Римская волчица. Часть первая (СИ) - Моро Корделия
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Римская волчица. Часть первая (СИ) - Моро Корделия краткое содержание
“Римская волчица” — первая часть космической саги, действие которой разворачивается в мире далекого будущего. Люди давным-давно колонизировали ближние и дальние звездные системы. Земля, наследница античного Рима, и ее колонии процветают, опираясь на разум, науку и звездный флот. Казалось бы, все проблемы решены, достигнуты безопасность, свобода и изобилие, патриции наслаждаются благами цивилизации, гуманно позаботившись о своих меньших братьях-пролах.
Но просвещенные римляне предпочли забыть, что они — не единственные потомки древнего человечества. Вскоре им придется встретиться со своим прошлым. И оно придет во всеоружии.
Римская волчица. Часть первая (СИ) читать онлайн бесплатно
Римская волчица. Часть первая
Пролог
Мы пока слишком близко, и кровораздел
Так мучительно тяжко нам давит на плечи
Но когда мы увидим друг друга в прицел
Станет легче, мой ангел, клянусь, станет легче!
С. Калугин “Рыцари неба”
Космос — а если хотите, зовите это всеобъемлющее небо как-нибудь иначе — истинно равнобожествен, вечен, безмерен, никогда не был сотворен и никогда не погибнет. Доискиваться того, что за его пределами, это для человека не представляет интереса, да и не постигнет этого человеческий ум.
Плиний Старший.”Естественная история”
To our beloved ones
июль, год от основания Рима 550
Флаер спустился к ажурным кованым воротам, закрывающим въезд на территорию виллы, сел на небольшой гостевой площадке, скрытой широкими кронами пиний и раскидистыми эвкалиптами. Решетка была данью традиции и красоте, дальше земля защищалась от нежелательных вторжений иными средствами. Животных и пролов не пропускало отпугивающее поле, а незваных граждан Рима — высокий статус хозяев.
Мужчина бросил машину на посадочной и пошел по неширокой дороге к дому. Деревья отбрасывали утренние длинные тени, еще прохладный воздух дышал свежестью. Плотно утрамбованный желтый песок приятно пружинил под подошвами.
Его ждали — молодого амбициозного политика, недавно сменившего легионерский мундир на тогу сенатора и уже набравшего заметный вес в своем клане, комиции по науке и совете Семей. Конечно, ждали, и на веранде был накрыт легкий завтрак, а хозяйка виллы в деталях подготовила доклад о лелеемом проекте, который он мог бы поддержать.
***— Это все очень любопытно. Но где же сами объекты? Я хотел бы взглянуть.
— В саду.
В тени на защищенной куполом открытой веранде казалось, что до оглушающей полуденной жары еще далеко, но ступив за пределы систем климат-контроля Гай Августин окунулся в горячий сухой воздух. Стало слышно, как трава звенит от кузнечиков, над цветущим олеандром и гибискусом гудят пчелы.
Узкие кипарисы, как стражи, отгораживали сад. Ухоженные дорожки, подстриженные кусты, идеальные геометрические клумбы. Он машинально поискал глазами какие-нибудь качели или лазилки, не нашел, и чуть не споткнулся о тихого ребенка лет трех, сидевшего прямо на песчаной дорожке.
— Вы наступили на Юлиана Горация Флавия, — ровно сказала девочка, снизу вверх взглянув на взрослого сквозь выгоревшие пряди.
Гай пригляделся. Поперек садовой дорожки пролегала оживленная муравьиная трасса. Одни листорезы тащили на спинках добычу, другие суетились порожняком. Рядом в траве хромал какой-то жук с красивым металлическим отливом.
— Юлиан Гораций — бронзовка? — осторожно спросил Гай.
Девочка молча протянула загорелую, еще со следами младенческой пухлости, ручку к его ботинку, подобрала в ладонь какое-то вяло шевелящееся долгоногое, встала и отнесла потерпевшее насекомое к кустам глицинии в пышных сиреневых метелках; замерла, потом быстро сунула ладонь куда-то вглубь соцветий и вернулась к дорожке.
— Прости, что наступил на него. Там у тебя что, больница?
— Там умиралка, — девочка опять уставилась на мужчину, щурясь, но и не думая убирать с лица волосы. — Бронзовку зовут Конрад, его так просто не раздавить. Но мои муравьи могут его съесть, если захочу.
Она отряхнула песок с трусов, единственного своего предмета одежды, и снова села в пыль. Муравьи все так же тащили листья. Гай опустился на корточки, от земли дохнуло жаром. Как только ребенок выдерживает эту погоду, еще и с непокрытой головой.
