Гуси-Лебеди - Ян Ван Прат
* * *
— Я же тебе говорила про огнедышащих коней Бабы-Яги. У неё есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает.
— Забыл.
— Хорошо, что нас пасти не заставили, а то без помощников никак. Помнишь сказку про Марью Моревну? Нужна птица заморская, львёнок и пчелиный рой. Кто нам без них табун собрать поможет, а? Они же как из дома выходят, тотчас хвосты задирают и разбегаются по дремучим лесам.
День клонился к закату. Солнце, как гигантский малиновый шар катилось за горизонт, словно «Неуловимые мстители» начинались с финальных титров. Земля под ногами еле заметно подрагивала, словно вибрация от сотен слонов, бегущих на водопой.
— Землетрясение? — вскочил Вик.
— Валим! — закричала Маша и хватанула его за рукав.
Как по-волшебству и впереди, справа и слева возник табун лошадей. Гривы полоскались по ветру, земля перешла на более мощную и высокую вибрацию. Кажется, даже слоны были бы невесомее.
— Вставай за спину, и не рыпайся, — крикнул Вик, выхватывая у Маши косынку и распуская узелок.
Табун начал обтекать их словно потоки речной воды валун. Их окутал запах горячего металла, кожи и терпкого пота, а потом один из коней остановился и ткнулся Вику в руку.
— Ах, ты ж мой хороший, — медленно и с чувством заговорил мужчина, встав чуть слева, на линии уха, под углом к голове. — Ты такой молодец, хочешь пирожок? Хочешь? Вкусный. Очень вкусный. Специально для тебя принесли. А можно нам прокатиться? Да тут недалеко, до дома. Тебе в ту же сторону. Вот спасибо. Ты мой золотой!
Продолжая разговаривать и нахваливать коня, Вик подсадил девушку на гладкий круп, и сам забрался следом.
— Как ты это сделал?
— Меня дед научил. Надо всё время дружелюбно разговаривать, и стоять вот так, чтоб коню тебя видно было. И вознаграждать за успехи. Передай мне ещё один пирожок. Вот ты умница, вот ты молодец. На тебе ещё. Вкусно. Вот молодец. Пошли-пошли, можно и по пути пожевать.
— Круто! А по сюжету предполагалось найти жеребёнка, дождаться пока он вырастет, объездить его, а потом как на транспорте и по делам?
— Не-не, слишком долго. Тайм-менеджмент такое не потерпит.
* * *
— Справились? Вот и молодцы, — впервые оказавшись внутри избушки путники поразились простору и чистоте. Огромная русская печь, белёная и аккуратная, светлые занавески, большой круглый стол с расшитой скатертью. В углу сама по себе жужжала и постукивала прялка, скручивая невесть откуда появляющуюся пряжу в нить. Старуха засуетилась возле печки, накрывая на стол: — Вот вам с пылу, с жару. Отведайте-ка моего ржаного пирожка с киселём.
— Мы не голодны, — брякнул Вик. Последнее время постоянные предложения что-нибудь перекусить начали его откровенно пугать.
— А я лучше с собой возьму, — сказала Маша.
— Мы деда ищем, бабушка. Не подскажите, где он может быть?
— А зачем ищёшь, милок? Он уже умер, с миром живых у него дел нет.
— Поговорить хотел… Спросить… А что, нельзя?
— Да можно, конечно, — со странным выражением посмотрела на него Баба-Яга, — только подумай как следует, почему тебе это так важно. Может всё-таки дело не в нём? — а потом со вздохом, протянула клубочек. — Как пользоваться нужно объяснять?
Глава 6. Змей Горыныч
— Слушай, получается, как только клубочек закончится, так я окажусь в Царстве мёртвых?
— Ну конечно. Это же Макошь, богиня судьбы. А нить в клубке — твоя жизнь.
— Баба-Яга? Макошь?
— Ну, да. Думаешь, зачем ей прялка? Она прядёт нить жизни для каждого человека. Вот она тебе твою нить жизни в клубочке и отдала. Как он весь размотается, так отмеренный тебе срок закончится, а значит, ты окажешься в Царстве мёртвых.
— Слушай. А логично. И насколько красиво придумано, — присвистнул Вик, прослеживая как кончик нитки останавливается, указывая вперёд.
На опушке под лесной яблоней сидел сухонький старичок и жонглировал яблоками. Если бы не движения рук, он бы полностью слился с безмятежным фоном, настолько умиротворённо выглядел. Словно единение с природой было не каким-то теоретически исследуемым феноменом, а существовало здесь и сейчас. “Всегда”, — подумал Вик и замер, словно натолкнувшись на невидимую преграду. Он долго-долго стоял, не двигаясь, зачем-то пытаясь надышаться. Маша молчала и не торопила, лишь едва заметно вздрагивала. Словно шевелила губами либо безмолвно плакала.
— Дед, это ты? Как ты тут?
— Внучок! Ох! Ты ли это? Вырос-то как. Какой красивый стал! Какими судьбами?
— Я… я опоздал, дедуль. Не успел на твои похороны. Искал тебя, чтобы попрощаться. Прости меня.
— А чего так?
— В командировке был. С утра в гостинице услышал, что пришла смс-ка, но… поспешил на завтрак, потом собрался и выехал, а телефон достал только… только на заправке, когда до ближайшего аэропорта было как до Китая раком, — начал рассказывать Вик, чувствуя на губах соленую жидкость. Слова лились, а перед глазами вставали картины, ещё мгновение назад казавшиеся мутными и путаными воспоминаниями.
Возле заправки и зоны перекуса стояли сосны. Старые, пахучие сосны и скамейки для проезжающих, все ходили вокруг, смеялись, что-то обсуждали, а он сидел как дурак и пялился в телефон, раз за разом перечитывая чёртову смс-ку, пытаясь понять, как же она себя чувствовала, когда её отправляла. Когда набирала эти три коротких, ёмких и полных безысходного отчаяния слова. “Сегодня умер дед”. Слезы застилали ему глаза, а он пытался понять, что сделать, чтоб сейчас же оказаться рядом и… всё. И больше ничего не мог. Прости сидел, молчал, перечитывал, пытаясь осознать, как же так получилось, что в самый важный момент он оказался за несколько тысяч километров от родного дома, хотя знал же. Знал. Ему столько раз звонили и напоминали. Что дед болеет, что у него что-то с сердцем, вчера положили в больницу… Дед даже сам звонил ему, по-военному уверенным голосом сообщал в трубку, что “всё, мы умираем, приезжай прощаться”. Наверно, именно его такая бодрость, спокойствие и непоколебимость оказали противоположный эффект. Вик тогда посмеялся и сказал, что “ты ещё сотню лет проживёшь, хватит меня пугать, успеем свидеться и водки попить”… и не успел. Этот бодрый голос некстати зазвучал в ушах и оборвался. Потому что дед тогда бросил трубку, а
