Директива: Умножить! (СИ) - Нетт Евгений

Выход корабля из подпространства — это красивое, даже завораживающее зрелище, которое не так-то просто увидеть своими глазами. Воистину космические расстояния и стандартные настройки сенсоров слишком часто портят всю картину, и порой даже матёрый космический волк знать не знает, как же выглядит это явление.

Армаде защитников системы Вега Реза выпал в каком-то смысле уникальный шанс, ведь здесь и сейчас значительная часть их кораблей находилась в опасной близости от аномалий, порождённых слепым прыжком. Тысячи наводчиков, сотни офицеров и много большее число членов контрабордажных команд наблюдали за аномалиями на дисплеях, экранах и голограммах. Всех их объединяла одна простая и легко объяснимая вещь: они ждали. Выполняли свою работу в преддверии боя — и дожидались того самого события, которое положит начало безумной пляске смерти, всегда готовой собрать свою жатву даже в открытом космосе. У каждого разумного нервы были на пределе. Некоторые находились на грани, едва сохраняя самообладание. Ведь войны, несмотря на общие течения никогда не перестающей пылать галактики, рутиной для граждан звёздного королевства Тарс не были. Лишь десятая часть всех флотских имела опыт космических битв, отличных от охоты за пиратами. Все остальные никогда прежде не то, что в линейном бою участия не принимали, но и с полноценными боевыми кораблями не сталкивались. А численное преимущество в кораблях морально давило, ведь без учёта истребителей на одно боевое судно защитников приходилось практически трое противников. И пусть львиную долю флота нападающих составляли корветы с лёгкими эсминцами, в то время как защищающиеся делали ставку на крупные и бронированные суда вроде тяжёлых эсминцев, крейсеров и одного линкора, их общая огневая мощь внушала уважение.

А ещё чисто психологически тьма алых сигнатур против горстки зелёных давила на разум, пробуждая присущий всему живому страх.

— Противник держится на дистанции в две тысячи километров, маневрирует и постоянно меняет построение.

— Ждут, пока их тяжеловесы выйдут из слепого прыжка. — Уверенно заявил адмирал, со сталью во взгляде рассматривая пиктограммы на объёмной голографической схеме системы. — Уже скоро. Всем приготовиться!

Последняя фраза была, впрочем, лишена особого смысла, так как экипажи всех задействованных судов и без того находились на своих местах в полной боевой готовности. Вот только залп направленных на пространственные аномалии орудий всё равно запоздал: когда из корежущих пространство трещин вырвался первый корабль, длинный, приплюснутый, напоминающий блин и будто ободранный наждачкой с очень крупным зерном, первая батарея громыхнула лишь через семнадцать секунд. И дело было не в глупости или безответственности наводчиков, вовсе нет. Просто судно это не иначе как чудом пережило слепой прыжок, сохранив при этом значительную часть набранного ещё на краю системы ускорения.

Первые взрывы на корпусе явно гражданской, пусть и укреплённой до безобразия яхты расцвели спустя несколько секунд. Расстояние, отделяющее этот корабль нападающих от строя защитников, было мизерным. И сделано это было для того, чтобы максимально быстро уничтожить первый вышедший из прыжка корабль. Адмирал рассуждал здраво: слепой прыжок ненадёжен, а значит любой звездолёт, даже сохранив боеспособность, прибудет не в конкретный момент времени, а в некий промежуток. Чем дальше прыжок и небрежнее расчёты — тем этот промежуток больше.

Адмирал, отдавая соответствующие приказы, жалел только о том, что в его жизни практики таких прыжков не было совсем, а к теории он и не подступился ввиду крайней непопулярности столь сомнительных манёвров. Банально, но даже если у командования было желание рискнуть своими кораблями, экипажи могли отказаться выполнять такой приказ. Никто не хочет застрять в подпространстве на долгие годы, в то время как запасы кислорода, пищи и питьевой воды на судне могут закончится и за месяц.

Но Каюррианским миротворцам, очевидно, на общепринятые идеи, ограничения и идеалы было наплевать.

А модифицированная яхта тем временем огрызнулась из всех своих зенитных орудий, сбивая «Арканы», спешащие к цели с твёрдым намерением её уничтожить. Они уже даже вели огонь и успели выпустить торпеды, но столь плотный шквал огня заставил не добравшиеся до дистанции ведения огня звенья истребителей вернуться под прикрытие более крупных кораблей.

