Ай Рин - Клуб речников
– Не вздумайте этого делать! – серьезно произнес Глеб. – Раз уж вы прошли такой долгий путь, не стоит ли попробовать остаться с тем, кто вам так дорог – с этим Эрнстом.
– Ах, нет, – с улыбкой покачала головой Жанна. – Тут уже все умерло…
Она взглянула исподлобья на журналиста и внезапно спросила:
– А вот вы? Как вы меня находите?
– В смысле? – растерялся парень.
– Я вам нравлюсь… как женщина?
– Д-да, – заикаясь, ответил Глеб, – иначе я бы к вам не подошел.
– В таком случае помогите мне!
– Как?
– Идемте!
Красавица решительно схватила Глеба за руку и потащила за собой. Она вывела его из зала в темный коридор и обвила его шею руками.
– Что вы делаете? – забормотал журналист. – А вдруг кто-нибудь выйдет?
– Вот зеленая душа! – рассмеялась Жанна. – Да как ты не поймешь, что никто никуда не выйдет? И все это будет продолжаться много-много лет… этот клуб, эти посетители, эти музыканты… Ничего не изменится, потому что все мы существуем лишь по привычке. У всех нас лишь три пути: либо продолжать торчать здесь, либо отправиться на небеса и получить новое физическое воплощение, либо раствориться в пространстве. Я выбираю четвертый, а именно – раствориться… в тебе! По крайней мере хотя бы ты будешь меня помнить!
– Жанна, что ты несешь! – попытался вывернуться парень. – Что значит «раствориться во мне»? Тел у нас нет, мы даже сексом заняться не можем…
– Предоставь это мне! – сказала женщина.
И она страстно впилась в губы Глеба. Электрический разряд тряхнул все существо журналиста. Он не почувствовал привычного поцелуя, как это было в физическом теле, но его вдруг стало распирать от желания обладать Жанной. Он чувствовал ее энергию, которая протекала совсем рядом с ним, и начал возбуждаться. От его тела стали исходить волны оранжевого света.
– Я сразу поняла: ты – другой! – прошептала Жанна. – Ты – охотник, а не заблудшая душа, и я с радостью тебе отдамся. Это лучше, чем вновь проходить через все плотские и душевные муки. Я растворюсь, но… в любимом человеке!
И она вновь поцеловала Глеба.
Парня охватил невероятный жар, разум затуманился. Огненные искры посыпались на каменный пол коридора. Он притянул Жанну к себе и обнял так крепко, словно хотел задушить. Женщина застонала и стала обмякать в его объятиях.
«Что ты делаешь? – мелькнула в голове журналиста мысль. – Ты же убьешь ее!»
И неимоверным усилием воли он оттолкнул красавицу от себя. Он увидел, как образ женщины поблек и стал каким-то полупрозрачным.
– Уходи! – закричал Глеб. – Уходи немедленно, иначе я убью тебя! Ты же понимаешь, что это выше моих человеческих сил!
– Понимаю, – кивнула Жанна, – именно поэтому я и останусь с тобой. Ты видишь во мне настоящую женщину – красивую и желанную. Именно такую, какой я хотела быть для Эрнста! Я не хочу целую вечность просидеть за столиком, страдая от мысли, что никогда не смогу быть с этим человеком… Помоги мне, Глеб!
– Но ты … исчезнешь!
– Нет, я стану частью тебя! Ты впитаешь мою душу и будешь ощущать меня, мою энергию. Возьми меня, Глеб!
С этими словами Жанна вновь бросилась на шею журналисту. Он больше был не в силах сопротивляться тому, что стало с ним происходить. Яркие языки пламени охватили его и женщину и скрыли их за собой. Глеб крепко обнял красавицу и нежно поцеловал. Жанна застонала и начала светиться ослепительно ярким серебристым светом. Парень чувствовал, как потоки энергии буквально вливаются в его тело, в то время как свечение женщины становилось все более и более блеклым. Наконец, она вздохнула и растворилась в объятиях журналиста. Еще целых полчаса Глеб не мог прийти в себя. Искры с него так и сыпались, и он испытывал такое наслаждение, которое никогда не ощущал в физическом теле. Кроме того, он чувствовал, что все его существо сейчас наполнено такой мощной энергией, что ее хватило бы, чтобы облететь вокруг земного шара.
После душевного подъема начались угрызения совести. Парень вспомнил, как дед Матвей рассказывал о том, что языческие монстры подпитывались энергией из потока Абсолюта, а когда старик перекрыл им доступ к нему, то они не брезговали и энергией душ, для чего сожгли Клуб речников.
