Путь. Книга третья - Анюта Соколова
– Он совсем не такой! – возмущаюсь я.
– Конечно – после того, как ты начал с ним заниматься… Ты знаешь, что он пришёл и прощения у меня попросил? От всего сердца, хоть и с задержкой на пару лет!
– Догадывался, – признаю́сь я. – Мы разговаривали как-то…
– Сейчас я не об этом. А о том, что не все твои ученики обладают сверхспособностями. Уровень чуть выше среднего – но то, что ты выжимаешь из этого уровня, заслуживает восхищения. Теперь представь, что все талантливые дети пройдут через твои уроки. И что мы имеем в будущем?
– Сотни две-три выдающихся магов, – обречённо вздыхаю я. – И меня, обленившегося и растолстевшего от безделья.
– Управиться с парой-тройкой сотен расшалившихся одарённых детей не так уж легко, – хохочет Дэрэк, – это тебе не законопослушные подданные! Жирком не обрастёшь!
– Загрузить их так, чтобы времени на шалости не оставалось! Составить расписание, занятия проводить не отвлечённые, как сейчас, а живые, на настоящих стихийных всплесках! Страховать только придётся… помощники нужны.
Здесь я ловлю себя на том, что меня окружает подозрительная тишина. Оглядываюсь вокруг. Гэсса, Зэльтэн, Илина и бабушка смотрят на меня с мягкими улыбками… но это ничто в сравнении с нежностью во взгляде мужа.
– Синеглазый, ты же уже примериваешься, – Дэрэк обнимает меня, – расписание, занятия… Ты никогда не станешь жить для себя, мой король.
«Но ведь таким я тебе и нравлюсь…»
«Да, Джэд. Именно таким – неугомонным, беспокойным, заботящимся о всех и вся в своём мире».
– Пойдём, найдём Киана. Надо проект подправить… Учесть количество учеников.
Как скажешь, любовь моя. Как скажешь.
– Джэд!
Оборачиваюсь – и изумлённо хлопаю ресницами, видя Ниру:
– Ты называешь меня по имени?!
Дочь Лонга задирает нос:
– Второй раз за сегодня, между прочим! А ты только заметил!
– Первый мне показалось, что ты оговорилась…
Нира возмущённо пфыкает, оглядывая мою тунику:
– Считаешь, я за двадцать шесть лет имени своего короля не выучила?.. Поправь рукав! Да не натягивай его, наоборот!.. Создатель! Как можно быть таким красивым – и таким застенчивым?!
Теперь точно ослышался. Я костлявое уродливое наказание, худосочный кошмар, плоскозадый дылда, нестриженный позор королевства…
– Нира, ты… нормально себя чувствуешь?..
Фиалковый взгляд из насмешливого становится болезненно пронзительным:
– Джэд, король Саора, синеглазое совершенство… Никогда не задумывался, кто из всех окружающих и почему ругает тебя?
– Нет…
– Гэсса, что заменила тебе мать. Арвэ, обожающая, словно сына. Мэль, твоя дочь. Илина, готовая ради тебя на всё. Дэрэк – здесь пояснения не требуются. И я… Не замечаешь общее, сын Аргена?!
Я осторожно кошусь на мужа, увлечённо спорящего с Кианом, Эльги и Мэль.
– Не бойся… Между нами шестьдесят лет разницы, я тебе в бабушки гожусь. К тому же умею соблюдать приличия. Полюбоваться тобой полураздетым – и то ни разу себе не позволила, хотя и повод был, и возможность. А сегодня что-то сердце кольнуло… Звёзды, что ли, зовут? Рано вроде…
Надо что-то сказать. Ответить. Хотя бы поблагодарить за подарок!
– Нира, спасибо тебе большое…
– За пижамку? – белозубая улыбка. – Или за признание? Будет тебе, не напрягайся так. Я даже близко не подойду, знаю, как тебе это неприятно. Потом, я – замужняя женщина, четвёртый Обряд прошла. Все мужья как на подбор – высоченные, черноволосые и тощие… в темноте цвет глаз не различим, удобно фантазировать…
Девушка передо мной действительно находится на почтительном расстоянии.
Теперь припоминаю, что, снимая мерки, она никогда не приближалась. И всегда – ворчала и ругалась…
– Прости, – тихо продолжает Нира, – право, не знаю, что на меня нашло… Столько лет держалась и тут – вот… Увидела тебя одного, одетого моими стараниями… Забудь всё, что я говорила. Красивее тебя нет никого в Саоре. Неудивительно, отчего на тебя дурёхи малолетние гроздьями вешаются… и я, идиотка старая, туда же!
– Нира… – обратиться к ней «дочь Лонга» не поворачивается язык. – Ты же понимаешь…
– Конечно. Ничего и никогда. Совсем припрёт – ещё мужа сменю. Вообще не знаю, как я после этого бала тебе в глаза взгляну… Шерг меня за язык тяпнул, что ли… Осуществится твоя мечта всех этих лет – оставлю вас с мужем в покое, через Мэриэль буду обновки передавать.
