Неведомые тени (СИ) - Волков Игорь Владимирович
Ох, как не вовремя.
— Сессия у меня, Антон…
— На один день. Завтра! Первый запуск. Тём, не можешь ты это пропустить!
Пару минут я, покусывая губы, раздумывал. Действительно, пропускать первый запуск двигателя не хотелось. Работа над ним началась с моих схем, однако оказалось, что недостаточно просто подогреть рабочее тело перед вводом в горячую зону. Пришлось решить массу технических проблем, от подбора материалов клапанов до обеспечения ламинарности потока. И вот, наконец, испытания! Но сессия…
— Приеду, — кивнул я, наконец решившись.
И со вздохом потащился в ванную. Теперь точно придется сегодня ехать в универ. Хотя бы на полдня.
Сейчас я был не в том положении, чтобы пропускать консультацию. Физика давалась мне намного хуже математики. Два года назад, когда Орлов дал зеленый свет моему двухконтурнику, и предложил помочь с поступлением в НГУ, идею пойти на физический факультет я принял с энтузиазмом. Надеялся разобраться с g-полем и дорисовать схему межзвездника так, чтобы от нее не отмахивались. Однако ко второму курсу профильная физика вымотала меня окончательно, и сессию я воспринимал, как пришествие судного дня.
Ольга старалась помочь, практически став моим репетитором, но даже с ее объяснениями учеба шла тяжело. Так что, по-хорошему, мне следовало сидеть за учебниками, готовясь к экзаменам, а не нестись на запуск. Но, покрутив календарь, я убедился, что до следующего экзамена еще целых три дня, и завтра универ я вполне могу пропустить. Написал Ольге, что сегодня и завтра не занимаемся. А Антону — что после обеда заскочу к ним в ИЯФ, полюбоваться на двигатель.
В универе я сидел как на иголках, не мог дождаться конца консультации. В итоге сбежал, как только закончили с разбором задач и пошли дополнительные вопросы.
Антон встретил меня на крыльце лабораторного корпуса, заранее изобразив на лице ехидную усмешку.
— Как учеба? — едва протянув руку, поинтересовался он. Знал, язва, что все время жалуюсь.
— Отлично, давай, показывай.
— Сессию завалишь? — сделал еще одну попытку Антон, пока мы шли к стенду для испытаний термоядерников. Все еще надеялся развести меня на нытье, зараза.
— Не мечтай, — фыркнул я. — Самой страшной была теория малочастичных систем, ее я вчера сдал. А уж ядерную космофизику и мюонный катализ в энергетике как-нибудь осилю.
— Ну, мюонный катализ простой, там и учить почти ничего не надо, со схемами реакторов ты им фору дать можешь. Вот в космофизике теории куча. Ты же учишь?
— Учу, — буркнул я.
Наконец, мы зашли в Большой зал блока плазменных экспериментов. Наш опытный образец стоял у стены, недалеко от входа, все еще закрытый транспортировочным кожухом.
Антон достал коммуникатор и подключился к блоку манипуляторов, висевшему на решетке прикрепленных к потолку направляющих. Тот с гудением пополз в нашу сторону и завис над двигателем.
— Снимем? — обернулся ко мне Антон, подводя длинные лапы манипуляторов к фиксаторам кожуха.
— Вот эту стенку сними. Заглянем и вернем на место, — я ткнул пальцем в ближайшую к нам съемную часть кожуха. — Не будем лишать Орлова возможности самому сделать распаковку.
Антон аккуратно, стараясь ничего не поцарапать, манипуляторами отвинтил стопорные гайки, снял стенку и отставил ее в сторону. Мы засунули головы внутрь кожуха. Двигатель пах заводом — металлом, свежей смазкой, еще не выветрившейся кисловатой химией проводов и пластика. Я включил на коммуникаторе фонарь и поводил лучом по сторонам, выхватывая детали конструкции. Матово блеснула стенка основной камеры. Вспыхнули и снова скрылись в темноте разноцветные переплетения трубок системы охлаждения и топливопроводов. Мелькнули ребра магнитных катушек.
— Красивый, — улыбнулся Антон. — Дождаться не могу, когда его запустим.
Я промолчал.
Мы еще несколько минут разглядывали двигатель, потом Антон подцепил манипуляторами снятую стенку и вернул ее на место.
