Я живу в октябре (СИ) - Лыков Максим
– Не вешай нос, – подбодрила её Неля. – Ты не одна. Справимся.
Рита слабо улыбнулась.
Перед обитой по старинке дермантином дверью, Неля поправила ей шарфик.
– Алия не всегда стопроцентно попадает. Но сколько она мне не гадала, получается очень близко к правде. Я ей верю.
Дверь открыла худая черноволосая женщина. В руке она держала длинную чёрную сигарету. Неля обменялась с ней приветствиями.
– Это Маргарита.
– Алия, – представилась женщина хриплым голосом заядлого курильщика. – Проходите.
– Я могла раньше тебя видеть? – спросила Алия в прихожей.
Подруги переглянулись.
– Вряд ли, – ответила Маргарита. – Я в Казани впервые.
– Извини. У меня бывает много людей. Что ты хотела от меня, Маргарита?
– Неля сказала, что ты хорошо гадаешь. А мне надо знать будущее.
– Зачем?
– Я… Я не знаю, как поступить.
Алия внимательно осмотрела её, на миг задержав взгляд на животе, и улыбнулась краешками губ.
– Пойдём, – сказала она, – указывая на кухню.
– А ты, – сказала Алия Неле, – подожди нас в комнате.
Кухонька у неё была крохотная. Видимо, дом строился ещё по старым проектам. Сейчас такие кухни модно называть ирландскими: хозяйка, стоя по центру, может дотянуться рукой до любого места. Но сколько не придумывай названий – теснота и есть теснота.
Алия открыла форточку. Внутрь ворвался освежающий осенний воздух. Маргарита глубоко вздохнула, ей вдруг стало спокойно.
– Ты любишь кофе? – спросила гадалка. – Да садись, не бойся.
Маргарита примостилась на табуретку у клеенчатого стола.
– Чёрный люблю, – ответила она.
– Это хорошо, – кивнула Алия. – Сейчас приготовим. Против специй не возражаешь?
Маргарита отрицательно покачала головой, с любопытством наблюдая за гадалкой. Та зажгла конфорку, извлекла из шкафных недр тёмную турку и ловко засыпала в неё кофе со щепоткой каких-то специй. Затем залила подготовленную смесь водой из кувшина и артистичным движением вернула турку на конфорку.
– Ты давно знакома с Нелей?
– Не очень.
– Мне по-прежнему кажется, что я тебя где-то видела.
– Я живу в Москве, в Казани никогда не была. Может быть, вы меня с кем-то путаете?
– Давай на ты, хорошая моя.
– Ладно.
Вода в турке закипела. В гадалке снова проснулось артистическое начало. Она, словно в танце, подхватила турку и единым махом опрокинула содержимое в белую чашку.
– Пей.
У напитка был терпковатый привкус, видимо, от специй. Кофе был крепкий, с непривычки у Маргариты даже закружилась голова. Под внимательным взглядом гадалки она допила напиток до густой жижи. Алия перехватила у неё чашку быстрым хищным движением. Её тёмные глаза вспыхнули азартным огоньком. Наверное, она любит своё ремесло, мельком подумала Маргарита.
Алия долго рассматривала оставшуюся кофейную гущу, слегка наклоняя чашку под разными углами.
– Какой красивый у тебя будет мальчик, – вдруг сказала Алия. – Вот смотри. Видишь, как будто роза?
Кофейная гуща на стенках чашки будто и вправду расплескалась лепестками.
– Не всегда так чётко видно, – продолжала Алия. – Но тут прямо как на фотографии.
– Это будет мальчик?
– Конечно, – без тени сомнения подтвердила Алия. – Роза с шипами. Мальчик. Красивый и здоровый мальчик. Ты не о том беспокоишься, девочка моя.
– О чём вы?
– Видишь вот эту линию? Она словно обрамляет розу. Это твой путь – извилистый и тёмный. Но тьма – в тебе, достаточно впустить свет и не бояться.
– Я не понимаю.
– Поймёшь, – Алия утратила энергичность и вяло потягивала сигарету. – Я этот узор будто видела уже не раз. Тяжкий путь, непростой. Но чем тяжелее дорога, тем ярче свет в конце.
– Я не знаю, рожать мне или нет, – честно сказала Маргарита.
– Ты что? – брови у Алии возмущённо задрались вверх. – Такую красоту выплескивать?
– Вы не понимаете.
– Как раз понимаю, – перебила её Алия. – Двоих родила. Оба в Карабахе сгинули. Но не родила – никогда себе не простила бы.
