Черный цвет солнца - Рацлава Зарецкая
Ольга. Ах, как же Маше хотелось увидеть лицо охотницы, заглянуть в ее пронзительные голубые глаза и поблагодарить за все, что она для нее сделала.
— Маша! — голос Ольги был совсем рядом.
— Держись, — прошептал Ван, крепко сжимая руку девушки. — Пожалуйста, держись…
Но Маша слишком устала. У нее больше не было сил. Ей так хотелось увидеть Ольгу, но усталость все же взяла свое, и глаза девушки начали медленно закрываться. Последнее, что увидела Маша — это наполненные болью и тоской янтарные глаза Вана.
Эпилог
Веснушчатая женщина со светлыми волосами и ярко-голубыми глазами налила в кружку ароматный мятный чай и поставила его рядом с кареглазым темноволосым юношей, который с аппетитом доедал хлеб с вареньем из смородины.
— Возьми еще, Вань, — Радмила придвинула к юноше тарелку с порезанным хлебом.
— А мне можно? — спросил светловолосый мальчишка лет пятнадцати, сидящий на краю лавки, рядом с Игорем.
— Тебе, Илья, уже хватит, — буркнула Ольга. — Вон, какие щеки наел. Тебе худеть надо, а Ваньке, наоборот, вес набирать.
Мальчишка уныло опустил голову и вздохнул. Игорь задиристо пхнул его в плечо и взлохматил светлые кудри.
— Ничего! Немного потренируется с волколаками и станет богатырем! — объявил он. — Будет защищать наш мир от всяких супостатов.
— Так ведь та злая ведьма мертва, — сказал паренек.
— Зато живы ее союзники, — волколак поднял вверх указательный палец. — Всегда нужен глаз да глаз. Правда, Оль?
Охотница согласно кивнула.
— Поэтому Хал, как только оправился после ран, так сразу и улетел за моря, чтобы искоренить всех, кто может вновь повторить замысел Гаяны, — задумчиво сказала она. — Надеюсь, он когда-нибудь вернется к нам.
— Сомневаюсь, — тихо заметил Игорь. — Мы напоминаем ему о ней…
Радмила тяжело вздохнула. Иван потупил глаза вниз и сделал несколько глотков чая.
Стараясь выглядеть равнодушной, Ольга подошла к столу и, взяв кусок хлеба, намазала его вареньем и откусила кусок. Жуя, она окинула взглядом сидящего рядом Ивана и делано безразлично заметила:
— У тебя румянец появился. Не зря Радмила тебя все это время откармливала.
Иван машинально коснулся своих щек, ставших заметно пухлее. Взглянул на свое лицо, которое отражалось в боках самовара.
— Действительно, румянец, — удивленно пробормотал он.
— Как у девицы, — захохотал Игорь, за что тут же получил тычок от Ольги. — Всяко лучше, чем упырья морда, — перестав смеяться, сказал волколак.
— Колдовские силы пропали — появились щеки, — улыбнулась Радмила.
Иван еще раз взглянул на свое отражение: на лбу уже не осталось никаких следов от выцарапанных Гаяной ран, а некогда черные глаза теперь снова стали прежними, темно-ореховыми.
Залпом допив чай, Иван резко встал из-за стола.
— Уже уходишь? — спросила Радмила.
— Да. Пора.
— Хотя бы присядь на дорожку.
— Так сидели уже, — поморщился юноша.
Знахарка бросила на него взгляд, не терпящий возражений. Иван вздохнул и послушно опустился на край лавки. Досчитав до пятнадцати, он встал и сказал:
— Что ж, прощайте.
— Бывай, друг, — гаркнул Игорь.
— Доброй дороги, Ваня, — пожелала Радмила.
— Пока! — рассеяно бросил светловолосый Илья, поглядывая на хлеб и варенье.
Ольга подошла к Ивану и, положив руку ему на плечо, тихо сказала:
— Попрощайся с ней за меня и передай, что я скучаю…
— Передам, — пообещал юноша и, не оборачиваясь, вышел из избы.
Шагая по дороге, ведущей к западным воротам, Иван остро чувствовал на себе колючие взгляды жителей Залесово. Жалея, что у него не было его черного плаща с капюшоном, юноша низко склонил голову и ускорил шаг. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как из бездушного колдуна с темными силами он стал совершенно обычным человеком, но люди все еще шептались за его спиной и недовольно поглядывали на него.
Без тени сожаления покинув Залесово, Иван быстро пересек луг и вошел в лес. Несмотря на то, что он давно перестал быть хранителем, ноги сами привели юношу к заветному дуплу, рядом с которым его ждал леший.
— Пришел меня проводить? — спросил Иван, плотнее запахиваясь в потрёпанный кафтан. Прохладный осенний ветер пробирал до костей.
— Не только тебя, — ответил Арсений. — С ней тоже, — он кивнул на тень Ивана.
— Она скучает по тебе. По всем вам.
— Знаю. Она была хорошим хранителем и прекрасным другом.
Иван промолчал и кинул нетерпеливый взгляд в сторону дупла. Леший понял, что ему натерпится уйти, и не стал его задерживать. Отошел в сторону и сказал:
— Передай ей от меня спасибо. За все.
— Передам, — в который раз пообещал Иван, стараясь запомнить еще одно послание.
Он подошел к дуплу и коснулся рукой его шероховатой поверхности. Дожди полностью смыли с него кровь, которой его облила Гаяна. Уже ничто здесь не напоминало о том жутком дне.
Последний раз взглянув на ярко-оранжевое солнце, Иван вздохнул и шагнул в дупло.
На несколько мгновений его окутала темнота. В нос ударил запах раздавленных грибов и мха. Сделав несколько шагов вперед, он вышел на свет и инстинктивно закрыл глаза ладонью. Проморгавшись, Иван огляделся вокруг и, хмыкнув, достал из рюкзака Маши компас. Определив дальнейшее направление, юноша уверено двинулся вперед.
Не прошло и часа, как он вышел к небольшой и обшарпанной железнодорожной станции. Кроме него на перроне, ожидая поезд, стояли трое: бабулька в цветастом платке, небритый тощий мужик, похожий на нетрезвого бомжа и высокий мужчина в темных очках и с треугольной бородкой.
Иван встал подальше от этих людей и отстраненно уставился вдаль, ожидая поезда. Мужчина с бородкой с минуту поглядывал на Ивана, а потом тихо подошел к нему.
— Тебя и не узнать. Наличие души идет тебе на пользу.
Иван повернулся и удивленно уставился на незнакомца. Мужчина приподнял темные очки и, сверкнув красными глазами, дьявольски ухмыльнулся.
— Меф… — выдохнул Иван, разглядывая новый облик старого знакомого.
Видеть его в этом мире было странно. Как он вообще сюда попал?
— Собственной персоной, — красноглазый склонил голову в приветствии.
Как был показушником, так и остался. Правильно говорят, что горбатого могила исправит.
— Так кто же ты все-таки? — спросил Иван.
Вопрос этот уже давно его интересовал. Когда, как не сейчас узнать ответ?..
Старый знакомый хмыкнул и пожал плечами.
— Я тот, кто наблюдает за людьми, борясь с вековой скукой. Тот, кто часто идет наперекор себе, совершая добро вместо зла, и творя зло, вместо добра.
Вдалеке послышался шум подходящего поезда. Глядя, как он показывается из-за деревьев, Иван обдумывал загадочные слова Мефа. Подойдя к перрону, поезд скрипнул тормозами и остановился. Иван поднялся в тамбур и, обернувшись, с удивлением заметил, что Меф остался стоять на месте.
— Ты не едешь?
