Путь. Книга третья - Анюта Соколова
Пятнадцать лет я был лишён магии. Доказывал кулаками, что никто не посмеет оскорбить меня безнаказанно. Драки без правил в детдоме… Ты, сын Зила, выращенный в Саоре, в любящей семье, даже представить не можешь, что это, иначе ты не был бы столь уверен в себе.
– Я принимаю твой вызов, Джэд, сын Аргена! Биться до просьбы о пощаде одного из нас – да судит нас Тор!
Свободное пространство вокруг нас ширится, резко наступает затишье, музыка, кажется, смолкла. Грань Барьера вспыхивает и исчезает, становясь невидимой.
– Свидетели… – заикается Тор.
– Не надо! – обрываю я отца. – Нам не нужны свидетели, не так ли, сын Зила?!
Вместо ответа Герг бьёт меня. Подло, под дых… Если бы на моём месте был человек из Саора, на этом бы всё и закончилось. Я же успеваю напрячь все мышцы и уклониться, так что вместо неминуемой потери сознания получаю всего лишь весьма чувствительный удар в бок. Мой пинок под колено эффективнее – он дёргается влево, и у меня получается со всего маху врезать ему по челюсти. Противный хруст, и сын Зила валится на пол… Всё?!
Кулак ощутимо ноет, в боку разливается огонь, во рту неприятный солёный привкус… Но парню, растянувшемуся на мозаиках пола, ещё хуже… Пощады он попросить не может по причине глубокого обморока… Магии нет, определить его повреждения я не в состоянии.
– Снимай Барьер, – выплёвываю я вместе с кровью, поворачиваясь к отцу. – Ему нужна помощь.
Потоки, незаслуженно со мной разлучённые, окутывают тело, привычно залечивая повреждения. И недоумевают, когда я часть их направляю на лежащего… Создатель! Я же ему кость сломал… Моя собственная физическая сила невелика, но отработанный приём когда-то много раз спасал мне если и не жизнь, то достоинство. Вот уж не думал, что придётся вспомнить о нём в Саоре!
Герг приходит в себя, слабо шевелится, ищет меня взглядом.
– Желаешь продолжить? – лёд в моём голосе скрывает усталость.
– Нет, – шёпот еле слышен. – Я признаю́ себя побеждённым.
– Громче!
Так же, как ты посмел оскорбить меня – на весь зал!
– Приношу свои извинения…
– Принимаю. Между нами больше нет взаимных претензий. Тор тому свидетель!
Обвести взглядом притихшую толпу: вдруг есть ещё желающие обвинить меня в недостатке мужественности?! Гордо выпрямиться – и встретиться взглядом с сияющими изумрудными глазами.
Дэрэк, однажды ты защитил наше право любить. Теперь моя очередь – объяснить всем, что ты любишь мужчину. Ты не против?..
– Где ты научился так драться? – восхищение и восторг.
– Отец показал… Я говорил тебе.
– Теперь вспомнил… Я не сомневался в тебе, но переживал. Барьер разорвал связь… я привык делить с тобой боль… А здорово ты ему врезал!
– Старался… На самом деле я не очень сильный…
Пальцы ласково гладят пострадавший бок:
– Знаю. Когда уходит магия, ты обыкновенный хрупкий юноша.
– Я мужчина!
– Самый лучший мужчина. Мой.
Осторожное и тихое покашливание отвлекает нас друг от друга:
– Джэд… Прости, пожалуйста…
Дочь Лонга подавлена – до такой степени, что не поднимает головы. Макушка на уровне моего живота…
– Нира, не переживай так! Это не из-за тебя!
– Из-за меня…
Дэрэку очень хочется вмешаться, но он сдерживается. К тому же, подозреваю, любой человек, объяснившийся мне в небезразличии, воспринимается им не слишком тепло. Особенно когда это выливается в дальнейшие разборки и банальный мордобой.
– Синеглазый, я правда не ожидала, что так получится! Герг никогда не проявлял безрассудства… Оскорбить короля Саора! На празднике в Орже, среди толпы! Джэд, я не представляю, что на него нашло!
– Ревность, – бросает Дэрэк, – жестокое чувство. Она заставляет забыть о доводах разума… можешь мне поверить.
Нира удивлённо смотрит на него:
– Сын Дэфка, неужели ты ревнуешь? Ты?!
Ох, дочь Лонга! Знала бы ты, сколько ревнивого вздора я выслушал за семнадцать лет! А обвинений! Начиная с того, что нарочно заманиваю девиц в спальню, и заканчивая гневными воплями, зачем вообще таким привлекательным уродился! И это при том, что я стараюсь никогда не давать повода!
Дэрэк не успевает ответить. К нам летит настоящая толпа – и впереди всех миниатюрная, изящная девушка, считающая меня сыном…
– Синеглазый! Ты цел?!
