Лихоморье. Vivens lux - Полина Луговцова
– Какой еще тайны?
– Помнишь, однажды ты спросила, в чем заключается мой дар? И я сказал, что это тайна. Ну вот, мне придется открыть ее тебе.
– И какой же у тебя дар?
– Я могу возвращать тепло остывшим сердцам. Даже тем, что остыли в кощеевой темнице.
– Замечательный дар! А почему это тайна?
– Не хочу, чтобы отец узнал. Тогда он точно скажет, что мое место на Земле, а я мечтаю о небе.
– Н-да… Плохо, что такой дар будет пропадать зря.
– И ты туда же!
– Странно, что твой отец не знает о твоем даре. Неужели в твоем личном деле нет пометки об этом?
– Дар необязательно открывать всем, если не хочешь.
– Почему тогда в моем деле такая пометка есть?
– Потому что ты сама о нем рассказала.
– Что? Когда?
– На собеседовании.
– Ну, ага! Я тогда понятия не имела, какой у меня дар!
– Они сделали выводы по твоим ответам. Ведь ты вывела брата из кощеевой темницы. Ты приказала Кощею отпустить вас, и он подчинился.
– Я его обманула! Сказала, что у меня есть игла с его смертью и пригрозила сломать ее.
– А он такой дурачок, что и не догадался! – Вольга насмешливо фыркнул. – Он же демон, а они людей насквозь видят.
– Хочешь сказать, он знал, что у меня фальшивка?
– Конечно.
– Ладно, а откуда у меня этот дар?
– Ну… Почему один – музыкант, а другой – художник? У каждого что-то свое.
Они общались мысленно, поэтому не опасались, что их услышат. Ночная смена еще не закончилась, и дежурная медсестра мерно посапывала, положив голову на раскрытый журнал. Кроме нее, в коридоре больше никого не было.
Женька выглядел бледным и маленьким. Увидев его за одной из распахнутых дверей, Тильда прошла мимо и только спустя пару секунд осознала, что это ее брат. Он спал, но запросто мог больше не проснуться: действие недожитка, воскресившего его чуть больше года назад, почти закончилось.
Вольга откинул покрывало и положил ладонь на Женькину грудь, щуплую, отливающую синевой, как у заморенного цыпленка. Через несколько минут кожа порозовела прямо на глазах. Мальчик глубоко вздохнул и улыбнулся, не просыпаясь. Осторожно, едва касаясь губами, Тильда поцеловала брата в закрытые глаза, пожелав, чтобы ему приснился самый лучший сон в его жизни, и чтобы она тоже была в этом сне.
Тильда и Вольга вернулись к тому окну, через которое попали в больницу, и, взобравшись на подоконник, перелезли на крышу. Город изменился за те несколько минут, которые они провели в реанимации. Серый асфальт городских улиц, влажный от непрерывной ноябрьской мороси, усеяли редкие снежинки.
В небе разгорался рассвет. Тильда смотрела на тучи, пронизанные солнечными лучами, замирая от мысли, что этого рассвета могло сегодня не случиться.
Мир был спасен. Она победила Змея, по крайней мере, на какое-то время. Несомненно, однажды демон вернется, и нужно основательно подготовиться к встрече: учеба в вузе поможет ей в этом. А потом ей предстоит занять свое место в рядах люцифлюсов – борцов с силами тьмы на земле и на небе. Тильда собиралась посвятить свою жизнь борьбе с теми, кто несет тьму в человеческие души, а это означало, что ей придется остаться в мире людей. Будет жаль, если их пути с Вольгой разойдутся, – он ведь мечтает о далеком мистическом небе, что простирается над волшебным островом, на котором стоит Древо Жизни и хранятся вещи, влияющие на устройство всего мира.
«Ну, это мы еще посмотрим!» – Тильда улыбнулась.
Вольга повернулся и пристально посмотрел на нее. Его взгляд внезапно изменился, в нем вспыхнула яркая мысль, и Тильда ее прочитала:
«Я не видел неба прекраснее, чем то, что отражается сейчас в твоих глазах».
