Древо незнания добра и зла - Сергей Марксович Бичуцкий
– В искренности – нет, а вот в правильности пути достижения цели – да! Лёгкие пути выбираете товарищи, как сказал бы небезызвестный Владимир Ильич Ленин.
– Что ж здесь лёгкого?
– Нет в этом мире ничего труднее, Адам, чем борьба с самим собой. Это, во-первых. А, во-вторых, рассчитывать на какой-то успех в таком, образно говоря, глобальном мероприятии можно только лишь в том случае, если тебе поможет Господь, в чём я очень сомневаюсь.
– Почему? – обиделся Адам. -Чем я хуже других?
– А чем ты лучше? Другие, хотя бы думают, что верят, а ты то верующий, то неверующий – до сих пор определиться не можешь! И Библию всю чуть не назубок знаешь, а толку-то что? Как же Он тебе помогать будет? Помнишь, что Господь по этому поводу сказал? Когда Апостол Пётр, увидев Его идущим по воде, тоже решил пойти, но стал тонуть? Христос тогда объяснил, почему это произошло. Напомню: «Из-за маловерия вашего. Ибо истинно говорю вам: будь у вас вера с горчичное зерно, то вы сказали бы этой горе: «Передвинься отсюда туда, и она бы передвинулась, и не было бы для вас ничего невозможного.».
– Что ты сказал? – прервал его Адам. – Горчичное зерно?
– Ну, да. А что тебя так удивило?
Адам хотел ответить, но тут раздался женский крик:
– Отец Николай! Отец Николай!
– Что тебе, Ева? – спросил священник, обернувшись к женщине, стоявшей на паперти.
Посмотрел и Адам. Посмотрел и опешил. Там, прикрыв ладошкой глаза от слепящего солнца, стояла та самая задумавшаяся женщина, которая совсем недавно, по неведомой Адаму причине, сбежала от него. И звали, оказывается, эту женщину Евой. Такого сокрушительного удара он явно не ожидал, поэтому охнул, в глазах поплыли радужные круги, и стал заваливаться прямо на испуганного священника.
Первое, что, очнувшись увидел Адам, это испуганные глаза Евы.
– Почему ты ушла? – тихо спросил Бубликов.
– Я тебе не была нужна! – ответила Ева.
– Кто тебе это сказал?
– Сама видела. Ты ведь меня и не замечал. Будто и не было меня вовсе, – грустно прошептала Ева, и совсем уж тихо добавила, – даже ночью.
– Да? – неожиданно для присутствующих виновато-растерянно спросил Адам, тут же спохватился и стал лихорадочно оправдываться:
– Я больше не буду, Ева! Это же как помрачение! Это же как в омуте! Понимаешь? Попробуй выберись оттуда! Я больше не буду! Обещаю! Никогда! Я сейчас же крещусь, и мы обвенчаемся! Возвращайся, а!?
Увидевшие этот неожиданный взрыв эмоций обычно сдержанного Бубликова, отец Николай и Ева онемели и с выпученными от удивления глазами, открыв рты, смотрели на это из ряда вон выходящее событие.
– Неисповедимы пути Господни! – прошептал, наконец, отец Николай.
– Я согласна! – тут же поспешила вмешаться Ева, опасаясь водимо, что Бубликов может и передумать!
– Я тоже не против, но есть одна закавыка! – не замедлил и отец Николай.
– Какая? – спросил Адам.
– Покрестить-то я тебя покрещу, давно пора, а вот обвенчать не смогу!
– Почему?
– Прежде в ЗАГСе надо расписаться, а потом венчаться! Порядок такой!
– Удивляешь ты меня порой, отец Николай! Вот ты мне скажи, что важней – бумажка какая-то или венчание пред лицом Господа?
– Венчание, конечно, но живём мы в светском государстве, поэтому обязаны выполнять его законы. От этого никуда не денешься!
– А, если мы сначала повенчаемся, а потом распишемся? Так можно? Можно без крючкотворства?
– Если дадите слово, что распишитесь, – согласился священник.
– Даём! – за двоих пообещал Адам.
– В таком случае сейчас мы тебя и покрестим, а, заодно, и повенчаем! Согласны? –
обратился он к новоиспечённым жениху и невесте, которые только и смогли, что радостно кивнуть в знак согласия.
Церемонии крещения и венчания, а затем, и торжественного обеда, посвящённые этому событию, заняли несколько часов. И не было конца радости и веселья всех участников. Всех без исключения.
Глава 3
Так и начался новый этап жизни Адама Ивановича Бубликова. Новый во всех отношениях. Никогда ещё не было у него верного помощника или друга, разделявшего не только его убеждения, но и несущего вместе с ним все тяготы такой очень непростой, но интересной жизни, а тут – появилось вторая половина, и Адам радостно осознал, что это именно то, что ему так всегда не хватало. Так бывает. Что-то не даёт полноты жизни, а ты и не понимаешь, что, хотя находится этот недостающий элемент прямо перед твоими глазами. Слепота какая-то. У кого-то до конца жизни, а кто-то, как, например, Адам прозревает и жизнь начинает сверкать новыми красками, и обретает эту самую полноту во всей её законченности.
Присутствие Евы между тем, нисколько не повлияло на планы Бубликова изменить мир. Более того, именно Ева и казалась тем самым недостающим звеном в эксперименте, который задумал неугомонный изобретатель. Но, кроме появления спутницы жизни, в его голову при последней встрече с отцом Николаем пришла знаменательная мысль, которую он посчитал пророческой. Ему показалось, что он открыл тайну древа незнания добра и зла. Зря, что ли, Господь в своих словах о маловерии упоминает именно горчичное зерно? Ничего в Библии просто так, для красного словца, быть не может. Именно в этом уверял его отец Николай. Следовательно, и упоминание о горчичном зерне может иметь не только смысл сравнения с маловерием, но и для чего-то другого. Так? Так. Для чего? А вдруг именно для того, чтобы когда-нибудь какой-нибудь Бубликов додумался до сокровенного смысла того, что говорил Господь, и, вырастив древо незнания добра и зла, уничтожил последнее? Напрочь! Навсегда! Уничтожил и наступило бы всеобщее хорошо! Эта мысль настолько прочно засела в его голове, что выкорчевать её оттуда можно было только вместе с самим драгоценным сосудом, в котором она сейчас мариновалась. Вот так! Постой-постой! Так, да не так! А что же тогда будет с добром? Если до конца быть логичным, то добра-то ведь тоже не будет. Так? Так. А что же тогда будет? Во, незадача! Во, влип-то! «Что будет, то и будет! Главное, зла не будет!» – отмахнулся от явно провокационной мысли испуганный Адам.
Посвятив новоиспечённую половину во все радужные перспективы задуманного предприятия, Адам, к своему облегчению, нашёл в её лице абсолютное понимание и поддержку, что ещё более убедило его в решимости во чтобы-то ни стало реализовать свой эпический план. А что ей оставалась? Столько лет была задумавшейся, а тут на тебе – не ждала, не гадала и замуж выскочила. Сейчас главное не спугнуть своего счастья. Мужу ни в коем разе не перечить, во всём помогать, а там, глядишь, как бы невзначай, и детки пойдут. Вот оно немудрённое счастье-то!
Так и началась их совместная жизнь. Можно было бы и продолжить наше повествование, упомянуть о первой брачной ночи, но не она представляет для нас интерес, а то, что произошло на следующее утро. Проснулся Адам очень поздно,
