Бункер. Смена - Хауи Хью
— Вы хотели меня увидеть, сэр?
Дональд попытался избавиться от дрожи в голосе. В воздухе ощущался металлический привкус, намек на машины.
— Пить хочешь?
Сенатор открыл холодильничек под скамьей и достал бутылку с водой.
— Спасибо. — Дональд взял бутылку, но открывать не стал, а лишь насладился ее прохладой в руке. — Мик говорил, что рассказал вам, как продвигается дело. — Ему хотелось добавить, что в этой встрече не было необходимости.
— Рассказал, — кивнул Турман. — Мы с ним вчера встречались. Он парень надежный. — Сенатор улыбнулся и покачал головой. — Ирония в том, что как раз таких мы только что привели к присяге. Наверное, это лучшая команда, какую Холм видел за очень долгое время.
— Ирония?
Сенатор отмахнулся от вопроса.
— Знаешь, что мне нравится в этом лечении?
«Практически вечная жизнь?» — едва не ляпнул Дональд.
— Оно дает время подумать. Несколько дней в уединении, ничего с батарейками внутри не разрешено, лишь пара книг да блокнот для записей. Это реально прочищает голову.
Дональд оставил свое мнение при себе. Ему не хотелось признаваться, насколько его нервировала эта процедура и как страшно было находиться в этом помещении. Он знал, что крохотные наномашины сейчас циркулируют по телу сенатора, проникая в клетки и исправляя в них дефекты, и это наполняло его отвращением. Наверное, когда эти машины отключают, моча становится черной как уголь. От этой мысли он содрогнулся.
— Разве это не здорово? — спросил Турман. Он глубоко вдохнул и выдохнул. — Здесь так тихо и спокойно.
Дональд не ответил. Он поймал себя на том, что вновь затаил дыхание.
Турман взглянул на книгу у себя на коленях, затем поднял глаза и всмотрелся в Дональда.
— А ты знаешь, что твой дед учил меня играть в гольф?
— Да. — Дональд рассмеялся. — Я видел фотографии, где вы вместе.
Ему вспомнилась бабушка, перелистывающая старые альбомы. У нее была старомодная страсть распечатывать фотографии из компьютера и набивать ими фотоальбомы. Она говорила, что так они становятся более реальными.
— Вы с твоей сестрой всегда были для меня как родные, — сказал сенатор.
Такая внезапная открытость смутила Дональда. Небольшой вентилятор в углу гонял воздух, но все же здесь было жарковато.
— Я это ценю, сэр.
— Я хочу, чтобы ты вошел в этот проект, — сказал Турман. — Полностью, до самого конца.
Дональд сглотнул.
— Сэр, я вам всецело предан. И буду предан, обещаю.
Сенатор поднял руку и покачал головой:
— Я не об этом… — Он опустил руку на колено, взглянул на дверь. — Знаешь, я привык думать, что больше уже ничего скрыть нельзя. В смысле в наше время. Вся информация где-то витает, понимаешь? — Он пошевелил пальцами в воздухе. — Черт, ты ведь прошел через выборы и сумел протиснуться сквозь этот бардак. Сам знаешь, на что это похоже.
Дональд кивнул:
— Да, мне пришлось кое в чем откровенно признаться.
Сенатор сложил ладони лодочкой.
— Это как пытаться нести воду в ладонях и при этом не пролить ни капли.
Дональд кивнул.
— Сейчас президенту даже не могут сделать минет, чтобы об этом не узнал весь мир.
Дональд смущенно поморщился, на что сенатор махнул рукой:
— Это было до тебя. Но есть нечто такое, что я обнаружил и за границей, и в Вашингтоне. Просачиваются только неважные капли. Мелкие грешки. Смущающая мелочовка, а не вопросы жизни и смерти. Хочешь вторгнуться в чужую страну? Вспомни высадку в Нормандии. Черт, вспомни Перл-Харбор. Или одиннадцатое сентября. Никаких проблем.
— Извините, сэр, но я не понимаю…
Турман резко поднял руку и сжал пальцы, словно ловил что-то в воздухе. Дональд решил было на секунду, что сенатор велит ему помолчать, но тот подался вперед и показал ему сжатые кончики пальцев — как будто поймал москита.
— Смотри, — сказал он.