Взгляд у неё смягчился.
– Справишься, девочка.
– Эй! Неля! – громко сказала она. – Готова твоя подруга.
***
На улице шёл мелкий, но настойчивый дождь. Неля посмотрела на часы.
– Через пять минут пройдёт, – озабоченно сказала она. – Подождём?
Маргарита не ответила.
– Что ты приуныла, красавица моя? – спросила Неля. – Озадачила тебя Алия? Она может.
– Она ничего конкретного не сказала, – пожала плечами Маргарита. – Но…
– Но ты решилась?
– Я успокоилась.
Неля кивнула. Она хотела что-то добавить, но её взгляд упёрся в точку за спиной Маргариты.
– Козлы, – вдруг зло процедила Неля.
– Ты о чём?
– Не волнуйся подруга. Постой здесь.
Неля решительно направилась к детской площадке, где под прохудившимся грибком курил усатый мужчина. Они явно были знакомы. Маргарита с интересом наблюдала, как мужчина что-то выговаривал Неле, пуская в сторону клубы дыма. А она энергично размахивала руками и вполголоса отвечала. Со стороны выглядело так, словно двое актёров затеяли импровизацию прямо посреди песочницы. Маргарита невольно улыбнулась.
Номер быстро закончился. Мужчина ловким щелчком отправил окурок в неблизкую урну и, поглубже укутавшись в куртку, ушёл. Неля, подбоченясь, дождалась, пока он скроется, и вернулась к Маргарите. Дождик как раз докапывал последние капли.
– Кто это? – спросила Маргарита.
– Дозор.
– Это милиция?
– По гонору как ФСБ с Моссадом вместе взятые, – раздраженно ответила Неля.
– А что он хотел?
– Чтобы я к Алие не ходила, – нехотя призналась Неля. – Она через несколько лет станет одной из нас.
– Хомо новусом?
– Им, – усмехнулась Неля. – Дозорным всё кажется, что можно ненароком предотвратить превращение обычного человека в лунника. Вот и стерегут. Но я к Алие и в прошлом ходила, ещё «до». Так что мои визиты — это особый случай.
– И что тебе будет?
– Да ничего не будет. Мальчики играют в спецслужбы, ничего нового.
***
Этот месяц я провёл на Дальнем Востоке, осчастливив визитом Игоря Ивановича с Клавдией Петровной. В будни я уезжал на экскурсии по местным красотам, а выходные проводил с ними. С момента нашего первого знакомства они как будто немного постарели, хотя Игорь Иванович по-прежнему с удовольствием рыбачил, а его супруга замечательно готовила и судачила о внуках. Такое ощущение, что после определённого возраста люди словно замедляются в своей жизни. Занятия и темы для разговоров не меняются годами, а морщинки добавляются по одной в пятилетку. С другой стороны, жалоб на здоровье становиться всё больше. Наверное, такими же станут мои родители.
Несмотря на грустные размышления, эта поездка меня успокоила. Возвращаясь в Москву, я подгадал прилететь к 7 ноября, чтобы сразу направиться к Коршунову.
Он мне искренне обрадовался.
– Сколько лет, –сколько зим! Сколько мы не виделись?
– Полгода.
Товарищ майор выглядел неизменно – крепко сбитый, бодрый мужик.
– Заходи, Алекс.
В квартире Коршунова знакомо хрипел Высоцкий и приятно пахло жареным мясом. Я почувствовал, как потеплело на душе. Словно домой вернулся.
– Ты чего невеселый?
– Да нормально, Иннокентий Павлович.
– Сколько раз тебе говорить, ну не зови ты меня по имени-отчеству, – нахмурился Коршунов. – Обижусь. Чем тебе просто «Кеша» не нравится?
– Виноват, товарищ Коршунов!
– То-то.
Не получается у меня его Кешей называть. Майору хорошо за сорок, он мне в отцы годиться. Я и на вы иногда соскакиваю, чего уж там.
На кухонном столе меня ждал богатый кавказский стол – гору шашлыков осаждали сочного вида помидоры с огурцами, прикрытые будто камуфляжем, аппетитной зеленью. Блюдо с жареным сыром напоминало горное озеро, плещущееся жёлтыми солнечными бликами. Рядом с озером призывно румянились лепёшки, окружённые плошками с разнообразными закусками. Над всем этим великолепием возвышалась запотевшая бутылка русской водки. Бутылка была запечатана.
