Преждевременный контакт (СИ) - Ларсен Вадим

— Надеюсь, — процедил блондин.

Снова усевшись за массивный дубовый стол, гость придвинул фото в стальной рамке довоенного стиля. На фотографии миловидно улыбались красивая женщина в лыжной куртке и девочка лет четырнадцати в свитере толстой вязки с вышитыми оленями на плечах. На голове у девочки были очки для горного слалома, а вдали, искрясь искусственным снегом, блестел горнолыжный спуск.

— За три года в пустыне я забыл, как выглядит снег, — тихо выговорил блондин. Тонкими, длинными как у пианиста пальцами он погладил лица на фото, и добавил: — От того как вы справитесь, зависит их благополучие тоже.

У прокурора замерло сердце. Сидящий за столом вернул фото на место и властным тоном произнёс:

— Его обязательно нужно найти, дорогой Георгий.

Алекс Деев вышел из своего «Нагано», новенького спортивного электрокара, и направился к главному входу Управления Безопасности СОТ. Предъявив роботу красный пластиковый пропуск, не спеша пересёк холл и остановился у стеклянной двери скоростного лифта. Рабочий день давно закончился, и здание было безлюдно. Он вошел в лифт и поднялся на последний, сто восьмой этаж. Когда двери кабины открылись, его наручный геолокатор сообщил мелодичным женским голосом: «Вы на месте». Стальной хронометр на стене показывал ровно двадцать один час по среднеевропейскому времени. Выйдя из лифта, Алекс твердым шагом направился в конец коридора. В тусклом свете дежурных фонарей его высокая фигура отбрасывала длинную зловещую тень, ползущую вслед за ним по полу. Тень то раздваивалась, то совсем растворялась. То появлялась снова черной длинной змеей, цепляющейся мертвой хваткой за его ноги. Когда же он свернул за угол, тень прыгнула на стену и стремительно поползла вверх к потолку, а когда он остановился перед массивной дубовой дверью, тень замерла, словно перед решающим броском.

Алекс любовно пригладил «эспаньолку» и вошёл в отделанный мрамором овальный зал. В центре чернел большой круглый бассейн. Свет был притушен, и женская фигура, лёжа на спине в центре бассейна, почти сливалась с темной гладью воды. В зале не было ничего, на что мог бы сесть Алекс, и стоя на краю бассейна, он в ожидании смотрел на безмятежно нежащуюся в воде женщину. Сквозь прозрачный купол, в отражении водных бликов просматривалось безоблачное ночное небо, и казалось, звезды тоже купаются в чёрной воде.

— Ни о чем не думать — вот истинное блаженство.

Мягкий женский голос подхватило эхо, и густой влажный воздух задрожал над тёплым бассейном. На неподвижной воде, на спине, рассматривая звездное небо сквозь стеклянный свод, с раскинутыми в стороны руками лежала красивая женщина. Купальник выгодно подчеркивал точёную фигуру, а длинные каштановые волосы, змейками покачивались на воде вокруг хорошенькой головки, оттеняя бархатную кожу цвета парного молока. Ей было около сорока, но её тело выглядело гораздо моложе. Она медленно повернула голову, чтобы лучше рассмотреть гостя, затем подплыла к краю бассейна и спросила:

— А вы, Ал, когда-нибудь научитесь расслабляться?

Выйдя из воды, протянула руку. Она всегда называла его коротко «Ал». Он подал ей широкое махровое полотенце и, завернувшись в него, она отряхнула мокрые волосы. Несколько мелких капель остались на лацкане его новенького пиджака.

— Я умею расслабляться, — ответил он. — Только это бывает крайне редко. Работа не позволяет.

Достав из бокового кармана носовой платок с буквами «А.Д.», аккуратно протёр брызги. Женщина еле заметно улыбнулась:

— Надеюсь, вы и к делу относитесь так же, как к своему внешнему виду?

— Полагаю, вы уже убедились в этом.

— Лучшее убеждение — результат. Естественно положительный. Человек, которого вам поручено найти, должен быть преподнесен Совету «на блюдечке» ещё вчера. И помните, я за вас поручилась.

— С вашей поддержкой…

— Это другое. В этом деле правительство не может фигурировать напрямую, и открыто помогать не будет. Так решили наверху. Но и мешать вам тоже не станут.

Подойдя к стене, она поднесла открытую ладонь к замку, и стена разошлась, открыв проход в кабинет, обставленный в викторианском стиле.