Что мне сделается…
Гэсса хватает меня за руку, заставляя нагнуться, осматривает лицо, замечает подозрительное пятнышко у края выреза туники – вот углядела же, тёмное на тёмном! Крови-то было совсем чуть-чуть!
– Мам, я в порядке.
– Слава Создателю! Я спрашиваю мужа: «Что случилось?! Почему в зале столпотворение?» А он выдаёт: «Сынок показал своему миру, что настоящий мужик, способен постоять за себя без магии и короны…»
– Джэд, ты что – дрался?!
Нет, проглотил хамство и по голове погладил! Мама, мне не пятнадцать уже! Моей дочери – и то шестнадцать исполнилось! Той самой, которая стоит и очень странно на меня уставилась. Делает шаг, приподнимает подол платья и… Что?!
– Мой король! Перед Создателем Саора обещаю…
Слова клятвы Алхэна разносятся по залу, звонко отскакивают от стен – голос у Мэль и так нетихий, а сейчас, полагаю, она применила магию. Даром что коленопреклонённая – слышно, верно, далеко за пределами Оржа.
– Клянусь не посрамить…
Нереальность происходящего зашкаливает. Даже на Посвящении доча дала короткий вариант Обещания – гордость, видите ли, не позволила! Чего это я, папенька, должна тебя безоговорочно слушаться не рассуждая и не задумываясь? Вдруг ты не прав?
– По первому твоему требованию…
Она что – собралась её всю произносить? Там десятки фраз! Одна величественнее другой! Потому Саор и сократил Обещание Алхэна до пары строчек, а я и их урезал бы. Внуков и правнуков жалко.
– Любой твой приказ…
Точно – всю решила оттарабанить. Ладно, стоим, слушаем…
– Тор тому свидетель!
Получается, чтобы наконец-то заслужить послушание доченьки, необходимо было дать кому-то в морду? Мэриэль, сказала бы раньше – я нашёл бы кому вправить мозги. А я-то, дурень, переживал – не по-королевски, не солидно…
«Джэд! Ты отвечать собираешься – как положено?! Мэль ждёт!»
Серьёзно? Не верю… Нет, точно, ждёт, не выпрямляя колен, раскрытая ладонь протянута – всё, как должно…
– Перед Создателем Саора принимаю твою клятву. Да услышит меня Тор!
Отец тоже строг и величествен. На ладони его внучки возникает на миг ослепительный всплеск, сплетённый дедом… Вот показушники! И у остальных лица такие отрешённые и растроганные… Чёрт, хватит, не к звёздам провожают!
Я издевательски улыбаюсь и завязываю поток в руке Мэль бантиком.
– Доча, что на тебя нашло?!
С трудом отделавшись от всеобщего внимания, мы уединяемся на внутренней галерее. Вроде у всех на виду, с другой стороны – парящая в воздухе конструкция избавляет от необходимости разговаривать шёпотом или мысленно. Единственные, кого прихватили, – Дэрэка и Стэна: я мужа на растерзание семейству не брошу, Мэль тоже о своём заботится. Но сейчас они оба деликатно отошли в сторонку, делают вид, что увлечены беседой.
– Папа, ты видел бы себя со стороны! Сильнейший маг – плюнул на магию, Правитель – не стал прятаться за Законами. Разобрался… как мужчина. У меня такая гордость появилась! Я всегда ото всех слышала: «Ах, что равняться на Синеглазого – у него безграничная власть над потоками!», «Ему всё нипочём, с могуществом Хранителя-то!» А сегодня вдруг поняла: не было бы у тебя этой силы, ты всё равно остался бы собой – бесстрашным и мужественным… неважно, спишь ли ты с женщиной или парнем. Что не магия заставляет тебя совершать поступки и очертя голову идти навстречу опасности… Будь ты совсем бездарным, как Дэрэк, и тогда вёл бы себя как великий король! Я счастлива, что я твоя дочь, и нисколько не стыжусь, что у меня есть второй заботливый отец и брат с сестрой, потому что и Дани, и Аль я не воспринимаю иначе. Тем более что с мамой вы по-прежнему близки, и ты, и она сохранили любовь и уважение друг к другу – любовь настоящих друзей.
Мэриэль прерывается и оглядывает зал под нами, полный танцующих людей и ещё больше – веселящихся разумных. Тонхи радостно атакуют Арвэ, и на столиках возле стен появляются всё новые кувшины с крессом… Что-то будет!
– Папка, я понимаю, что мне придётся нелегко: я дочь легендарного короля. А это ты правишь всего лишь четверть века! Меня всегда будут сравнивать с тобой, вольно или невольно сопоставлять поступки, достижения… я не уверена, что когда-нибудь поднимусь до твоего уровня. Но одно я у тебя переняла: решила – действуй! Считай, я только что разглядела в тебе то главное, за что так ценит Саор и обожает твой муж – тебя. И захотела заявить об этом на весь мир!
Чтобы не показать, насколько я растаял и расчувствовался, громко фыркаю:
– Доча, ты не терги
