Гидра - Максим Ахмадович Кабир
Почему-то казалось, что поляна и поселок взаимосвязаны. Гадкий, гадкий Золотарев. Галя не сомневалась: это он шарил в ее вещах. Из чемодана пропали трусы. Каким нужно быть извращенцем!..
Галя подобрала и подбросила на ладони лиственную шишку. Вася объявил перекур.
– Хорошо идет, – похвалил Глеб, любуясь величавой опорой.
– Почва ласковая, – сказал бывалый сезонник по кличке Монгол. Галя запоминала прозвища, имена – ребятам было приятно. – Я на Ангаре калымил, ставили станцию. Сплошной плывун. Только паводок – новенькие пятиэтажки, высоковольтная линия, все в воду ползет.
– Вы строили ГЭС? – включилась в разговор Галя.
– Был такой момент в биографии. Иркутскую.
– А что скажете про нее? – Галя указала на редколесье лиственниц, за которым зиял обрыв, тек Ахерон и неустанно копали грунт люди-мурашки.
Монгол затянулся «беломориной».
– Я давно твержу: надо их начальству секир-башку прописать. Все роют, роют, углубляют котлован. А дальше? Кто основание будет бетонировать? Почему не задействовали правый берег? Надо реку форсировать, закрепиться. Плоты, бетон в бадьях, так мы работали. Опоры переходные поднял, натянул провода, перекинул воздушный мост – и дело в шляпе. Есть энергия – работа кипит.
– А то, что у них ручной труд? – спросила Галя. – Бульдозеры, трактора стоят, а они – лопатами?
– Техника не всегда решает, – заметил Монгол. – Если под верхним слоем – валуны сплошным ковром, хрен ты что попишешь. Бери кувалду и клин и вынимай котлован вручную, пока грыжа не стрельнет. Но одно другого не отменяет – так ГЭС не строят. – Монгол закусил папиросу железными коронками. – Хотите мое мнение? Они что-то нашли.
– Что? – затаила дыхание Галя.
– Золотую жилу, – сказал Монгол, щурясь. – Зэки нашли, а руководство хочет к рукам прибрать. Палец на отсечение даю – это уже не стройка, это – прииск. Ох, докопаются они.
Глава 21
«Имея хорошую технику, комплексная бригада в среднем монтирует за месяц два с половиной километра ЛЭП-220 вольт. Бригада моего товарища Василия Слюсарева за тот же срок прошла четыре километра. Четыре километра настоящего таежного братства. Скажете, это журналистский штамп. Пусть так. Но никак иначе я не могу закончить статью.
В Яме я обрел настоящих друзей».
Глеб улыбнулся, покусывая карандаш. Он примостился на ящиках, в тени. Исчерканный блокнот – наброски статьи, полевые заметки, неумелые, но вдохновленные рисунки. Олененок, встреченный на опушке. Убегающие вдаль анкерные опоры. Галя… Он даже палки пробовал зарисовать, те, которые они с Галей видели в воскресенье, возвращаясь от гидромеханизаторов. Странные конструкции из веток, вызывающие тревогу и тошноту. Рисунок получался, жирные чернильные линии складывались в жутковатые «ж», параноидальные «п», летаргические «л». Карандашный грифель сломался от нажима. Глеба замутило, он вырвал и скомкал страницу.
Яма таила в себе множество непонятных, откровенно пугающих вещей. Но были у нее и светлые стороны.
Глеб потянулся, озирая делянку. В кронах чирикали птицы. Кемарил Блох. Бугор Вася и электрик по кличке Корсар модернизировали самоходную станцию на пятьдесят киловатт. Остальные ребята рубили лес, очищая площадку под опоры. Из хибарки мобильной кухни доносился заливистый смех. Галя и Муса готовили обед на двадцать девять ртов и одну пасть. Котловой не мог нарадоваться новой помощнице. А Галя за три «лагерных» дня ни разу не пожаловалась на быт, злющих комаров или отсутствие благ цивилизации; стойко переносила все трудности походной жизни. И с каждым часом сильнее нравилась Глебу. Он поймал себя на том, что стал лодырничать. Как сегодня: сославшись на необходимость писать статью, не пошел помогать мужикам. Лишь бы побыть с Галей.
Уже вторник, подумать только! В пятницу пароход унесет его Галю в Якутск. Оттуда – самолетом до бесконечно далекой столицы. Захочет ли она увидеться в Москве? Может, их общение здесь – отчасти вынужденное? Скрасить одиночество, сбежать из муторного поселка. А в Москве таких, как Аникеев, – вагон и тележка. Ее опять окружат актеры, режиссеры, сценаристы. И не вспомнит она «лесного» Глеба…
– Два стопорных болта – ни о чем, – говорил Вася. – Муфту не удержит. А что, если сварганить на валу шпоночную канавку?
– Идея, – согласился Корсар. Пару лет назад оборвавшийся трос выхлестнул лэповцу глаз. Он носил лихую пиратскую повязку и вдобавок пыхтел трубкой.
– Фунтициклирует мозга, – сказал Вася, делая замеры штангенциркулем. Он разделся по пояс. Мускулистый, как Самсон. Глеб забеспокоился – не засмотрится ли Галя на статного Васю? Он задался вопросом: как это работает у женщин? Допустим, вышивала бы тут красотка в неглиже, мужики бы слюну глотали. А если наоборот? Женщин возбуждают красивые мужские тела или им это не важно, им исключительно личность важна?
Между Глебом и лэповцами будто негласный договор существовал. На Галю они не претендовали. И все же… лучше б Васька оделся…
Глеб постучал карандашом о зуб.
Вчера он стал свидетелем фантастической картины, сцены, которая будет с ним до конца жизни. Он встал засветло, решил преподнести ребятам сюрприз – насобирать грибов. В тайге появилась привычка просыпаться рано. Сон был крепкий, кошмары сгинули, утром – бодрость. Труд исцелял.
Лагерь еще дрых. Спала у печи Галя, только нос торчал из мешка, умиляя. Глеб блуждал по лесу, по росистым лугам и таинственным болотцам, напитывался свежестью зачинающегося дня. С полным бидоном груздей пошел обратно. В километре от лагеря расположилось озерцо. Звенел родник, поляну устилала красная саранка.
Галя стояла по колено в холодной воде. Голая. Повернулась к Глебу спиной и водила мыльным бруском по белому телу. От вида ее наготы подкосились ноги. Глеб прижался щекой к шершавой коре березы. Сердце колотилось, отдаваясь вибрацией в паху.
Вода стекала по стройным бедрам. Капли блестели на лопатках, позвоночнике, крестце. Мокрые кончики прядей липли к основанию шеи. Глеб видел совершенные линии крепких, круглых ягодиц, ямочки на пояснице. Купальщица чуть изогнулась в талии, напряглись ее мышцы, отчего сбоку, возле ягодицы образовалась впадинка. И так это было красиво, так запретно, словно подглядывать за купанием дриады. Глеб оттолкнулся от дерева и пошел прочь, унося с собой не только грибы, но и мимолетное чудо.
Воспоминания об озерце заставили сдвинуть ноги, блокнотом он прикрыл ширинку.
– О чем замечтался? – спросил Вася.
– Кваса охота, – сказал Глеб.
– Вася знает, как навсегда отвадить
