Здесь, на знакомых тротуарах... (СИ) - Кащеев Денис Георгиевич
Несколько долгих секунд, показавшихся ему вечностью – и зловещий рокот начал удаляться, мало-помалу стихая.
– Все, вставай, – разрешил Волк юноше.
– Что это было? – просипел тот – во рту у него пересохло, и слова вырывались наружу буквально со скрипом.
– Метро! – заливисто расхохотался тут Серый.
– Что? – опешил Иван.
– Метро! – повторил «пират» сквозь безудержный смех. – Линия тут рядом. Поезда ходят, пассажиров возят!
– И какого же ты тогда… – аж подавился юноша от гнева и обиды.
– Ну, надо же было проверить, как четко ты готов исполнять команды! – перестав наконец гоготать, степенно заявил Волк. – Считай это учениями в условиях, приближенных к боевым!.. Ох, видел бы ты себя! – не сдержавшись, снова прыснул он.
– Да пошел ты!.. – скривился Иван.
– Ладно, не серчай – все ты сделал правильно, – добродушно подсластил ему пилюлю Серый. – Так и продолжай, если что! Обещаю: больше никаких ложных тревог!
– Идем уже, что ли, – буркнул юноша – в тоннеле снова гудело, теперь, правда, позади – должно быть, приближался поезд, встречный давешнему.
– Идем, – кивнул «пират».
Прежде, чем они свернули в боковой коридор, за стеной с грохотом промчалось мимо еще три или четыре состава, но теперь путь Ивана с Волком лежал в сторону, и больше метрополитен им о себе уже не напоминал. Зато пол здесь начал понемногу уходить вниз, и скоро под ногами у юноши захлюпала вода. Проход же значительно расширился – теперь он составлял в поперечнике метров семь, если не больше.
– Дальше держись левой стены, – предупредил спутника Серый, сам смещаясь туда же. – Тут от силы по колено будет, а справа скоро пойдет приличная глубина, там кое-где даже кракену места хватит развернуться!
– Кракену? – нахмурился Иван, послушно забирая левее.
– Нечасто, но заплывают сюда, – бросил Волк. – Мелкие, конечно – детеныши. Но и с такими водяные разве что втроем берутся сладить!
– А мы если что… сладим? – опасливо поинтересовался юноша.
– Постараемся…
Понемногу вода поднялась Ивану выше щиколотки, а затем – и впрямь дошла почти до колена. Благо высокие рыбацкие сапоги были на такое рассчитаны. Идти, понятно, сделалось тяжелее, да еще и Серый предостерег:
– Вот сейчас – особо внимательно!
И не успел он этого сказать, как что-то – или, скорее, кто-то – цепко ухватил юношу за лодыжку и от души дернул.
– А! – судорожно взмахнув руками, Иван лишь чудом сохранил относительное равновесие. – Кракен! – возопил он.
Внизу последовал новый рывок – и на этот раз юноша на ногах уже не удержался, с плеском плюхнувшись задницей в воду. Фонарик у него на боку разом оказался под поверхностью, но прежде, чем погрузиться, на миг выхватил из тьмы здоровенный рыбий хвост.
– О, Навь! – опрометью бросившись к спутнику, Волк сцапал его за шиворот и рванул на себя.
Снова в полную силу засветил фонарь – к счастью, мимолетное купание ему, кажется, не сильно повредило – и поймал лучом уже не рыбину, а грудастую голую девицу, высунувшуюся неподалеку из воды почти по пояс.
– А ну пошла отсюда, дрянь! – рявкнул на незнакомку Серый. Самого его Иван сейчас не видел – только девицу.
Та же в ответ лишь оскалила клыки, сделавшие бы, пожалуй, честь и киношному графу Дракуле – и по-змеиному зашипела.
– Пошла прочь, говорю! – прорычал Волк.
И на этот раз подействовало. Девица опрокинулась на спину – и стремительно исчезла в глубине, напоследок звонко шлепнув по воде… нет, не голыми ногами – тем самым чешуйчатым рыбьим хвостом!
– Приняла меня за простого водяного, – переводя дыхание, пояснил спутнику Серый. – Говорю же, личина у меня – хоть куда! Иногда – даже слишком хороша. Пришлось ее скинуть на секунду – для убедительности!
– Кто это был? – ошалело вымолвил юноша.
– Русалка-фараонка, кто же еще!
– Та самая, твоя знакомая? Ну, которая показала тебе этот тайный ход?