— Кстати, Воронина пригласили в межиндустриальный исследовательский проект по перспективным космическим двигателям. На наш движок сейчас большие планы. Если стендовые испытания пройдут без косяков, — Антон постучал по доске транспортной упаковки, — Наш образец отправится на верфь, где его уже поставят на корабль. После летных испытаний, надеюсь, пойдет в серию. А мы сможем участвовать в других перспективных разработках.
— Это все, безусловно, здорово, — я подергал дверь, убеждаясь, что замок сработал и вход в зал мы закрыли, — Но к звездам этот движок нам полететь не поможет. Чтобы добраться до звезд, нам нужно уметь управлять g-полем.
— Так, ты же обещал всему научиться в НГУ, — хихикнул Антон. — Научился? Я думаю, Воронин будет счастлив, если ты ему еще каких-нибудь чертежей подгонишь.
— Когда-нибудь подгоню — не очень уверенно пообещал я.
Разобраться с g-полем пройденная физика мне пока не особо помогала. Даже немного мешала. Я выучил кучу формул, более-менее разобрался в единой теории поля, знал какие предсказанные ей эффекты подтвердились на квантовом уровне, а какие — астрономическими наблюдениями. И теперь хорошо видел, как далека теория от какого бы то ни было практического применения. Например, опытов по управляемому воздействию на частицы импульсами g-поля до сих пор вообще не проводилось. По крайней мере, сам я таких найти не смог, и озадаченные вопросом преподаватели тоже только разводили руками.
Зато мне удалось заинтересовать теорией g-поля Ольгу. Ее статьи по этой теме уже дважды печатались в «Журнале экспериментальной и теоретической физики». К тому же Ольга собрала команду, и вместе они сформулировали ряд довольно интересных гипотез, которые собирались проверить на базе ИЯФа. Правда, защищать кандидатскую она собиралась еще по своим ультрадисперсным частицам. И когда назначат дату защиты, это на какое-то время выбьет ее из исследований по g-полю.
— Что-то зря я в эту учебу ввязался, — пожаловался я Антону. — Толку от нее нет. Лучше, действительно, было бы собрать команду физиков и объяснить им, какой нам нужен прорыв…
— Да ну, брось. Кто бы нас стал слушать. Похлопали бы по плечу, поулыбались, и на этом все закончилось бы. Да и тебе тоже надо развиваться. Потенциал есть, так зачем с отверткой до пенсии бегать?
Я пожал плечами.
— Не впрок мне физика. Я бы лучше с пилотским софтом поковырялся. Взял тут спецкурс, посмотрел на него. Есть идеи, что можно улучшить. Но с внесением изменений там так все зарегламентировано, что без профильного диплома и нескольких лет работы программистом даже лишний пробел выкинуть не дадут.
— Ты теперь и до софта решил добраться? — хохотнул Антон. — Разошелся ты, Тём. Новый движок, новый софт, g-поле еще это твое. Ты точно с Земли, а не прогрессор каких-нибудь Странников? Достанешь из гаража свой «Призрак» и полетим на нем к звездам.
«Еще как полетим», — подумал я про себя.
* * *
В пультовую нас не пустили. За подготовкой и запуском двигателя мы, вместе с другими зрителями, наблюдали из гостевой зоны. На огромных настенных мониторах шла прямая трансляция с камер в Большом зале. Экраны поменьше показывали телеметрию и графики изменения ключевых показателей.
Пока основная масса зрителей разглядывала движок и любовалась потоками плазмы, я смотрел на цифры. Реактор хорошо набрал и удерживал мощность. Реакция шла стабильно, плотность и температура плазмы уверенно держались в зеленой зоне. Подогрев рабочего тела тоже отработал на отлично. Правда, подавать водород пришлось короткими импульсами, иначе даже уникальные гасители плазменного стенда не справились бы с отводом выхлопа. Получить полную тягу можно будет только в космосе.
— Шикарно, — Антон пристроился рядом и смотрел, как опускается мощность и системы, одна за другой, подают сигнал об отключении. — Это мы сделали! Представляешь?
— Не скромничай, Антоха. Ты сделал. Моя только идея, ты же ее потом два года нянчил и дорабатывал, — грустно улыбнулся я. — Движок надо твоим именем назвать.
