Орк Гарпальпиньон, или Все дороги куда-то ведут - Александр Николаевич Романчиков
Тот не смог сдержать крик, полный боли: каким бы тренированным он ни был, разрубленная ступня не приносит удовольствия.
Орк видя, что соперник вряд ли сможет сопротивляться, почему-то резко растерял весь свой боевой запал и застыл в ожидании. Но вот гном, который успел подняться с земли и вооружиться трофейным мечом, медлить не стал.
Для Гарпальпиньона было весьма неожиданным увидеть, как из груди покалеченного воина вырастает лезвие меча. Гнома не было видно за спиной человека, и происходящее походило на колдовство.
Когда последний человек пал, все замерли, будто ожидая, что должно произойти еще что-то. Но ничего не происходило. Трупы мирно лежали, глядя застывшими глазами в звездное небо, а живые стояли, глядя на трупы.
– Спасибо за помощь, доблестный воин! – наконец нашелся гном, который сразил последнего противника, – Ты спас нас от неминуемой гибели.
Гарпальпиньон, пребывая в полнейшем смятении, смог лишь кивнуть.
– Я не знаю как, но ты смог легко разделаться с тремя… Подумать только! С тремя воинами из Храма неприкосновенных! Это поразительно! – продолжил гном, активно жестикулируя, чтобы подчеркнуть свое восхищение – Как твое имя?
– Гарпальпиньон, – тихо пробормотал орк.
– Эмм, мне казалось, он недавно говорил на одном с нами языке, – в сторону, обращаясь к товарищам, тихо проговорил гном.
– Мое имя – Гарпальпиньон, – сделав вывод, что остался непонятым, повторил орк.
– А, ох! Прости, просто твое имя удивило меня не меньше, чем твоя доблесть. Ведь оно столь непривычно для местных краев, – затараторил гном, – Но… Как я могу тебя называть, Гар, Паль, Пинь или Он?
– Как угодно, – развел руками орк, – Но лучше вместе и по порядку, что бы я понимал, что зовут меня.
Гном чуть приподнял брови, но спорить не решился, лишь пожал плечами.
– Что ж, позволь мне представиться самому и представить моих спутников, – заговорил он после короткой паузы, – Это эльф Прошутто Котто, или попросту Кот, а это моя сестра, прекрасная Багетта.
Гном тепло посмотрел на свою сестру, не забыв кинуть приправленный презрением взгляд и на эльфа. Орк же на эльфа не смотрел вовсе, зато от Багетты он не мог отвести глаз. Она была прекрасна. Как и всякая молодая гномка, на лице она еще не носила длинной бороды, а лишь мягкий пушок. Глаза ее, пусть и несколько глубоко посаженные, были цвета неба, по крайней мере, других сравнений Гарпальпиньон не знал. Плечи ее были не так широки, как у брата, зато грудь сильно выдавалась вперед, что не могло не привлечь внимание орка.
– А меня зовут Коллбас, – закончил гном, с некоторым недопониманием глядя то на сестру, то на орка.
Дело было в том, что Багетта не сводила глаз с Гарпальпиньона, пожалуй, с самого момента его появления. И это несколько беспокоило ее брата.
– Так… Ты путешествующий воин? – стараясь как-то прервать их зрительный контакт, гном даже попытался закрыть собой сестру.
– Я? – будто вынырнув из сна, переспросил орк, – Нет. Я не воин.
– Как? – гном действительно удивился, – Ты только что, на моих глазах победил тех, кто считается непобедимыми. Каждый воин Храма Неприкосновенных может сражаться с десятью противниками одновременно. Всю жизнь они тренируют особую технику боя, которая помогает им предугадать, куда хочет ударить противник, таким образом, они могут уклониться за миг до удара. По ним просто нельзя попасть, потому они и зовутся неприкосновенными.
– Что ж, наверно, потому они и проиграли, – орк широко улыбнулся, – Я никогда не попадаю туда, куда целился. В племени… То есть в армии Карсаза, меня назначили полевым поваром. Повар я отвратный, но так безопаснее. Потому что я не мог даже тренировочное чучело поразить, зато мог порубить товарищей, которые сражаются рядом.
Гном не нашелся с ответом, лишь недоверчиво смотрел на орка, решив, что тот просто издевается над ним, не желая рассказывать о себе лишнего.
– В любом случае, мы тебе очень благодарны за оказанную помощь, – Коллбас даже чуть поклонился, – Если бы не ты, нам бы не пережить эту ночь. Конечно, если бы не этот юродивый, – гном кивнул в сторону эльфа, – Никаких проблем бы не возникло. Это все моя сестра. Она просто обожает дружить со всеми подряд, и чем сомнительнее поведение ее нового друга, тем крепче дружба. А мне ничего не остается, как пытаться оградить ее от беды.
Гном горько вздохнул. Но ни эльф, который, казалось, пребывал в каком-то блаженном безумии и просто смотрел в небо, едва не пуская слюни изо рта, ни Багетта, которая так и не отводила взгляда от орка, не отреагировали на слова Коллбаса.
Внезапно, Багетта шагнула вперед. Зрелище выглядело впечатляюще, потому что и Гарпальпиньон, как по команде, в тот же миг сделал свой шаг. Затем они сделали еще шаг и остановились, ведь шагать дальше было некуда, оба почти прижались друг к другу.
Орк никогда ранее не ощущал подобного. Сердце бешено колотилось, а мир вокруг пропал. Не было рядом трех трупов, зарубленных им же, не было Котто, не было Коллбаса, не было даже звезд и земли под ногами. Не было ничего, кроме Багетты. Должно быть, она ощущала то же самое, и, быть может, так же как и он, впервые.
Неловко обнявшись, они слились в страстном поцелуе. Было очевидно, что целоваться им пришлось впервые и учесть некоторые физиологические особенности друг друга они забыли. Багетта неистово облизывала проглядывающий через разрубленную в горячке боя рубаху сосок Гарпальпиньона, тот же исступленно лобызал воздух. Но, что удивительно, оба были очень довольны результатами своего поцелуя, а у орка даже закружилась голова.
– Ты будешь моим мужем, – то ли вопросительно, то ли утвердительно прошептала Багетта, когда поцелуй был окончен.
– Да, – едва смог из себя выдавить орк, дыхание которого сперло от накативших ощущений.
– Тогда приходи к горе Ортака ровно через месяц, я буду там. Мой клан устроит нам лучшую свадьбу. А сейчас нам нужно идти.
С этими словами она еще раз крепко его обняла, а затем отпрянула и, не оглядываясь, покинула дворик. Было очевидно, что причины такой спешки были известны только Багетте, потому что Коллбас лишь удивленно развел руками, решительно не понимая, что происходит. Эльф же и вовсе пребывал в прострации, так и не возвращаясь в реальный мир.
– Лучше бы тебе явиться к этой горе. Каким бы страшным воином ты ни был,
