Я - тьма - Робертс Джен
— Я не верю в эту чушь.
— Неважно, во что ты веришь. Думаешь, что-то изменится оттого, что ты забыл, как выглядят страшилища? Может быть, именно это их и взбесило. Они не любят, когда их забывают. Поэтому решили дать нам небольшую встряску.
Твигги снова взял в руки альбом, перевернул несколько страниц, и Мейсон увидел картину всеобщего запустения. Женщина держала на руках мертвого ребенка; ее лицо было напряженным — она сдерживала себя из последних сил. За ней в ряд лежали мертвые тела. В руинах бродили люди, тщетно пытаясь найти останки своих близких. Другое фото — две погибшие девочки, бок о бок, гниют на улице, потому что их некому похоронить.
— Землетрясения случались и раньше, — сказал Мейсон.
— Верно. И может быть, во время этих катастроф зло тоже выбиралось на поверхность, — кивнул Твигги. — Может быть, его с чем-то перепутали. Надо изучить вопрос и понять, если ли между событиями какая-то связь. Но сейчас это не так-то просто. Не уверен, что мне удастся добыть какие-либо материалы исследований. Только подумай — быть может, через миллионы лет под слоем грязи найдут наши города и будут гадать, что привело к нашей гибели. Представь, что они подумают о наших ноутбуках и микроволновых печках!
— Я не верю в зло.
— Еще раз: мы в этой игре всего лишь пешки. Вера здесь ни при чем. Может, именно это зло погубило динозавров. А может, это и в самом деле был метеорит. А может, Бог придумал всю эту историю, чтобы нам было о чем поспорить за ужином.
Из-за закрытого окна раздался глухой звон бьющегося стекла. Мейсон напрягся — и был раздосадован тем, что до сих пор реагирует на подобные вещи. Твигги даже не шелохнулся. Сколько еще времени пройдет, прежде чем Мейсон сможет слушать крики и звон стекла, не моргнув глазом? Станет ли он когда-нибудь таким же спокойным, как этот старик? Может, не будь Мейсон таким взвинченным, он смог бы спать по ночам.
— Скоро стемнеет, — сказал Твигги. — Я бы предложил тебе остаться, но, как видишь, на гостей мой дом не рассчитан. — Он указал на единственную кровать.
— Мне все равно пора, — ответил Мейсон, вставая. — Вы случайно не знаете, где здесь автосалон?
— Погоди. — Твигги подковылял к комоду, открыл его, покопался в ящике и кинул Мейсону связку ключей. — Внизу гараж. Ничего особенного предложить не могу. Всего лишь старая потрепанная «Хонда». Я редко езжу, а тебе она пригодится. В ней полный бак бензина.
Мейсон крепко сжал ключи.
— Вы уверены? Не хотите поехать со мной? Я пока не знаю точно, куда направлюсь, но вы…
— Довольно, — сказал Твигги. — Я никуда не еду, мистер Дауэлл. Там, снаружи, не мой мир. Тут я в безопасности. У меня есть все, что мне надо, — включая супермаркет, откуда можно воровать продукты. Я не из тех, кому по душе перемены. У меня нет желания участвовать в твоих приключениях.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Но я должен был спросить.
— Конечно должен! — рассмеялся Твигги. — А теперь, когда ты спросил, можешь мотать отсюда с чистой совестью. Это полезно для души. Теперь поблагодари меня как следует и двигай.
— Спасибо вам.
— Не за что.
Твигги проводил его до двери.
— Просто спустись по этой лестнице. Машина стоит в дальнем углу. Не думаю, что там внизу кто-то есть. Дверь автоматическая, тебе придется открыть ее вручную. Постарайся никого не впустить, когда будешь уезжать.
— Спасибо большое за помощь. — Мейсон повернулся, чтобы идти.
— О, мистер Дауэлл! Еще кое-что.
Мейсон повернулся к Твигги:
— Да?
Кружка из-под кофе угодила ему прямо в лицо. Во все стороны разлетелись белые искры, и перед глазами все поплыло. Мейсон утратил контроль над телом — колени подогнулись, руки повисли плетьми, и ноги, как в замедленной съемке, оторвались от земли. Падая, он ударился головой о косяк.
Мейсон не мог пошевелиться. Сквозь пелену перед глазами он увидел, как к нему подковылял Твигги. Костыли остановились в опасной близости от лица Мейсона. Тот хотел что-то сделать, но не мог сосредоточиться. И даже вздохнуть.
