северо-запад.

Наверное, только в Москве можно было представить такой ужас урбаниста. Два мощных потока с Московской области — Волоколамское и Ленинградское шоссе — соединялись близ станции метро «Сокол» в гигантский даже по меркам столицы желоб под названием Ленинградский проспект и, ничем не останавливаемые, неслись сквозь весь город, через улицу Горького (бывшую Тверскую) разбиваясь о стены Кремля. Несмотря на не самые плохие качества некоторой сталинской архитектуры, жить по краям данного жёлоба являлось испытанием не из лёгких: круглосуточно гремящая железная артерия отдохнуть телу и разуму ни днём, ни ночью не давала. Здесь приходилось хорошо только аэромобилисту.

Тем не менее вокруг Ленинградского проспекта успело выстроиться много социально значимых сооружений: больницы (неподалёку располагалась Боткинская здравница), рестораны, кафе, театры, музеи, гостиницы (включая известный отель «Советский»), высшие учебные заведения (например, Московский финансовый институт, Московский автодорожный институт или Военно-воздушная инженерная академия имени Н.Е. Жуковского), спортивные объекты (стадион «Динамо» и спорткомплекс ЦСКА) и промышленные предприятия (часовой завод «Слава», машиностроительный завод «Знамя Труда», ОКБ имени А. С. Яковлева или Московский машиностроительный завод имени С. В. Ильюшина). В общем, территорию вокруг Ленинградского проспекта смело можно было называть кластером научно-технической и культурной интеллигенции.

«ВНИИ Трансплантологии. Новые лёгкие лучше старых двух», — высветилась реклама на огромном медиафасаде здания Гидропроекта.

Жёлоб позволял выжимать из «Метеора» почти всю мощность. Ярослав дал левее, намереваясь попасть на поворот, ведущий обратно в центр. По противоположной стороне он проехал не более трёхсот метров и рванул на юго-запад по улице Алабяна. Проехав очень просторную улицу, Коломин не стал пересекать Песчаный путепровод под МКВД, а развернулся и поехал в обратном направлении. По середине Алабяна он свернул на Песчаную, тихую и уютную улицу с односторонним движением, которая далее выводила вновь на Ленинградский проспект.

Проплыли перед взором «башни Вулыхи». Нет, это элитные серии жилья, считающиеся лучшими в Советском Союзе, и простой учительнице в таких домах квартиру бы не дали. Вот две более скромные тридцатиэтажные высотки, соединённые друг с другом пристройкой с общественно значимыми предприятиями: магазином, банком и т. п. В одном из этих домов и жила погибшая работница образования.

Ярослав припарковал ЗИЛ-113Л на Песчаной улице и двинулся к ближайшему тридцатиэтажному зданию. Сентябрь пел прохладной нежностью, несмотря на гипертрофированность города. Под толщами железа и бетона продолжала дышать настоящая, живая Москва.

«Порываева Елена Германовна, сорок лет. Диплом МГПИ с отличием. Вдова. Учительница русского языка и литературы. Классный руководитель восьмого «д». Приводов нет, штрафов нет, ранее не судима. Из собственности: квартира на Песчаной улице, аэромобиль Москвич-403Л. Негусто, — вспоминал материалы дела Коломин. — Чем же она могла приглянуться или насолить маньяку?»

Достаточно чистый подъезд, вакуумный лифт-ракета, двадцать седьмой этаж. Пломба на месте, полувиртуальная оградительная лента всё ещё работает. После предыдущих оперативников здесь больше никого не побывало. Ярослав совершил манипуляции с оградительной лентой, чтобы не включился сигнал тревоги, и отпер дверь взятыми в отделе ключами. В простой двухкомнатной квартире оказалось достаточно светло. Коломин внимательно осмотрелся в поиске того, что могли бы пропустить его коллеги. Нет, Экспериментальный отдел способен видеть сквозь стены, тут нужен конкретно его прибор.