Есть такие края… - Ольга Бенич
– Зачем ты это сделал? – спросила встревоженная Ольга.
– Надо это увезти отсюда.
– Зачем?
– Не знаю, но надо.
Они уже давно привыкли доверять инстинктам друг друга, поэтому Ольга промолчала.
Спуск оказался очень крутым, машина ехала «на ручнике», и если бы у Паши дрогнула рука, и ее занесло чуть в сторону, то они оказались бы в пропасти. Беня лежала в ногах у хозяйки, прикрыв лапой глаза, Ольга закусила губу, чтобы ее непроизвольно вырывающиеся вскрики, не отвлекали и не раздражали мужа. Но все закончилось благополучно, несмотря на то, что все получили приличную дозу адреналина. Паша целовал «Нивушку» в руль, Беня и Ольга обнимались друг с другом. Все были счастливы. Дальше лесная дорога вывела их к карьеру «Дайверов». На небольшой поляне стоял навес, под который кто – то притащил старый диван, около него валялась мраморная круглая плита, на которой была нарисована звезда, и выбита надпись «Хижина Сергея Романова», за грубо сколоченным столом сидел мужчина неопределенных лет в егерском костюме. Туристы, выгрузившись из машины, поздоровались с ним.
– Ты что ли Сергей Романов? – спросил Паша.
– Нет, я – сторож, – ответил мужчина.
– Эту сарайку сторожишь?
– Ну, не только ее. А вы, я смотрю с гостинцем для меня, – мужчина подошел к кузову и достал ветку, с шаманским артефактом, – где нашли?
Паша рассказал, как было дело.
– Это вас что ли полиция искала? – спросила Ольга.
– Может и меня. Ты смотри, что делают, сволочи…, – произнес он, рассматривая странную вещицу.
У мужчины в руке каким-то образом оказался огонь, хоть ни зажигалки, ни спичек у него не было. Он бросил на костровище ветку и поджег ее, как будто электросваркой. Ветка загорелась, распространяя вокруг себя невообразимое зловоние.
– Давай сюда свои руки, – обратился сторож к Паше. Он сделал какой-то пас ладонью и кисти Пашиных рук оказались в огне, но он даже не поморщился. В воздухе запахло озоном. Проведя эту процедуру, сторож решил объясниться.
– Темные все чаще нам диверсантов засылают. Сделают вот такие игрушки зловредные, и все норовят на самые высокие точки разместить, а они фонят, и жизнь людям в окрестностях отравляют. Некоторые далеко бьют, на сотни километров. Вы если еще что-нибудь такое найдете, руками старайтесь не хватать, сначала огнем вокруг обведите, зажигалкой или факелом каким-нибудь, а уж потом мне везите. Сами не жгите. Опасно.
– А где же вас искать? – спросила Ольга.
– Да здесь я буду.
– Как вас звать?
– Сторож и зовите, – буркнул мужчина, и растворился в прибрежных зарослях.
С того дня, если было свободное время и достаточное количество бензина Паша и Ольга ездили по лесам, забирались на самые высокие вершины и чего только они там не находили, и страшных кукол, и траурные ленты, и ведьмины бутылки! Паша в шутку стал называть себя «санитаром леса». Редкий раз обходился без «улова», и всегда на карьере Дайверов их ждал Сторож. Не проявляя никаких эмоций, он, молча, брал находки, уничтожал их, и скрывался в лесу. Супруги так и не узнали кто он, человек или лесной дух? Но за время своих приключений, они поняли, что не стоит задавать лишних вопросов, все, что им положено, они уже знают, а больше и не надо.
Глава 17
Настал август. Под вечер, утомленные очередными прополками и окучиваниями, Павел и Ольга сидели на ступеньках крыльца, молча глядя на невероятное разноцветное небо. Они каждый вечер в течение многих лет, наблюдали это чудо, и все равно не могли не восхищаться то серебристо – розовыми, то огненно-оранжевыми, а иногда и зеленоватыми оттенками небесных красок. Ольга всегда считала, что самое красивое на Урале – небо, и часто говорила, что если бы была художником, писала бы его бесконечно. Неожиданно оба их телефона зазвонили, причем играла одна и та же мелодия, которую они никогда не устанавливали, военная песня со словами: «Так что ж, друзья, коль наш черед, так будет сталь крепка…». Еще не читая сообщения, они все поняли. В СМС было всего несколько слов: «Аркаим, двадцать седьмого, десять утра». Завтра должен был настать их последний день. Несмотря на то, что несколько лет они знали, что это неизбежно случится, несмотря на то, что последние месяцы из-за невероятно усилившейся активности параллельных миров, они чувствовали, что этот день совсем близко, они оказались к этому не готовы. Как любой человек, знающий о том, что его ждет неизбежная смерть, они до последнего надеялись на персональное чудо, на то, что каким-то образом «пронесет», что это все не про них. Ольга, сползла с крыльца. Пошла к своим любимым розам, и рыдала там в голос. «Зачем, зачем я на это подписалась? – причитала она, – могла бы спокойно прожить еще много лет!». Паша старался сдерживаться, но глаза были тоже на мокром месте. Он провел рукой по перилам любовно сделанного крыльца, пошел вдоль дома, как будто, гладя его, деловито закрыл сарай, затопил баню. Потом, собравшись с силами, подошел к жене и жестко сказал: «Прекрати, мы сегодня – солдаты». Ольга поднялась, ей хотелось сказать: «А может мы…». Но она буквально прикусила себе язык, почувствовав во рту вкус крови. Паша позвонил матери, и как мог спокойно, попросил забрать завтра собаку и кота, потому что им нужно уехать. Больше ничего объяснять не стал, а Рая и не спросила, все-таки она была легкий человек. Ольга хотела позвонить подругам, но потом раздумала. Как им все объяснить? Да и не хотелось, чтобы они вспоминали ее плачущей и слабой. Супруги помылись в бане, оделись во все новое, заранее приготовленное, «по первому сроку», как говорят на флоте. Когда они садились в машину, раздался Бенин вой. Она всегда бурно реагировала, когда ее не брали с собой, но сейчас она просто бесновалась в закрытом доме. Собака сорвала шторы и пыталась выскочить на улицу, выбив стекло, чтобы не видеть и не слышать этого последнего акта отчаяния Паша разогнал машину до ста прямо на поселковой улице, немногочисленные прохожие в недоумении разбегались, не понимая, что происходит.
Они ехали, молча, но чем дальше они удалялись от поселка, тем лучше становилось их настроение. Оба чувствовали, что вырываются из болота, которым была их жизнь, что впереди их ждет что-то интересное. Может быть, печальное и даже страшное, но не бесконечное. Все слова ими были уже давно сказаны, и они стали петь военные и революционные песни, которых Ольга знала