— Не знаю, зачем он им понадобился, — продолжала женщина, направляясь к столу, — но они весьма напуганы. Именно поэтому Управление Безопасности также не станет вмешиваться. Вы, Ал, один.

Из верхнего ящика она достала внушительную пачку зеленых поинтов, перевязанных банковской лентой и протянула блондину. Тот не пересчитывая, спрятал деньги в карман и, довольно поглаживая «эспаньолку», произнёс:

— Я практически ничего о нём не знаю. С такой скудной информацией сложно работать.

— Всем всегда чего-то не хватает, — чуть жеманно вздохнула женщина, — вы стали бояться сложностей?

— Нет, но это осложняет…

— Ал, — она резко перебила его, — не помню, чтобы я с вами когда-либо обсуждала нюансы очередного задания.

И затем, уже спокойнее:

— Хотя, вы правы, информации маловато. Старцы держат в секрете. А может, информации попросту нет. — Женщина развела руками, давая понять, вопрос обсуждению не подлежит. — Мы на службе. Я на официальной, вы на тайной. Вы активно начали, и я уверена, справитесь. Кстати, блестящая идея с подброшенным трупом.

— Тут ещё…

— Ал, — она резко подняла руку, — повторяю, мы не на совещании. Мне не интересны планы, мне нужен результат. Помогу лишь этим.

Она взяла со стола тонкую жёлтую папку и протянула её блондину:

— Ознакомьтесь с этим досье. «Старцы» считают, что у него есть напарник. Ну, или сообщник… в любом случае, Ал, присмотритесь к этому молодому полицейскому. Может это та самая ниточка, которая приведёт к клиенту. В любом случае Марк Кариди — последний, видевший его перед исчезновением.

Глава 6

Марк словно превратился в тишину, когда прямо над его головой скрипнула половица. Он лежал в узком подполе своей квартиры и прислушивался к тому, что происходит там, наверху. Когда-то, в довоенные годы метровый в высоту подпол служил кладовкой, и Марк помнил, как он еще ребенком помогал матери укладывать в него банки с соленьями. Сейчас, когда человечество победило голод и перешло на внутриклеточное парентеральное питание, делать пищевые запасы стало совершенно ни к чему. Можно просто побаловать себя чашечкой ароматного кофе утром или бокалом хорошего вина вечером. Можно посетить ресторан, где повар-виртуоз порадует отменным бифштексом, приготовленным по довоенному рецепту с капелькой крови на прожаренной корочке. Есть даже овощные магазины для истинных гурманов. И все же, что касается ежедневной потребности человека в еде, один укол пищевого пистолета, и организм мгновенно получает все необходимые белки, жиры и углеводы. А так же витамины и минералы. Внутривенная еда стала простым и естественным атрибутом сегодняшней повседневной жизни — как дышать воздухом. Теперь приготовление пищи — скорее хобби, чем жизненная необходимость. Организм не засоряется шлаками и токсинами, проблема ожирения решена полностью. Но чтобы у людей не атрофировались органы пищеварения, чтобы не появлялось проблем с зубами, и желудок оставался в рабочем состоянии, еженедельно в обязательном порядке в специальных «воскресных пунктах раздачи» всем жителям Мегаполиса бесплатно выделялись продовольственные пайки из высококачественных продуктов для приготовления воскресного «семейного обеда». Марк не готовил воскресных обедов — стоять в очередях за пищевым пайком ему было просто лень. И хотя на кухне у него давно простаивала без дела, подаренная еще его матери и уже морально устаревшая газовая плита с полным газовым баллоном, он так ни разу и не притронулся к ней. Полностью перейдя на быстрое инъекционное питание и растворимый кофе как неизменный придаток к утренней сигарете, он так и не научился пользоваться этой плитой. К тому же, израсходуй он запас газа, заправить заново баллон в нынешнее время было бы крайне проблематично, на Объединенных Территориях использовалась исключительно электроэнергия. Он еще помнил, что когда-то у них был даже холодильник — техника, потерявшая ныне так же как плита и старый подпол всякую актуальность. Почти все его соседи с первых этажей в доме давно избавились от этой архаики, тем самым расширив пространство своих квартир, но Марк не видел в этом смысла. В квартире все оставалось так же, как было когда-то, при живых родителях. Он не изменил ничего. Оставил не тронутой не только утратившую необходимость маленькую кухню, куда он заходил крайне редко, а и стоящий в самом ее центре древний обеденный стол. Он лишь превратил его в письменный. И подпол под столом оставил тоже. И вот теперь старый подпол пригодился опять.