Перпендикулярность (СИ) - Любарская Анна
И застыл: над агрегатом висело что-то вроде оплывшей капли диаметром три метра в самой широкой части, высотой метра три. И в ней не было ничего, кроме серой густой мути. Словно сгусток плотного тумана повис в воздухе, скрыв в себе часть трубы. Что ж, и в этом сон не обманул.
Глава 17
Вывод людей. 12 сентября 2072
— У нас есть время на подготовку и обсуждение? — мама стала серьезной, сосредоточилась.
— Мало. Я могу вести только по одному человеку. Нужно, чтобы этот свет окружал и меня и ведомого. Идти, возможно, придется долго, по примерным расчетам около пятнадцати — двадцати минут. Возможно, мне придется отдыхать между проходками. Выходить будем не в лабораторию, а в другом месте. Потом оттуда возвращаюсь по земле в Институт и иду за следующим. Именно здесь, в изолированном нормальном пространстве, мне нужно находиться как можно меньше. В нормальном пространстве мои нейроны будут каждый раз перестраиваться на старые пути, я могу отключаться.
— Дело в реакции мозга на аномалию? Изменение нейронных путей? — мама нахмурилась.
— Да, я единственный, у кого произошла адаптация, я получил нейронный ключ.
— Ладно, все выяснения потом. Говори, что нам делать.
— Все просто и сложно: я должен обнять человека так, чтобы свет окружил нас обоих. Выходим в направлении условного хвоста аномалии. Предположительно, это напротив того места, откуда я вошел сюда. Затем передвигаемся вдоль так называемого скелета аномалии. Выходим в другом конце аномалии, это в недостроенной высотке недалеко от нашего дома. Так — с каждым из вас.
— Ох ты ж, божечки-лекошечки, — пробормотала мама, со страхом глядя на него, — сына, а ты выдержишь это все?
— Должен, — он упрямо взглянул на нее, — я должен, больше некому.
Роман предупреждал, что проходя каждый раз через зону действия аномалии, Алексей будет восстанавливать нужные пути нейронов. Но когда он будет находиться в нормальных пространствах, нейроны будут возвращаться к прежним путям, и где-то он может отключаться. А значит, терять время и рисковать собой и другими.
И чем дольше он будет находиться внутри аномалии, тем больше новых сегментов аномалии, а значит и его копий, может появиться за это время. Правда, опасности они представлять не должны, и видеть их Алексей может только из-за своей трехмерной природы. Для него все сегменты аномалии — это один сегмент, вложенный матрешкой сам в себя. Но копии могут пугать и отвлекать, это нужно учитывать.
Леша кивнул в сторону Ильи:
— Он нарушил ход эксперимента? Это из-за него все?
— Да. Но мы не смогли ничего из него вытащить. Он впал в странное состояние, словно стал невменяемым. Если симулирует, то убедительно. Его очень важно вернуть. С ним должны специалисты поработать. Но я не представляю, как его вести. У нас уже закончилось успокоительное.
— У меня есть для него препарат.
— Отлично. Тебе нужно будет отдыхать, — мама не спрашивала, а утверждала.
— Да. Нужно договориться. Если меня нет больше получаса — это перерыв.
— Хорошо. Я, как единственный присутствующий здесь руководитель, уйду отсюда последней, — в ответ на протестующий жест Алексея, мама положила руку ему на плечо, — Не спорь.
Отвела его чуть дальше от остальных, и продолжила:
— Сын, я знаю, что это жестоко по отношению к тебе. Если ты не сможешь вытянуть всех, а я пойду последней, ты себе не простишь. Но еще знаю, что ты — сильный парень. И если я стану маяком, ради которого ты сможешь преодолеть то, чего не смог бы, будь я в безопасности, я побуду таким маяком. Очень надеюсь, что у нас все получится. Люблю тебя, — она обняла Лешу, поцеловала в щеку, и посмотрела внимательно в его глаза.
