Все мы немного не от мира сего - Ирина Ивановна Чумаченко
– Наверное, это были таблетки валерианы, – произнесла я, но кошка, не обращая внимания, продолжила.
– Вокруг меня образовалось невиданной красоты туманное кольцо. Знаешь, такое хмелящее ощущение блаженства и безмятежности. Словно облако, спустившись с небес, окутало меня своей мягкой пушистой оболочкой, и я, не раздумывая, схватила камешек и проглотила его…
Кошка, прикрыв глаза, начала водить лапами, прорисовывая невидимые символы. Когти её поблёскивали от солнечного света странным красновато – синим огнём, отчего символы стали всё отчетливее прорисовываться, завораживая и в тоже время пугая.
– Эй, ты чего? – дотронулась я до неё. Она открыла глаза.
– Вот ты несдержанная. Не даёшь мне насладиться воспоминаниями.
– Да какие уж тут воспоминания, если твои коготки искрят. Того и гляди, машину подожжешь.
– А, искорки, – задумчиво произнесла кошка, – это всего лишь наглядное пособие по неоплазмоспектическим технологиям. Новая разработка. Полагаю, ты ещё о таком и не слышала?
– Да, куда уж мне, рожденной в эпоху социума до ваших сказочно-плоскостных развитий.
– Прав был долговязый, ты точно не от мира сего.
– Интересно, интересно. Почему это он прав?
– Подумай сама, – отвернувшись, фыркнула кошка.
– Делать мне больше нечего, как думать о том, что кто-то сказал, тем более что этот кто-то видел меня в первый раз. Слушай, а долго нам ещё ехать? А то дорога какая-то странная. Такое впечатление, что мы находимся в замкнутом круге.
– Как в круге? – кошка осмотрелась по сторонам, – ой, напугала. Правильно мы едем. Сейчас нам налево, вон за тем деревом.
Увидев дерево, я повернула. Дорога изменилась, а точнее само покрытие. Ослепительно желтый песок в плотной колее соединялся с синим, образуя замысловатый узор, а по обочинам, поблескивая маленькими зеркалами, встречался необычный кустарник.
– Что это?
– Это? Ой, скорей надень очки!
– Они у меня надеты.
– Да не эти, а от солнца!
– Что за паника? У меня солнцезащитные очки. Так что это?
– Зеркальные элементы.
– Да уж заметно, что не пирожки.
– Пирожки в другом направлении.
– Ты можешь мне ответить нормально?
– Странная ты, – возмутилась кошка, – спрашиваешь, а ответ тебя не устраивает…
– Ну хорошо. Тогда скажи, почему эти зеркала висят на ветках?
– Это Зеркальник. Если взглянуть на него без очков, то провалишься в яму забвения.
– А почему ты смотришь без очков?
– У меня они есть, – она повернулась и продемонстрировала тёмные очки в серебристой оправе, – ну как?
– Шикарно! И когда ты всё успеваешь?
– Моя шкурка мне дорога, да и твоя тоже, так что слушай меня, иначе пропадёшь.
– Хорошо. Далеко нам ещё?
– Я тебе, что надоела?
– Нет. Просто есть хочется…
– Так бы и сказала. Сейчас завернём к Ягусе, она нас и накормит.
– Похлёбкой из мухоморов?
– А ты откуда знаешь? Неужели и в твоём мире едят эту похлёбку?
– Нет, конечно, – возмутилась я, – мы считаем её ядовитой, а Ягусю, точнее Бабу Ягу, фольклорным персонажем.
– Ха! Это Ягуся, по-Вашему, Баба Яга? Ха-ха-ха, как смешно…
– Да. У неё нос крючком, горб, и она старая, а ещё у неё костяная нога.
– Ха-ха-ха, – смеялась кошка, вытирая слёзы, – сейчас посмотришь на Ягусю и сама всё поймёшь.
Глава 3
Немного успокоившись, моя попутчица стала пристально наблюдать за потрясающим пейзажем. Листья зеркальника, преломляя солнечные лучи, искрили, переливались необычным цветом от нежно-жёлтого до лилово-фиолетового и, растворившись в синеве, пропадали. Всё это великолепие без солнцезащитных очков выглядело бы еще ярче, но попасть в яму забвения мне точно не хотелось. Лучше побыстрее добраться к Яге, чем барахтаться в какой-то яме. Проехав несколько километров, дорога кончилась, а точнее, оборвалась. Я остановила машину и посмотрела на кошку. Впереди возвышался лес.
– И куда дальше?
– В лес!
– А машина?
– Машину оставим, а сами пойдём пешком.
– Как пешком?
– Ножками, ножками. Тебе точно не помешает пройтись, а то сидишь на своей работе, в тёмном кабинете, и света белого не видишь.
– Да нормальный у меня кабинет!
– Пойдём! Потом поговорим о твоём кабинете, если время будет.
Выбравшись из машины и собрав немного вещей, мы отправились в глубь леса. Кошка шла, время от времени поглядывая по сторонам.
– Не отставай, а то попадёшь в лапы Цыпилика.
– Это что, кустарник такой?
– Сама ты кустарник! Цыпилик – летающий паук. У него две челюсти, шесть глаз, пара крыльев и одиннадцать ног. А ещё он издаёт такие странные звуки, то ли стуча, то ли цокая – причмокивая. И если ты услышишь этот звук – всё, хана, бежать бесполезно…
– А ты откуда знаешь?
– Да он мой дуг.
– Нормальный такой друг, который съест, причмокивая и стуча…
– Цыпилик? Ха! Не смеши меня!
– Ты же сама сказала, что всё, хана, бежать бесполезно.
– Конечно, бесполезно! Он передвигается медленно, а здесь законы движения действуют в обратном направлении.
– Ты меня запутала.
– Да что тут непонятного, – возмутилась кошка, – мы идём не спеша, а на самом деле очень быстро, а если побежим – останемся на месте. Законы Лихолетья знать надо!
– Так это и есть Лихолетье?
– Да, а Цыпилик – стражник, только толку от его охраны нет.
– Почему?
– Вечно в шашки всем проигрывает.
– Причем тут шашки и охрана? И если мы на территории Лихолетья, то почему нас ещё не заметили?
– Тьфу ты! До чего ж необразованная особа, – возмутилась кошка, – обед сейчас. Все у Ягуси на обеде.
– Поняла. Идём медленно, чтобы успеть.
– Мы уже пришли.
– Пришли?
Я осмотрелась. Обычный лес и ничего волшебного или сверхъестественного не наблюдалось. Деревья, кустарники и трава, как и в большинстве смешанных лесов нашего края. Кошка подошла к маленькой кривой сосне и, протянув лапу, нажала на ветку. Послышался треск, шуршание и трель сверчка. И тут, словно по взмаху волшебной метёлки, всё поменялось до неузнаваемости…
Небо затянуло серое облако, в котором-то и дело мелькали огненные искры, завораживая своей красотой и необычностью. Мы оказались в центре невиданной силы. Она подхватила нас, закружила и понесла, то поднимая вверх, то опуская. Мне казалось, что я нахожусь в какой-то центрифуге и непонятно, где земля, а где небо. Единственное, что меня беспокоило в этот момент – как я приземлюсь и где моя попутчица.
– Василиса, – услышав голос кошки, на душе стало легко и спокойно, – Василиса! Прекрати сейчас же!
И тут, словно по взмаху волшебной метёлки, всё прекратилось. Мы очутились на поляне, залитой солнечным светом.
– Что случилось?
– Ха! Она ещё спрашивает, – скидывая с себя мелкие осколки листьев зеркальника,