– Чем я лучше их? – начал заниматься самобичеванием журналист. – Только-только познакомился с женщиной, как сразу же ее убил. Но страшнее звучит то, что я ее поглотил! Каннибал недоделанный…
Глеб ходил туда-сюда по коридору и мучился от мысли, что Жанна стала его жертвой. Затем он внезапно остановился и решил пойти и рассказать Эрнсту о любви и страданиях этой красивой женщины…
Он решительно направился к залу и дернул ручку двери. Однако когда та открылась, парень увидел лишь обгоревшее помещение с полуразрушенным потолком и свисающей повсюду паутиной.
– Поезд ушел, – пробормотал журналист.
Он облокотился спиной о стену зала и произнес:
– Нужно срочно что-то делать, пока я не превратился в ловца за человеческими душами, что приравнивается к сущности языческого монстра. Я не хочу получать экстаз каждый раз, когда кого-то убиваю. Я хочу вернуть свое тело и прожить отпущенную мне жизнь. И я не забуду Жанну…
Он приложил руку к своей груди и словно почувствовал пульсирующую в нем энергию.
Начало светать.
«Нельзя, чтобы люди увидели меня здесь, – подумал Глеб, – а то еще решат, что пожар начался! Но с другой стороны, ночью я не смогу достучаться до деда Матвея. Он будет все время воспринимать меня как монстра!»
И тут в голову журналиста пришла блестящая идея. Он немедленно выскользнул из Клуба речников и направился к дому старика.
Солнце еще не взошло, и под кронами деревьев было довольно темно. Глеб незаметно добрался до дома и, подойдя к крыльцу, остановился. Осмотрев деревянные ступеньки, он остался весьма доволен. Затем он собрал всю свою волю в кулак и попытался извлечь из своего указательного пальца небольшой язычок пламени. Сначала ему это никак не удавалось. То огненные искры разлетались во все стороны, а то загоралась вся рука целиком.
«Жанна, помоги мне!» – мысленно обратился к своей ночной знакомой журналист. Внезапно он почувствовал в своем теле необычайную пульсацию, и из его указательного пальца начала литься тоненькой струйкой какая-то горящая жидкость.
– Спасибо, Жанна! – обрадовался Глеб.
Он тут же поднял свою руку над нижней деревянной ступенькой и выжег на ней обращение к хозяину дома:
Дед Матвей, я поменялся местами с языческим монстром. Мне нужно с вами поговорить, но сейчас я – огненная сущность. Что делать? Глеб.
Парень внимательно осмотрел надпись и удовлетворенно кивнул. После этого он вернулся к Клубу речников и затаился там до захода солнца.
После наступления темноты журналист снова пришел к дому старика. Под своей надписью на ступеньке он увидел написанный шариковой ручкой ответ деда Матвея:
Если ты действительно Глеб, приходи в полночь туда, где я провожу обряды…
Парень очень обрадовался, прочитав послание, и сразу же помчался к подземному ходу. Он нырнул сквозь люк вниз и направился в ту пещеру, где старик пытался изгнать из него языческий мыслеобраз. Поскольку времени оставалось предостаточно, то журналист устроился поудобнее в углу и погрузился в воспоминания. То он вспоминал родную редакцию и главреда Коровина, то Александра и их веселые деньки, то Зиночку и ее замечательную фигуру. В голове никак не укладывалось, что все это было так недавно… Внезапно в тоннеле послышался звук чьих-то осторожных шагов, и в помещение, озираясь, вошел дед Матвей. За ним по пятам следовал Жорик.
Почувствовав Глеба, кот моментально ощерился и принялся орать.
– Погоди, Жорик, погоди! – погладил его за ушами старик. – Тут сложный случай! Нужно во всем разобраться.
Он взглянул в угол, в котором разместился журналист, и, заметив какой-то непонятный тлеющий силуэт, произнес:
– Коли ты Глеб, придется обождать. Мне нужно все подготовить, иначе я тебя не пойму.
С этими словами дед Матвей начал чертить на полу пентаграмму. Когда дело было закончено, он обратился к Жорику и сказал:
– Ну, зови своих коллег!
Кот моментально исчез из помещения, а спустя пару минут ворвался обратно, сопровождаемый четырьмя черными кошками. Животные уже привычно расселись на лучи звезды, нарисованной в пентаграмме, и принялись ждать. Тем временем старик встал в самый центр своего чертежа, поднял руки кверху и начал что-то бормотать. Через некоторое время он замолчал и обратился к московскому журналисту:
– Глеб, приблизься и встань рядом с Жориком. Ничего не предпринимай! Кошки отличат тебя, если ты человек в образе монстра.
Парень встал и подошел к рыжему коту. Тот прижал уши и заурчал. В эту же минуту все четыре другие кошки бросились к Жорику и слепились с ним в единое целое. Перед журналистом встало уже знакомое ему чудовище. Зверь заурчал и рявкнул на Глеба так, что у того от неожиданности вырвался столп пламени. Чудовище подошло к огненному силуэту и долго всматривалось в него, затем снова рявкнуло и распалось на пять обычных кошек, которые бросились прочь из пещеры.
