Цикл Двенадцати (СИ) - Раш Леко

Зал выглядел роскошно. Свод высокого расположенного потолка поддерживали восемь симметрично расставленных колонн, возле каждой стояло по стражу. На стенах висели ковры с вышитым символом Императора — повернутый внешней стороной к зрителю черный, с частью предплечья сжатый кулак на фоне золотого круга. Сосредоточение власти в руке человека, который ее никогда не отпустит. Первый восседал на троне, к которому шла небольшая лестница из десяти ступеней. Он увлеченно беседовал с мужчиной, стоящем на одном колене у самого подножья лестницы, на специально обозначенном ковром месте. По правую руку от трона стояла женщина, одетая в фиолетовое длинное платье. Она держала руки за спиной. Императору нужен советник?

Едва я сделал шаг и перешел границу первой колонны, как стража оголила мечи и направила их на меня. Даже двигаться нельзя без его разрешения? Начинаю понимать Третьего. Первый кинул на меня довольный взгляд, но просто продолжил беседу с человеком. Интересно, насколько быстро вспылил бы мой друг и посворачивал шеи всем присутствующим? И стал ли я похожим на него по темпераменту?

Мучительно долго шли минуты одна за другой, пришлось силой заставить себя успокоиться. Пришел же вроде совета просить, а не разносить здесь все подряд. Ничего, потешу твое самолюбие, о Великий! Хотя, кто сказал о том, что один Хранитель должен бросить все свои дела, едва пришел к нему другой? В особенности без приглашения. Забавно — тешусь тщеславием Первого, а сам требую к себе особого отношения.

Наконец, беседа подошла к концу. Мужчина поднялся на ноги, поклонился и быстрым шагом пошел прочь. Пройдя мимо, он кинул в мою сторону надменный взгляд и высоко поднял подбородок. Знать никогда не меняется.

Первый жестом подозвал меня к себе, стража расступилась и убрала оружие. Я подошел к лестнице и поставил ногу на первую ступень, намереваясь подняться к самому трону. Женщина резко из-за спины достала пистолет, а возле моего горла оказалось сразу два лезвия. В поясницу жалом врезалось острие клинка. Так, я все понимаю, но это уже явный перебор.

— Убрать оружие, — сухо приказал Первый.

— Но госпо… — хотела возразить женщина, но зная нрав своего Императора, резко остановилась и убрала пистолет. Ее примеру последовала и остальная стража.

— Пойдем прогуляемся, — сказал Хранитель и встал с трона. — Остальные — останьтесь здесь.

Женщина покорно склонила голову. Стража расступилась, освобождая нам проход. Мы вышли из зала и молча направились вдоль бесконечных коридоров. По пути нам встречались придворные обыватели. Едва заметив Императора, они в страхе спинами прижимались к стенам и застывали в поклоне.

Наконец, когда очередные привратники распахнули перед нами двери, мы оказались на залитом солнцем острове зелени. Перед глазами предстала смесь из необычных цветов всех оттенков, странно скрюченных и полых внутри деревьев, а так же семенящей под ногами мелкой животины. Казалось, что за «садом» никто не ухаживает и все кругом растет, пребывая в сплошном хаосе, словно джунгли. Никакого педантичного порядка, обычно присущего Первому.

Мы продвигались все глубже внутрь. По пути Император заботливо отодвигал торчащие со всех сторон ветки деревьев, так и норовивших поцарапать лицо. Через десять минут Первый раздвинул какие-то огромные лопухи и мы вышли к небольшому озеру, в центре которого находился островок. На нем росло мощное — в три обхвата, высокое дерево. Легкий ветерок заставлял приветливо шуршать розовую крону. Некоторые листочки, повинуясь окончанию своего цикла, отправлялись в затяжной полет. Едва листья касались водной глади, как тут же прорастали и на глазах превращались в прекрасные золотистые кувшинки. Поистине, флора Зеррафа уникальна.

На берегу находился небольшой пирс с привязанной к нему лодочкой. Первый все так же молча забрался на борт и жестом позвал меня проделать тоже самое. Он лично, что меня даже несколько озадачило, взялся за весло. Стоя на борту, мы поплыли к островку. Каждый раз, когда я хотел было начать разговор, Император жестом останавливал меня. Он прислонял вытянутый указательный палец ко рту, показывая тем самым, что еще не пришло время.