Но не это привлекло внимание адмирала, а то, что яхта противника до сих пор не открыла серьёзный огонь. Крупнокалиберных орудий не было видно, но разве могло такое судно прыгнуть в самое сердце их построения, не имея ничего кроме брони?

Несколько секунд грузный мужчина сверлил взглядом тактическую схему, отметив про себя, что основная армада врага выдвинулась вперёд, как выдвинулись и их вспомогательные суда, вообще выстроившиеся «чашкой», будто прикрывая что-то за угловатыми, неповоротливыми тушами. А спустя секунду его глаза расширились от осознания того, чем на самом деле является эта чёртова яхта, товарка которой появилась в стороне, на расстоянии в сотню километров.

— «Хлопок», «Войд», «Тире» — выдвинуться на перехват сигнатуры ноль-ноль-один! Любой ценой сбить её с курса! — Прокричал адмирал, поднеся наруч с коммуникатором ко рту. — Всему флоту — противник использует брандеры! Повторяю: из слепых прыжков выходят брандеры! «Щиту» — распределить цели для орудий главного калибра, огонь по готовности!

Спустя минуту после этого «Щит» громыхнул первым залпом, уложив все снаряды до единого прямо в яблочко. Третья сигнатура-брандер, которой не повезло попасть под удар, сначала сбилась с курса и начала забирать одним бортом, а после и вовсе раскололась.

И тогда на месте обречённого судна расцвёл взрыв, разом смахнувший полсотни истребителей защитников. Не повезло так же и двум корветам, которых догнали обломки: корабли уцелели, но об их способности продолжать бой можно было даже не говорить. Одному разорвало главную, — и по сути единственную, — орудийную батарею, а двигательные установки второго были практически отсечены пробившим маленькое судно насквозь куском обшивки. Результаты подрыва были оперативно обработаны, и уже в следующую минуту корабли начали поспешно разлетаться в стороны, ломая строй и мешая друг другу. Они делали всё для того, чтобы убраться подальше от кораблей-самоубийц. Все, кроме звездолётов, капитаны которых приняли решение пожертвовать собой ради спасения крейсеров и линкора.

В отличии от нападающих, у защитников не было возможности спокойно и без проблем набирать ускорение все те часы, что уже минули с момента входа миротворцев в систему. Потому в плане манёвра они были ограничены, что сейчас сыграло с ними злую шутку: эсминцы, стремящиеся сбить брандеры с курса, очень медленно приближались к своим целям. А кое-где и вовсе не успевали, отчаянно паля по постепенно затухающим двигательным установкам безымянных кораблей каюррианцев.

Следующий взрыв лишил защитников эсминца, протаранившего брандер, и ещё двух корветов, до последнего расстреливавших корабль врага и попавших в радиус взрыва. Третий серьёзно повредил крейсер, от которого уже начали отпочковываться спасательные капсулы, что прямо указывало на гибель судна. Четвёртый и пятый удалось сбить с минимальными потерями — лишь полсотни истребителей нашли своё пристанище в облаках сгорающей плазмы. Но с шестым и седьмым брандерами, последними из всех, вопрос пока ещё был не решён. Эти корабли уже не ускорялись — лишь сохраняли текущую скорость, корректировали курс и боролись за свою живучесть, каким-то чудом не теряя управление. Все крупные судна защитников вышли из опасной зоны, а истребители в неё и не заходили, пользуясь состоянием брандеров и выпуская торпеды с безопасного расстояния. Казалось бы — здесь всё отлично…

Но адмиралу категорически не нравился тот факт, что эти самоубийцы напрочь игнорировали «Щит», который представлял из себя превосходную мишень для подрыва.

— Всем корветам и эсминцам… — Мужчина замолчал, втягивая носом прохладный воздух индивидуальной системы жизнеобеспечения своего скафандра. —… построение «последний рубеж». Ожидайте массированной высадки десанта с кораблей противника. Их целью станет «Щит». Всем остальным судам сформировать ударный клин в нижней полусфере станции. Истребителям на орбите — выдвигаться на позиции!