Шаман - Дмитрий Воротилин
– Такой же ты, что и Сатурн, – сказал Шаман. – Обмануть меня вознамерился. Ведь тебе уже не скучно? Надоело?
Шаман пробыл там три года, каждый день снимая с себя все органы вплоть до костного мозга, а затем возвращая все обратно. Это долгое путешествие, по окончанию которого Шаман уже не был прежним. Он уже имел свой бубен, свой плащ, мог общаться с духами на равных. Подходя к дому, он заметил, как тени разных животных блуждают по округе и стучатся в его дверь еле-еле. Он уселся на крыльце и запел заклинания, ударяя колотушкой по своему бубну. Тени плясали в водовороте сумерек, исчезали и возникали снова. Однако каково было его удивление, когда он застал у себя дома Хлопающего в ладоши.
– Что делаешь здесь ты? – спросил Шаман.
– Шаман, сегодня все двери открыты, – спокойно ответил Марс.
– Но только ты не стучался ко мне, – сказал Шаман, мельком посмотрев через окно.
– Ты, Шаман, отверг меня, – как ни в чем ни бывало продолжал Марс. – Меня!
– Тебя? – удивился Шаман. – Отверг я лишь твою просьбу, которая не понравилась мне.
– Нет, Шаман! Ты обязан мне помочь!
– Не должен я тебе ничего.
– Мне опасно отказывать!
– Так вот ты зачем здесь.
– Я разрушу твою жизнь, Шаман!
– Не подвластен тебе дух мой, ведь не соглашусь с тобой я.
– Раз я не отделаюсь от участи круговорота крови, то пущу все на самотек!
– Ты уже не раз это делал.
– Кровь будет только литься, но не возвращаться!
– Здесь гнилью запахло.
Шаман ударил в бубен с призывом своих духов-помощников. Теням снаружи было дозволено войти и вселиться в бубен. Марс сбежал, грохоча по округе своими огромными ступнями, на которых была засохшая кровь.
Прошли годы мирной жизни, пока Шамана не заставили вспомнить о злом божестве снова неприятные события его села. К нему начали внезапно приходить люди, один за другим, прося о помощи их скоту. Животные умирали, порой в страшных муках. Шаман многократно проводил обряд, в котором узнавал причину болезни, духа, который повинен в ней, забирал болезнь с собой в Верхний мир, а в конце гадал на колотушке, когда должен был закончиться мор. Поголовье скота должно было сокращаться в неимоверном темпе. К нему даже обратились из соседнего села, но пригласили на лошадиную ферму. И снова перед Шаманом стоял человек, у которого не было лошадей.
– Помогите мне, прошу.
Банди не походил на того хозяина, коим он так старался казаться. Его осунувшиеся глаза, даже на фоне идеального костюма и прямой осанки говорили о страданиях.
– Я не знаю, что мне делать. Лошади начали умирать. Я… старался держать это в тайне, даже закрыл базу. Я приглашал знатных ветеринаров, но они все не понимали, в чем причина. Я слышал, что и в твоем селе начался чуть позже мор.
Шаман и так понимал уже, что грязь пошла отсюда. Все пахло смертью и гнилью. Шаман приступил к обряду после наступления сумерек. Кутурксуты приготовили жертвоприношения в виде семи мух, а также привязали ситии, сделанные из конских волос, меж двух сосен рядом. Шаман принялся петь заклинания, пустившись в ритмичный пляс и ударяя в бубен. Явились духи-помощники, а следом за ними и Кээлээни, который распевал себя самым шутстрым и сметливым из помощников. Шаман снова увидел женщину со стальными волосами за спиной Банди. На этот раз она ходила из стороны в сторону, причитая о немощности своего сына.
– Всех лошадей твоих потравлю! Слабак тряпочный! Прав был отец, что ты и волоса его не стоишь! Ишь ты, что удумал! Лошади – это мерзкие создания, которым не место в жизни сильного мужчины!..
– А вот и я, краса моя нен… наглядная!
К ней подскочил, хромая, Кээлээни с раскинутыми в стороны для объятий руками. Та отпрянула.
– Это что еще такое?! – возопила она.
– Как же кто? Ты ж г… говорила про сильного и сметливого мужчину в самом расцвете сил! Вот и я, пришел тебя вызволить из од… диночетсва. Краса, румяна, грудями полными не обделена, а глаза – чистые изумруды!
Женщина застыла, не находясь, что ответить. Ее щеки тут же налились румянцем, а челюсть нижняя задрожала.
– Бестыдник, – прошептала она. – Ты на себя погляди…
Кээлээни никогда не отличался опрятностью и вкусом в одежде, но это ему и не мешало любить себя. Поэтому, осмотрев себя с ног до головы, он продолжил:
– Ой, хорош молодчик, нарядился, да прибыл на пляску с красивыми дамами.
Мед так и тек из его уст. Он плясал вокруг женщины со стальными волосами, завлекая ту постепенно с собой в путь. Шаман уселся на орла вместе с ними и оправился в Верхний мир. Парочка по пути ворковала, что и не заметила всего пути, как перед ними предстал хозяин юёра.
– Шаман! Опять ты! – бесновался Марс.
– Приветствую тебя, Марс. Мы решили проводить эту женщину достопочтенную дальше по пути.
– Не бывать тому!
– Не тебе это решать.
Шаман кивнул на ворковавших за его спиной.
– Хочу идти дальше, – говорила женщина.
– Ты ее оставил на Земле, ты же ее и проводишь дальше!
– Хорошо, – проскрежетал Марс. – Но мне нужна жертва. Мне нужна чужая жизнь.
– Эх, ты не меняешься…
– Нет, Шаман, и не собираюсь.
– Я дам тебе жертву…
– Семь единиц!
– Целых семь? – удивился Шаман. – Откуда ж у тебя такая жадность? У кого научился?
– Тебе-то какое дело? Семь жизней, Шаман.
– Эх, хорошо. Ты обещаешь, что исполнишь свое слово?
– Обещаю, но и ты обещай.
– Обещаю.
Шаман убитым движением развернулся к Кээлээни и взял у него мешочек, после чего протянул его Марсу.
– Вот твои семь жизней.
– Что это? – опешил Марс.
– Вот твои семь жизней, – повторил Шаман.
Марс схватил мешочек, раскрыл его и высыпал себе на ладонь семь мух.
– Ах, ты…
– Держи свое обещание, Марс! – скоропалительно проговорил Шаман, видя, как тот сжал ладонь с мухами в кулак. – Я сдержал свое. Или ты хочешь сказать, что мухи не имеют жизни?
Марс сдержал свое обещание, проводив женщину со стальными волосами дальше по пути. Вернувшись назад, Кээлээни долго рассказывал, как трогателен и тяжел был момент их расставания. Банди стоял рядом с опущенной головой и все это слушал. Когда речь закончилась, он поднял глаза и сказал:
– Я лжец. Я все это время лгал самому себе. Мой отец ненавидел животных, считая их гораздо