— А вы — Гай Августин Тарквиний. Хорошее чутье. Широкие возможности. Большое будущее. Всегда выбираете выгодные решения.
Что ж, его предупреждали, что у обоих объектов превосходная память и аналитические способности. Наверное, девочка сидит под столом, пока взрослые обсуждают свои крошечные планы по завоеванию мира. Сидит и запоминает все подряд, как нерассуждающий мнемокристалл. Удивительнее ее речь — не по возрасту сформированная, точная, ясно звучащая, без смягчающей смысл детской неправильности или картавости.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Диана, тебе не скучно играть с насекомыми? А дружочек твой где?
— Насекомые не играют, они просто программы. А Люция увезли. Он почти вырвался, такой сильный. Все равно увезли. В шаттле.
Она перевела взгляд куда-то за плечо Гая, туда, где высоко в небе плыло единственное облачное перышко или остаток чьего-то конденсационного следа. Он успел рассмотреть ровный сильный загар, ободранные коленки, длинную свежую царапину на руке, заметить темные следы на запястьях, подозрительно похожие на синяки.
Воображение услужливо дорисовало: мальчика увозят, девочку держат. Молчаливое упорное битье в руках у равнодушных взрослых. Поппея, ее биологическая мать, говорила о девочке почти с ненавистью, как о чем-то чуждом, чужом. А ведь считается, что римлянки чадолюбивы.
— Теперь он уже заболел.
— Откуда ты знаешь? Про болезнь.
Она говорит, ему плохо со мной.
— Кто? Его мама? — Гай попытался смягчить голос, как делают взрослые, заговаривающие с маленькими детьми. Но по спине все равно пробежал холодок.
Внезапно лицо девочки исказилось, она подскочила, закричала, как будто ее укусил один из ее муравьев или оса.
— Мама?! Маааа-ма?! Это разве мама! Разве это мама?!
Когда он быстрым шагом выходил вон из сада, зная уже, что никогда, ни за что не поддержит этот проект, она все еще кричала ему в спину. Потом яростный крик перешел в тихий скулеж. Или он просто отошел на достаточное расстояние.
июль, год от основания Рима 587
— Борт 12 15, повторяю, вернитесь на палубу «Светоносного». Борт 12 15… — в голосе диспетчера звучало терпеливое отчаяние. Судя по тишине в динамике, пилот не удостаивал даже ответить.
Молоденький легат интегра с нашивками Второго Объединенного римского флота на плече вздохнул, облизал пересохшие от волнения губы и продолжил безнадежно взывать в микрофон, словно обращаясь к некоему безмолвному и не очень милосердному божеству.
— Борт 12 15, повторяю… Адмирал, пожалуйста, вернитесь, вас вызывает глава службы безопасности! Код высшей важности.
В динамике наконец зашипело, последовало энергичное ругательство, потом холодноватый баритон нехотя произнес, чуть растягивая слова:
— Ну что там еще? Ливий, как ты меня достал, хватит нудеть.
— Мне не доложили, вы сами понимаете. Патрульное звено уже вернулось целиком… А Квинт Аурелий ждет на посадочной сорок минут.
— Подождет.
— Адмирал, ну я вас очень прошу! Через полчаса гравитационный маневр. Вас же сорвет с вектора!
— За полчаса до Каус Аустралис долететь можно! Ладно, черт с вами. Борт 12 15 связь закончил.
Легат интегра сбросил виртуальное окно контроля полетов, висевшее над приборной доской, снова облизал губы, вытер лоб и связался с капитанами «Нюкты», «Немезиды», «Гадеса» и «Кроноса», висевшими в канале.
— Продолжайте движение по протоколу, он подтвердил, что возвращается.
— Повезло нам сегодня! — иронично заметил кто-то невидимый. — Всего лишь сбил половину расчетов, оттолкнувшись от «Немезиды».
Никто не возразил и недобрый женский голос продолжил:
— Разогнаться решил. Погонять перед маневром приспичило. Хоть бы вы ему высказали, Аэций. И с чего его сиятельству вообще вздумалось разворачивать корабли, а? Никаких приказов от сената не поступало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})В канале снова промолчали. Капитан «Нюкты» не знала резонов адмирала, остальные трое не спешили ее просветить.
— Когда он в таком виде, говорить бесполезно, — сдержанно ответил Аэций. Это вокруг его «Немезиды» только что выписывал свои арабески сиятельный адмирал. — Обычно флот удостаивается этаких выходок после посещения Земли, не до.