Купол над бедой (СИ) - Аусиньш Эгерт

   - Почему же?

   - Потому что перед тем, как назначать ей препараты, нужно делать несколько исследований, и только по их результатам принимать решение, это во-первых. А во-вторых, узнать по итогам исследований об органическом поражении мозга, типа новообразования или патологически реагирующего на стимул пятна коры, было бы еще крупным везением.

   - По-вашему, она безумна?

   - Это второй вариант из трех, самый простой, но именно он и самый маловероятный.

   - А третий?

   Полина оперла локоть на ручку кресла, устроила висок на ладони, наклонив голову под углом, естественным скорее для птицы или ящерицы, уперлась в пространство за левым виском собеседника непроницаемым и неподвижным взглядом и надолго замолчала. Дракончик успел закончить с виноградиной, отбросить от себя пустую оболочку на подлокотник и громко вздохнуть. Князь видел, что малыш явно намеревается поспать и в холоде местного воздуха проснуться уже не сумеет. Он решил прервать молчание.

   - Полина Юрьевна?

   Она медленно закрыла и открыла глаза, вернулась в естественную для человека позу и сосредоточилась на нем.

   - Я думаю, что сказать, вспоминаю пять толстых учебников, содержание которых мне надо собрать и уместить только в первую фразу ответа, - и не знаю, что вам говорить, - со вздохом произнесла она.

   Дракончик сыто рыгнул и начал оглядываться в поисках места поукромнее, князь накрыл его ладонью и предложил:

   - Хотите посмотреть на зверюшку с моей родины?

   Он не ожидал, что Полина примет его предложение, но вдруг услышал "да".

   Димитри убрал ладонь, сплетая над дракончиком купол, мешающий ему улететь. Дракончик ткнулся носом в невидимую преграду, сел на хвост и возмущенно квакнул.

   - О, стеклянная ящерица, - сказала женщина. - В тропиках Земли есть такие лягушки, они тоже с прозрачной кожей. Но как оно ходит, у него же крылья... А, вижу. Четыре хватательных пальца и пятый удлиненный продолжает крыло. Интересный, спасибо.

   - Это ледяной дракончик, - объяснил Димитри. - Если хотите, можете его погладить или подержать на руках. Не знаю, как он тут оказался, скорее всего, кто-то из мелкомагов принес в обход запрета. У нас они живут в Заморских землях и на теплых островах, носятся переливающимися стайками над волнами бухт и прибоем. Наши ученые считают, что их вывели сородичи моей приемной дочери, пока еще могли призывать силы природы и менять живое вокруг себя, не убивая. Они охотятся за бабочками и едят фрукты, дружелюбны и любопытны, но держать их в неволе - дурацкая затея, сбегут при первой же возможности. Обычно после еды они ищут укромный уголок и спят какое-то время, но, боюсь, малыш тут замерзнет. В Озерном крае ему слишком холодно. Знаете, а давайте отнесем его на Острова, заодно и продолжим разговор?

   "Сколько же тебе лет-то, господин наместник, - подумала Полина, - ведь мне так младшие подростки в Корытово таскали пауков и крыс "посмотреть и потрогать". А тут... взрослый мужик, диктатор и тиран, смертных приговоров подписал за восемь лет только здесь полторы тысячи, - и вот, пожалуйста: "хотите ящерку посмотреть". И кому. Осужденной по расстрельной статье. Слов нет..." И сказала:

   - Да, конечно, надо вернуть. Ему тут совсем не место.

   Наместник убрал ящерицу в карман куртки и поднялся из кресла. Полина тоже встала и пошла за ним. Они прошли в комнату напротив его личного кабинета. Если бы не компьютеры и огромный экран на стене, ее можно было принять за кабинет алхимика или за мастерскую сумасшедшего художника. За большим круглым столом, спиной к двери над бумагами сидела молодая женщина в одежде саалан, перед ней в нескольких плоскостях медленно вращался вытянутый ярко-красный кристалл. Она обернулась на шум: "Мой князь?" - Димитри сделал жест рукой - не обращай, мол, внимания, - и она снова погрузилась в работу.

   Наместник посмотрел на Полину:

   - Вряд ли у вас был опыт пользования нашими порталами. В них не рекомендуется входить с электронными приборами, оружием, взрывчатыми веществами, радиоактивными материалами. Возьмите красную коробку с полки слева от вас и сложите туда все, что относится к этим категориям. Я вижу у вас кольцо-часы, их тоже рекомендую оставить, могут начать странно работать. Да и не пригодятся они вам, у нас сутки длиннее.