– Да нет, пожалуй, – все же задумавшись на пару мгновений, покачал головой «пират» – на нем снова была прежняя личина. Собственно, Иван и не уловил момента, когда Волк ее скидывал, чтобы пугнуть девицу. – Так-то они мне все примерно на одно лицо, – признался между тем Серый, – но эта совсем дикая какая-то!
– А чего она хотела? – осведомился юноша.
– Известно что, – хмыкнул его собеседник. – Утащить тебя под воду и утопить! Самый что ни на есть русалочий промысел! Фараонки из них самые злобные – но и самые слабые, – принялся растолковывать он. – Дара почти не имеют, зазевавшегося смертного норовят тупо руками ухватить! И на всех подряд бросаются: на мужчин, на женщин, на деток малых – без разбору. А вот мавки, скажем – те только на молодых парней падки! И действуют куда искуснее – подавляют волю жертвы, и та сама к ним идет!
– И они ее топят? – похолодел Иван, явственно припомнив, как буквально вчера шаг за шагом приближался к бассейну – на зов Милены. Она же вроде как раз мавка и есть! Получается… – Или еще что-нибудь… учиняют? – спросил с робкой надеждой.
– Иногда потом пожирают мертвое тело, – сам того не подозревая, подлил масла в огонь Волк. – Но это в их среде уже разве что не извращением слывет!
– А утопить, значит, считается нормальным? – покачал головой юноша.
– Такова уж их натура, – пожал плечами Серый. – Да и вообще, природа нечисти – если уж на то пошло. Наша сила же, помимо всего прочего, от человеческих эмоций питается! Взять, к примеру, Птицу Сирин и подружку ее Алконост, певичек наших. Они эмоциональным откликом своих поклонников живут. Правда, каждая по-своему: Сирин печальные песни поет – и грустью смертных упивается, а Алконост народ веселит и на его радости пасется! Или, вон, Кащей – он власть любит, с энтузиазма да исполнительности подчиненных Дар свой насыщает. Хотя в былые времена и казнями не брезговал, конечно, и пытками – просто нынче его силы скованы и умалены, особо острая пища им и не на пользу, должно быть. Ну а русалки – эти последний вдох утопленника любят ловить, ничего другого им и не надобно! Вот так-то!
– А ты? – быстро спросил Иван.
– Что я?
– Ты на чем… – чуть не сказал «паразитируешь», но в последний момент сдержался. – На чем кормишься?
– Раньше – давно еще – по лесам промышлял, – и не подумал увиливать от ответа его собеседник. – Бывало, подкараулишь на тропинке девицу с корзиной пирожков, выскочишь этаким ухарем из кустов, зубы оскалишь – она и хлоп с перепугу в обморок! Там уж дальше с ней – как получится, но мне и страха, ею испытанного, чаще всего оказывалось довольно. Но это я по молодости так резвился. А с возрастом вкусы мои как-то сами собой поменялись. Теперь мне у смертных больше чувство товарищества да единения заходит! Особенно когда кругом враги, а тут, в окружении, один за всех и все за одного – и все такое… В Батыево нашествие я с рязанцами Козельск оборонял, при Молодях со стрельцами да казаками гуляй-город от крымчаков защищал, в смутное время – в Смоленске в осаде сидел – ну и так далее, почитай, ни одной крупной заварухи не пропустил! А в мирные годы – с бандой байкеров по ночам гоняю да на футбол в фан-сектор хожу. Тоже неплохо вставляет!
– Не худший, наверное, вариант, – кажется, уговаривая этим сам себя, заметил юноша. – Все лучше, чем топить каждого встречного-поперечного!
Ну, Милка! Ну, зараза! То-то извинялась потом!
– Каждому – свое, – невозмутимо развел руками Волк. – Да и не думай, что нечисть на Руси смертным проходу не дает, поедом их ест – нет сейчас такого и близко! Тех же дурынд-фараонок Морской Царь крепко в узде держит! Допустим, эта, что на тебя напала, – кивнул он на уже давно спокойную воду, – улизнула у него из-под надзора, укрылась тут, в заброшенном тоннеле – ну и много кого она тут переловит? Разве что крыс да летучих мышей! А, скажем, за мавками – не всеми, но многими – Яга приглядывает, у нее тоже особо не забалуешь! Случаются, конечно, эксцессы – но так и сами смертные друг дружку губят не реже! Я бы даже сказал, куда чаще!.. Ладно, что-то мы с тобой заболтались! – встрепенулся тут он. – Двинули-ка дальше!
