Лекарь - Андрей Евгеньевич Первухин
Чего таким поступком хотели добиться немцы, я не понял. Мы с мамой повздыхали и занялись своими делами. Только вот ее помощник, воспринял поступок иноземцев, как личное оскорбление. Его просто возмутило то, что на больницу, где лечат людей, по сути, наложили санкции на поставку оборудования. Во время совместного чаепития, он стал убеждать нас, что это нельзя оставлять без ответа. Сегодня одним не ответим, завтра другие контракт разорвут. Пообещал найти решение этой проблемы и ведь нашел. Причем сразу.
Когда я вылечил первых детей из Германии. Слух обо мне промчался по все Европе. Журналисты расстарались. Причем одними из главных распространителей информации стали интернет издания. Некоторые из них еще долго обсуждали это событие. Больно необычное происшествие. Выдвигались версии, были споры, кто-то верил в это, а кто-то говорил, что это ложь. На пике шумихи ко мне зачастили журналисты, не только наши, но и иностранцы. Двое из них, как мне стало известно, относились к одному популярному интернет изданию. Причем, эти люди были уверены, что на самом деле дети были исцелены от неизлечимой, до момента встречи со мной, болезни.
Само собой интервью я никому не давал. Не понимал смысла в этом. Реклама нам не нужна, за известностью не стремлюсь. Помощник мамы предложил поговорить с этими двумя изданиями, причем, даже текст набросал. Меня удивило, что оказывается, журналистам можно дать разрешение, о чем нужно спрашивать, а о чем нет. Я не хотел участвовать в этом деле, но мама, понявшая суть задумки, принялась тоже меня уговаривать. В том, что эти издания захотят взять у меня интервью, сомнений не было. Об этом многие журналисты мечтали. Когда я спросил, почему не дать интервью по телевизору, мне, неразумному, объяснили, что такое, правительство Германии не разрешит показывать.
Интернет издательства согласились взять интервью, с радостью. Они даже не ожидали такого неожиданного предложения. Примчались уже на следующий день. Два часа обговаривали, о чем будут спрашивать, не со мной, а помощником. Мне тоже вручили речь, которую я должен был сказать. Интересно, а политики тоже так выступают?
Интервью прошло неплохо, так мне сказали. Журналисты не задавали лишних вопросов, больше интересовались моей жизнью до болезни и после нее. Пытались расспросить о моих возможностях. Журналистов прибыло двое, один молодой, а втором был мужчина в возрасте. Общались через переводчика. Я с большим трудом сдерживал себя, чтобы не встать и не уйти. Чувствовал себя шутом или дураком, на которого потом все смотреть будут и дивиться. К счастью, длилось оно не долго. Видно, журналисты своим профессиональным чутьем, ощущали мое настроение. Да и рубленые ответы, говорили сами за себя. Самый нужный для нас вопрос задал пожилой журналист.
— Почему вы прекратили исцелять детей из-за рубежа? В нашей стране, например, уже целая очередь записана, спросил он.
— Потому что больных людей очень много и как бы я не старался, меньше их не становится. Я физически не могу всем помочь. Дети болеют не только Германии, но и в других странах тоже. Что касается конкретно вашей страны, то вообще не понимаю вашего недовольства. Больше всего я лечил детей из Германии, не считая России, конечно, и что я получил в ответ на это? Ваше правительство наложило санкции на нашу больницу. Запретили поставлять медицинское оборудование.
— Вы это серьезно? — Удивился журналист. Если бы весь диалог не обговаривали на моих глазах, я бы поверил, что он ничего не знает.
— Конечно, серьезно. У меня иногда возникает мысль полностью прекратить оказывать помощь гражданам Германии.
— Может тут какая-то ошибка? — Встрял в разговор второй журналист. — Возможно, власти Германии к этому не причастны. Да и дети точно не виновны в сложившийся ситуации. Разве можно из-за этого им отказывать в помощи.
— С помощью оборудование, которое нам должны были поставить по условию контракта, лечили бы российских граждан, в том числе и детей. Ваши власти об этом не подумали, так почему я должен думать о ваших детях? Я вам больше скажу. Без маленьких пациентов точно не останусь, очередь меньше не становится. Если даже вычеркнем из списка детей из Германии, то просто те, кто стоит за ними в очереди, попадут ко мне на прием немного быстрее. Хочется уточнить, что данные меры с нашей стороны коснутся всех немцев. Я это специально уточняю, чтобы у некоторых ваших граждан не возникли вредные иллюзии. Что-то вроде того, что они богаты и их это не касается.
После нескольких вопросов интервью окончилось. Вышел из кабинета как оплеванный. Последний раз этим занимаюсь. Чувствую себя дураком. Помощнику все понравилось. Теперь, как он считал, главное чтобы это интервью донесли до немецкой общественности.
Журналисты не подвели. Выложили все, о чем договаривались. Теперь у них самих брали интервью, а немцы просто пришли в ярость, причем не только те, дети которых были больны. Вскоре поставщик сообщил, что контракт вновь подписан.
Кричать, что больше с немцами сотрудничать не будем, мы не стали. Очередной корпус достроен, персонал нанят, а оборудования нет. Да и своими действиями дали намек остальным, чтобы думали, какие действия предпринимать против нас можно, а какие нет.
От российского правительства, наконец-то прибыл обещанный человек. Причем, не один. С ним прибыло двое ученых и один клиент. Причем, был клиент темнокожим. Двух ученых еще на входе проверили по интернету. Информация о них была, причем много. На самом деле старички из научных кругов. Чернокожий старик прибыл из Аргентины, за омоложением. Перед процедурой мне доложили, что пришли обещанные средства. Я, в свою очередь тоже выполнил условия нашего соглашения и омолодил трех человек. Долго же правительство решало, кого послать, или изучали последствия омоложения.
Мама, которая тоже узнала о сумме, пришедшей на счет клиники, примчалась ко мне через пять минут с круглыми глазами. Она знала о договоре с главой государства, но никак не ожидала, что платить такие деньги действительно будут. Ее это больше пугало. Я ее успокоил, сообщив, что постараюсь приложить все усилия, чтобы просадить эти средства в ближайшее время.
Все наши сбережения уходили очень быстро. Строительство новых больниц,