Причалив, Первый за веревку затащил лодку на траву и пошел прямиком к дереву. Я последовал за ним. По дороге он скинул свою белую мантию на землю и оголил свой мускулистый торс. Из-за пояса белых штанов Император достал нож и порезал им свою грудную мышцу. Он медленно провел рукой сперва по груди, потом по коре дерева, оставив длинный кровавый след. Мгновенье спустя, кровь исчезла — кора впитала ее. Император посмотрел вверх — на пустых, без листьев ветках, буквально на глазах стали прорастать бутоны. Они раскрылись и появились розовые листочки.

— Верс, — наконец произнес он. — Дерево-вампир.

— Почему мы просто не могли нырнуть сюда?

Первый натужно покачал головой.

— Тебе есть куда торопиться, Последний? — сказал он пренебрежительным тоном.

— Но не менее важный?

— Время покажет, — сухо ответил Первый. — Что хотел?

— Зачем тыпривел меня в это место? Не могли поговорить во дворце?

По одному выражению лица Императора было видно, что он не привык к такой дерзости, как обращение на «ты». И тем более, к вопросам на вопрос. Меня же начинала радовать его легкая злость.

— Это место напоминает о нашей цели.

— Проливать кровь, чтобы жизнь возродилась вновь?

— Именно так.

— А ты немногословен, — я примирительно попытался улыбнуться, но эффекта это не возымело. — Зачем мне напоминать о том, что и так не получится забыть?

— Вопрос в том — хочешь ли забыть? — он пристально посмотрел мне в глаза. — Третий на тебя плохо влияет.

— Тебе он так сильно не нравится?

— Не важно, кто мне нравится, а кто нет. Важен лишь Замысел.

— Через чур фанатично звучит. Не находите, ваше величество?

— Без разницы. Думай, как пожелаешь, главное исполняй свое предназначение.

— Ты вообще видишь в других Хранителей людей? Либо мы лишь винтики в огромном и древнем механизме?

— Вы видимо считаете меня каким-то монстром? — громогласно сказал Первый и у меня невольно по телу прошли мурашки. Он подошел к озеру и поймал двумя пальцами пролетавший мимо листок. Присев на корточки, Император зачерпнул в левую ладонь немного воды и перелил ее в другую, в которой лежал листок. Он с минуту смотрел на появившуюся маленькую кувшинку, потом с хрустом сжал руку и выкинул остатки на землю.

— Трудно относиться к тебе с искренней любовью, когда каждый Хранитель прошел через ад твоего Мира.

— Не все из вас участвовали в играх, не утрируй, — сидя спиной ко мне, он повернул голову в пол оборота и дальше сказал, — Вы же понимаете необходимость.

Да, необходимость. Смешное слово, оправдывающее любые зверства. Вспоминаю своего друга, который погиб на моих руках под самый конец «игр». Слезы его матери и гнев отца, который винил меня в том, что не уберег.

— Можно же перестроить систему?

— Зачем? — ответил Первый и встал, повернувшись ко мне лицом. — Что это изменит?

— Качество жизни людей к примеру? Или предпочитаешь, чтобы каждый Мир работал по твоим законам?

— Идея работает многие тысячелетия, она доказала свое право на существование. Талдычишь про качество жизни, при этом сам обрек свой Мир на войну?

— Исключительно для решения проблемы здесь и сейчас.

— Дальше что? Отир возродится из пепла, массовая гибель войдет в историю и все люди будут жить долго и счастливо? До первого кризиса?

— Значит сделаю так, что до этого не дойдет. Тем более, как-то все работало самим собой, следовательно, можно воссоздать первичную систему. Понять бы, что пошло не так.

— И тогда мы станем лишь формальностью?

— Не желаешь отказываться от власти?

— Мне плевать на власть.

— Ого! А так сразу и не скажешь.

На мгновенье показалось, что в глазах Первого обосновалась печаль. Какая-то вселенская грусть, грузом лежащая на плечах и не позволяющая даже мимолетом почувствовать радость.