   Полина послушно повернулась влево, сняла кольцо и положила в коробку. Коммуникатор остался валяться где-то в комнате, когда она пошла к наместнику. Ощущения у нее были странные: отчасти это напомнило ей давний опыт раздевания догола перед хирургической операцией, отчасти не менее давний ритуал переодевания перед входом в додзё. С другой стороны, решила она, спасибо, что догола не раздели, по законам жанра вполне могли. Наместник тем временем сделал несколько шагов и остановился у круга, выложенному мозаикой в левом ближнем углу. Он что-то делал со стенной панелью, инкрустированной то ли драгоценными камнями, то ли кристаллами из цветного стекла. Его пальцы перемещали камни, вдавливали их в панель, поворачивали в разные стороны. Похоже, это был какой-то пульт. Вдруг над кругом на полу вспыхнуло столбом молочно-белое свечение. Наместник снова обратился к Полине:

   - Я иду первым, вы, Полина Юрьевна, досчитайте до тридцати и следуйте за мной. Если замешкаетесь, Дарна вам поможет.

   Она догадалась, что он имел в виду примерно полминуты, выдержала нужный промежуток и сделала шаг, закончившийся в нише огромного полутемного зала, кажется, круглого. Здесь не было электрических ламп, лишь в центре помещения прямо в воздухе висело множество цветных кристаллов. Они вращались, переливались, и именно от них шел мерцающий теплый свет. Они казались диковинными жуками, роящимися на ночной поляне в полной тишине. Зрелище завораживало и притягивало.

   - Это Источник, - небрежно бросил наместник. - Пойдемте.

   Они обходили огромный зал по часовой стрелке, и Полина разглядывала каменные колонны, покрытые причудливой резьбой. Тут были и диковинные травы, и полулюди-полуживотные, и сложные плетеные узлы. Они притягивали, завораживали и были смутно знакомы. Но парящие в воздухе кристаллы Источника не давали рассмотреть их внимательно.

   Димитри остановился у ниши, чуть большей, чем та, из которой они вышли. И в ней снова был мозаичный круг на полу, разве что узоры в нем были совершенно не симметричны. Наместник возился с пультом, а Полина вдруг вспомнила, где видела похожие сочетания цветов и многоугольники, вписанные в окружность. Картина в таком же стиле висела у Алисы в квартире. Изломанные линии, на которые хотелось смотреть и смотреть, кружащие голову сочетания цветов и форм... Не было смысла даже пытаться себе представить, куда они могли переместиться. И, похоже, только что ее спутник активировал следующий портал. Потом был еще один зал с Источником, очередная ниша и пульт в ней, и еще один портал.

   Полина вышла в комнату без окон, с гобеленами на морские темы на стенах, со столом, где были разложены какие-то бумаги, и креслом, на котором лежал небрежно брошенный голубой плащ, расшитый драгоценными камнями. Димитри щелкнул пальцами, и в стоящем на столе фонарике ярко вспыхнул огонек свечи. Наместник взял плащ с кресла и накинул на плечи поверх куртки. Отблески света запрыгали по граням камней, замерцали в глубине, отразились от серебра. Да, мелькнуло в голове у Полины, появись он в таком в Питере, и носить ему прозвище "поп-идол", а не "рок-звезда". Не отмылся бы. Впрочем, когда это его беспокоило. Рок-звезда, изрядно повеселев, улыбнулся Полине, кивнул: мол, ступай за мной.

   Дверь с той стороны охраняли не люди, а родичи эльфийки наместника. Мужчины, двое. Они встали по стойке "смирно", стоило Димитри выйти, чуть расслабились, когда он скомандовал "вольно", и снова замерли. Будь дело на Земле, Полина точно бы назвала стиль, в котором были украшены коридоры дворца, по которым они шли, и это был бы стиль барокко. На Земле наместник предпочитал нейтральные цвета, здесь же, насколько женщина могла видеть, царило буйство красок. И - как и положено в сказке - никаких электрических ламп, лишь масляные светильники на стенах. Наконец ее спутник остановился у еле заметной двери, открыл ее, и они спустились на несколько этажей вниз по винтовой лестнице, чтобы выйти в сад. По дороге они не встретили ни души, хотя откуда-то доносились музыка и пение.