Он смотрел на нее, пытаясь справиться с обуревающими чувствами. Потом вспомнил о том, как много зависит от его мозга, а значит и эмоционального состояния. Каким-то новым усилием подавил все чувства, оставив место спокойной решимости. Это было что-то новое. Он не попадал в ситуации, когда от него зависели бы двадцать девять человеческих жизней, плюс мамина и его собственная. О жизнях тех, кто может пострадать, если он не выключит аномалию, он старался пока не думать. Они вернулись к остальным.
— Что с источником супер-аномалии? Вам удалось как-то его исследовать?
— Частично. Можешь это взять с собой? — мама протянула ему нано-флешку в виде кольца.
Леша помотал головой.
— Я не могу на себя ничего надевать, это может помешать работе модификатора. Кто пойдет первым, тот пусть возьмет с собой.
Мама кивнула, передав одной из девушек кольцо. Их разговор занял несколько минут. Леша быстро рассказал, что они будут делать дальше. Нужно было предупредить людей, что они увидят и почувствуют, чтобы никто не впал в панику. Еще несколько минут заняла подготовка. Леша показал на примере девушки, которой предстояло идти первой, как они будут двигаться, как он будет поворачиваться, чтобы продавливать границы объекта и прилегающей зоны. Все старались сохранять спокойствие, на измученных лицах появилась надежда. Некоторые даже тихонько шутили для разрядки.
— Пора, — Алексей посмотрел на часы.
Мама кивнула, и сотрудники лаборатории выстроились в спираль так, чтобы рядом с местом входа Алексея в их пространство находился тот, кого он должен забрать. Так, очередь будет двигаться с каждым возвращенным домой, а ему не придется ждать ни секунды. Решили, что первыми пойдут женщины, следом мужчины, причем, выстроились по возрасту — молодые впереди, старшие за ними. Четверым раненным парням предложили идти вначале, но они отказались, настояв на том, что пойдут в свою очередь. Мама, как и сказала, стала в конце. Уточнив, что даже Илью он должен вывести перед ней.
— Ну, поехали! — Леша развел руки навстречу светловолосой девушке.
Она повернулась спиной, он обнял ее, обоих охватило холодное свечение, они развернулись боком к месту выхода. Так, боком, им и предстояло двигаться, чтобы более-менее быстро передвигаться, не отделяясь друг от друга. Алексей сделал шаг в густую мутную поверхность, преодолеть которую до его прихода не смог никто из них. Вдавливая с силой себя и девушку, он почувствовал, что получается. За мгновение до того, как они оказались в густом тумане, Леша услышал радостные возгласы.
Их окружили синие и белые искры, тело стало колоть. Девушка вскрикнула, хотя он рассказывал, что так будет. Леша продолжал стремиться к движению вперед, за счет чего, похоже, это движение и происходило. В груди засбоило, но горячая волна от комбеза прекратила чехарду. Девушка на мгновение окаменела, и он успокоительно прошептал, что ничего страшного не происходит. Через секунду волна прошла через его руки, обнимавшие девушку — а значит и через ее сердце. Она чуть расслабилась, стало понятно, что сбой ритма, напугавший ее, исправлен тем же способом.
Внезапно они вывалились в странное пространство, где нельзя увидеть того, что окружает тело. Поискав глазами, он наткнулся взглядом на длинную цепь линий-плоскостей. Они странным образом выплыли, словно из ниоткуда. Создав противоречивое ощущение, что там и находились, но почему-то были невидимы. Форма плоскостей менялась в зависимости от угла обзора. Вся цепь колыхалась, двигалась, словно в невесомости, но расстояния между ее сегментами не менялось.
— Передвигаемся, как краб, боком, — прошептал Леша.
Они начали синхронно передвигать ноги в пустоте, хотя, как и по пути сюда, движение происходило каким-то иным образом. Это было скорее желанием идти. Но оно работало.
Они перемещались вдоль скелета аномалии в свечении модификаторной сети, постепенно ускоряясь. Леша даже заволновался. Через какое-то время линии скелета стали мелькать так, что слились в одну полосу. Девушка ойкнула, и он сказал успокоительно:
— Все хорошо, мне говорили, что перемещение по направлению к хвосту может происходить намного быстрее, чем рядом с источником аномалии, — голос звучал глухо, как сквозь вату, но по ее кивку он понял, что он не один слышит свой голос.