Дональд наклонился, всмотрелся, но так ничего и не разглядел. Он покачал головой:
— Не вижу, сэр…
— Правильно. И никакого нападения тоже не увидишь. Как раз над этим те сволочи и работали.
Сенатор разжал пальцы и секунду-другую разглядывал подушечку большого пальца, потом дунул на него.
— Все, что эти малютки могут сшить, они могут и расшить.
Он уставился на Дональда.
— Знаешь, почему мы вторглись в Иран в первый раз? Вовсе не из-за атомных боеголовок, можешь мне поверить. Я исползал каждую дыру, выкопанную в тех чертовых дюнах, и оказалось, что эти крысы устроили гонку за более крупным призом, чем какие-то паршивые боеголовки. Понимаешь, они придумали, как атаковать нас, оставаясь невидимыми, не подставляя себя под удар, и с нулевыми последствиями для себя.
Дональд усомнился, что его уровня допуска к секретам достаточно, чтобы такое слушать.
— Так вот, иранцы не столько придумали это сами, сколько украли израильские разработки. — Турман улыбнулся. — Поэтому, разумеется, нам пришлось начать игру в догонялки.
— Не понимаю…
— Здешние малявки запрограммированы на мою ДНК, Донни. Подумай об этом. Ты когда-нибудь интересовался своими предками? — Он осмотрел Дональда с ног до головы, словно бродячую дворняжку. — Кстати, кем они были? Шотландцами?
— Кажется, ирландцами, сэр. Не знаю, честно.
Ему не хотелось признаваться, что для него это не представлялось важным. Турману, похоже, эта тема была близка.
— Ну а эти малявки могут сказать. Если их когда-нибудь доведут до совершенства. Тогда они смогут даже сказать, из какого ты клана. Как раз над этим иранцы и работали: оружие, которое нельзя увидеть, невозможно остановить. И если оно решит, что ты еврей, пусть даже на четверть еврей… — Турман чиркнул пальцем поперек горла.
— А я думал, мы насчет этого ошибались. Мы ведь не нашли в Иране никаких наноботов.
— Потому что они самоуничтожились. По дистанционной команде. Пах!
Глаза Турмана расширились. Дональд рассмеялся:
— Это звучит так, словно вы сторонник теории заговоров…
Сенатор откинулся назад и прислонился затылком к стене.
— Донни, это сторонники теории заговоров высказываются как мы.
Дональд стал ждать, когда сенатор рассмеется. Или улыбнется. Но не дождался.
— И какое это имеет отношение ко мне? Или к нашему проекту?
Турман закрыл глаза, не изменив позы.
— Знаешь, почему во Флориде такие красивые рассветы?
Дональду хотелось завопить. Хотелось лупить по двери, пока его отсюда не вытащат в смирительной рубашке. Но вместо этого он глотнул воды.
Турман приоткрыл глаз. Снова всмотрелся в Дональда.
— Потому что ветер переносит через Атлантику песок из Африки.
Дональд кивнул. Теперь он понял, куда клонит сенатор. Он уже слышал такие же страшилки по круглосуточным программам новостей — как токсины и наноботы могут летать вокруг земного шара, подобно тому как это тысячелетиями делают семена и пыльца.
— Финал приближается, Донни. Я это знаю. У меня глаза и уши повсюду, даже здесь. И я попросил тебя прийти сюда, потому что хочу, чтобы у тебя было местечко на вечеринке после вечеринки.
— Сэр?
— У тебя и Элен.
Дональд почесал руку и взглянул на пол.
— Пока это лишь план на случай непредвиденных обстоятельств, понимаешь? Существуют планы для всяческих ситуаций. Для президента в горах есть убежище, но нам нужно нечто другое.
Дональд вспомнил конгрессмена из Атланты, болтавшего о зомби и ЦКПЗ. Слова сенатора прозвучали примерно такой же чепухой.
— Буду рад работать в любом комитете, который вы сочтете важным…
— Хорошо. — Сенатор взял лежащую на коленях книгу и протянул ее Дональду. — Прочти это.
Дональд взглянул на обложку. Она была знакомой, но вместо французской надписи на ней значилось: «Правила». Он открыл наугад тяжелый том и стал его пролистывать.
— Отныне это твоя библия, сынок. Когда я был на войне, то видел мальчишек не выше твоего колена, знающих весь Коран наизусть, до последней гребаной строчки. Тебе нужно их превзойти.