Последнее, что он видел, прежде чем провалиться во тьму, — склоненное над ним лицо Твигги. Кривая усмешка обнажила пожелтевшие зубы. Глаза налились кровью. Но сосуды в глазах были не красными. Они были черными.
— Никому не верь, — сказал этот новый Твигги.
И на этом все кончилось.
Ничто
Мне сегодня не до разговоров. Найдите себе кого-нибудь другого.
Я серьезно. Не подходите.
Не заставляйте меня вас ненавидеть.
Ариес
Она замерзла. Жутко замерзла. Пальцы побелели и окоченели. Что-то было не так. В октябре раньше не было так холодно. И мокро. Крошечная квартирка в районе Гастаун отсырела. Ванкувер славился необычайно высоким уровнем осадков — но это переходило все границы. Дождь шел уже неделю и не собирался прекращаться. По небу плыли густые серые тучи, и земля распухла, словно от слез.
Забавно, но даже после всего, что произошло за минувшие недели, при виде серого неба Ариес хотелось свернуться в клубок и расплакаться.
Небо нагоняло тоску.
Ариес плотнее завернулась в одеяло. Оно было колючим, грязным и слегка отдавало плесенью, но по крайней мере хоть немного грело. Теперь было уже не до чистоплюйства. К тому же Ариес несколько дней не мылась, вряд ли она благоухала розами. Когда ей доводилось видеть себя в зеркале в последний раз?
Ариес смотрела в окно на одинокого пешехода, который брел под дождем, толкая перед собой скрипучую тележку из супермаркета. У человека не было лица — по крайней мере, Ариес не могла его разглядеть; он завернулся в самодельный дождевик из прозрачного пластика.
— Это один из них.
Она обернулась на голос:
— Как ты можешь это определить на таком расстоянии?
— В такую погоду ни один нормальный человек на улицу не выйдет.
— Ха-ха. Как смешно.
Джек пожал плечами:
— Я все равно не стал бы рисковать и приглашать его на чашку чая.
Ариес кивнула:
— Да, понимаю. Кто не рискует, тот остается в живых.
— Обычно говорят: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского».
— Но мы-то не будем пить шампанское. Мы просто умрем. — Ариес закрыла глаза и отодвинулась от окна. Она устала. Они все устали. Никому не удавалось как следует поспать. Как тут прилечь, если надо прилагать столько усилий, чтобы просто остаться в живых?
Пока все шло удачно. Они еще живы. По крайней мере, некоторые. Это что-то да значило. Сколько человек осталось в городе? Десять процентов населения? Пять? Было трудно определить: слишком многие скрывались. В том, что людей стало меньше, был один плюс: меньше стало и криков на улицах. А монстры? Считаются ли они за людей?
— Тебе нужно сделать перерыв и поспать. — Джек протянул руку и взял с подоконника бутылку воды.
— Со мной все хорошо, — сказала Ариес.
— Ты сидишь тут уже шесть часов. Мы договаривались дежурить по очереди, помнишь? Дай и другим поработать. Если ты закроешь глаза, не случится ничего страшного, никто не начнет ломиться в дверь. Я здесь. Я присмотрю за тобой.
— Дело не в этом.
— Ты мне не доверяешь? — Он поднес к губам бутылку, пряча улыбку, но Ариес все равно ее разглядела.
— Доверяю. — Она вырвала бутылку у него из рук, прежде чем он успел сделать глоток. Вода выплеснулась ему прямо в нос, и Ариес не смогла сдержать идиотскую улыбку.
Было здорово, когда они забывали, что творится снаружи, и позволяли себе подурачиться. Жаль только, это происходило не часто. Ариес поставила бутылку обратно на подоконник и оглядела улицу. Человек с тележкой приближался. Через несколько минут он сможет их услышать. Этого было достаточно, чтобы отрезвить Ариес.
Во что бы ни превратились люди, у них по-прежнему хороший слух.
Они молча ждали, пока закутанная в дождевик фигура пройдет мимо. Человек шел медленно; один раз он остановился, понюхал воздух и оглянулся на дорогу позади себя. Он пинком отправил в канаву жестяную банку и что-то поднял с земли — это оказался велосипедный шлем с большой трещиной сбоку. Человек порылся в тележке и вытащил из нее человеческую голову. Джек схватил Ариес за плечо. Они молча наблюдали, как человек в плаще надевает на отрубленную голову шлем и засовывает ее обратно под брезент. Наконец человек развернулся и зашаркал обратно по улице. Только когда он свернул за угол, Ариес поняла, что все это время сдерживала дыхание.