– Мерки тоже с Мэль будешь снимать? У нас вроде размерчики разные.
– Чучело языкатое… Вот откуда ты такой?! Были бы у тебя недостатки настоящие али изъяны… нос там крючковатый, подбородок двойной… Нет, словно по лекалам сделан, аж коснуться хочется – не иллюзия ли… Только и остаётся, как худобу твою высмеивать… а втайне грезить, что не Дэрэк твой в синяках просыпается в твоих объятиях, а я!
– Преувеличение это – про синяки! – возмущаюсь искренне и пылко. – Не каждый день я лягаюсь и не настолько костлявый…
Нира находит в себе силы усмехнуться:
– Разумеется… Ладно, король, прости меня, коли сможешь. А лучше – забудь! Вон, твой муж идёт… тоже красавец, каких поискать. Ты ему всё-всё выкладываешь? Ничего не скрываешь?
– Бессмысленно от него секреты держать, – подтверждаю. – Он всегда чувствует, что со мной происходит. Если не скажу – будет хуже: напридумывает всякого, в сто раз ужаснее правды. Изведёт себя всего!
– Счастливец… – непоследовательно бросает дочь Лонга.
– Спорное счастье, – очень честно отвечаю я. – Только с его терпением меня и выносить. Жизни нормальной никакой, всем ради меня пожертвовал. Вон, от Цепи отказался!
– Обычное дело! – фыркает Нира. – Так все супруги поступают, когда власть семье мешать начинает! Только кто-то после передачи прав на балах сопровождает и рубашки вышивает, а иные рядом становятся плечом к плечу и заботы делят.
– Не все умеют вышивать.
Мои слова совпадают с приближением Дэрэка. Разумеется, он их слышит и вопросительно поднимает бровь:
– Что-то у вас разговоры всё о нарядах да об украшениях! Дочь Лонга, Джэд терпеть не может вышивок!
– Да он вообще капризный, – беззаботно бросает Нира. – И сдался же он тебе такой? Нашёл бы себе девушку, милую, кроткую, нежную, а не это… чучело в короне!
Она гордо выпрямляется и удаляется, глядя на мир вокруг сверху вниз – не взирая на крошечный рост…
– Ну, зараза!.. – Дэрэк рвётся за ней, затем машет рукой, остывая: – Пусть идёт! Устрою ещё скандал посреди праздника… Что она от тебя хотела?!
– Призналась мне в любви.
– Синеглазый, я серьёзно!
– Я тоже. Подошла, назвала по имени, заявила, что мечтает вместо тебя получать синяки после совместных ночей… и мужья у неё – черноволосые худющие дылды.
– Синяки-то при чём?! – возмущается Дэрэк. – Можно подумать, их хоть раз кто-то видел! Ты залечиваешь их сразу… Джэд, ты ведь пошутил?!
– Увы, нет, – оглядываюсь вокруг в поисках места, где можно присесть, ничего не нахожу, кроме трона и кресел Правителей. Трон так трон. – Пойдём, у меня колени дрожат… Ты мужей Ниры видел?
– Последнего довелось. Высокий смуглый брюнет… худой. Синеглазый, чёрт, не смешно!
– Ага, – соглашаюсь и плюхаюсь на место двадцати шести королей Саора.
Недолго думая Дэрэк пристраивается на подлокотнике. Вот, значит, как оно будет выглядеть?..
– Тренируешься?
– Джэд, с большим удовольствием я уселся бы к тебе на колени.
«Причём лицом к лицу… как ты любишь».
– Дэрэк, нас не слышат, но все видят! Прек… перестань немедленно! И на Совете – не смей дурачиться, понял?!
«Ты же знаешь, как легко я завожусь…»
Последние слова заставляют светлеть его поскучневшее лицо:
– Ладно…
«В спальне кресло не хуже…»
– Так что там с дочерью Лонга? Она действительно к тебе неровно дышит?
– Не знаю… Мне сложно оценить. Больше меня насторожила фраза про зов звёзд… Ты в курсе, что сильные маги чувствуют свой уход?
– Тысячу раз. Все начинают повторять её, лишь стукнет полтора века – словно и впрямь к звёздам пора! Но Нира же молода – ей чуть за сотню! И разве она сильный маг?!
– Очень сильный, – киваю и продолжаю: – Дочь Лонга по отцу – потомок самого Сарха, и у матери в роду были сильные маги. Помнишь, я тебе легенду об Ирэснэ рассказывал?
Улыбка – нежная-нежная:
– Помню… В Лакшэз, на берегу… Девушка, создавшая эстелии…
– Нира – её прапрапра… Короче, прямая наследница.
– Не понимаю! – недоумённо мотает головой Дэрэк. – Одарённый маг – и платья шьёт?!
– Не шьёт, а создаёт. Лучшие в Саоре наряды. И далеко не для всех, между прочим! Дейзи она отказала наотрез, даже причин не объяснила. И с Лейгни неохотно общалась, только после того, как Эльги упросила, сменила гнев на милость. Знаешь,
