Монах Ордена феникса - Александр Васильевич Новиков
– Успокойся, – принуждал он себя, сжимая зубы, чтобы они не стучали.– Подумаешь, горстка костей. Мертвые безопаснее живых. Однако старался убраться подальше от этих “безопасных”, холодея от мысли стать одним из них и остаться здесь навсегда.
Очередная дверь просто развалилась и помещение удивило Альфонсо – это была баня. Кому придет в голову строить баню под землей? Но другая мысль была ценнее – баня –это жар, жар – это огонь, – огонь – это вентиляция, ведь куда то дым должен уходить. Вряд ли через нее можно вылезти, но глоток свежего воздуха вместо этой почти твердой, затхлой субстанции, которой он дышал, был уже сокровищем.
Запинаясь о черепа, раздраженно отпинывая их в сторону, Альфонсо долго исследовал, маленькую комнатку, так и не раскрыв секрета вентиляции, но зато сначала не поверил ушам – раздались голоса. Человеческие голоса. Жадно вслушивался он в эти волшебные звуки, едва не плача от счастья. Ведь где то там, наверху, всего лишь в паре тысяч тонн каменных глыб от него были живые люди.
– Мы на грани мировой войны, – донеслось сверху. Голос был искажен, но Альфонсо его узнал – первый советник короля. – Один единственный конфликт, и все страны сцепятся, как собаки друг другу в глотку. И тогда нам не выжить – с нашей маленькой страной, побитой голодом, чумой, нищетой, еще и на грани бунта – нас просто раздавят, как котят.
– Я понимаю тебя, – это голос королевы. Какой, однако, он приятный, хоть гулкий и глухой, как из колодца.
– Но наш дурак король уперся в союз с этой Эстерией, как баран в новые ворота, и слушать ничего не хочет. Вот только они предадут нас, как только запахнет войной и лягут на спину перед любой страной побольше.
Эстерия – маленькая– чуть побольше Эгибетуза, страна на севере.
– Степь, – задумчиво проговорил Минитека– союз с ней наше единственное спасение. Принц Расих согласился взять Аленку в жены и стать нашими союзниками. Теперь дело за нашим величеством…
Та поездка в Степь была куда как успешна, – сказала королева, – но нападение черного волка меня испугало – а не знак ли это свыше? Если бы не этот монах, не известно, чем бы все это кончилось… От него осталось что нибудь?
– Ни кусочка. Там, на стене, была просто адская бойня, но ни клочка кожаной куртки, ни пучка волос. Он словно исчез. Проклятая Аэронова гордость – протащили его на веревке, экое оскорбление. Можно было сделать из него посланника господа, спасителя человечества, святого, наконец, заткнуть глотку обнаглевшему Бурлидо, который возомнил себя второй властью. И марионетку, которая поведет серую массу толпы в нужную нам сторону. Теперь все пошло прахом…
Разговор продолжился, но Альфонсо услышал звуки поинтереснее – где то, очень тихо, прошипел поток воды, сверху капнуло, и его осенило – куда должна стекать вода из бани? Вода стекала в желоб, продолбленный в полу через всю парную и теряющийся за стеной; Альфонсо уже хотел кричать от отчаяния, когда обнаружил дверь в соседнее помещение. Где то там, впереди, буйным потоком шумела вода, пахло сыростью, тиной, фекалиями и свободой. Продолбленный желоб впадал в подземную реку – пугающую своим ревом и чернотой, смрадную – видимо, все отходы замка попадали сюда- но дарующую надежду на выход из подземелья, на свет и воздух. Судорожно вздохнув, Альфонсо шагнул вперед в холодную воду. Пшикнул на прощанье факел и погас. Его, как и Альфонсо, быстро понесло вперед, стукая о стены, разворачивая на поворотах, затягивая в какие то тоннели. Но если факел плыл по течению не сопротивляясь, то Альфонсо всеми силами пытался выгрести на поверхность: плавать он не любил, соответственно делать этого не умел и бесполезные его движения руками и ногами позволяли ему вынырнуть лишь на жалкие мгновенья. Потоком его постоянно переворачивало вверх ногами, стукало о стены, несло куда то с бешеной скоростью, заливая уши, глаза и нос, и когда обессиливший, ушибленный и окоченевший Альфонсо уже смирился со смертью, когда сильной рукой потока его потащило на самое дно, он вдруг всплыл, и ударил по глазам солнечный свет, цепкие лапы потока разжались и бурная река- убийца стала покорной и спокойной, к тому же мелкой.
Кашляя противной, горькой водой, одновременно жадно глотая воздух, выполз Альфонсо на берег, не веря, что живой, ослепший от света, оглохший от разнообразных земных звуков, мокрый и счастливый. Почувствовав под собой земную твердь, упал он на спину, долго-долго пытался отдышаться, щурился на белые облака, не имея возможности встать. Перед ним, на другой стороне реки, возвышалась громада Стены, такая красивая и монументальная днем…
Сначала из кустов появился ободранный нос, который повернулся по ветру сморщился, был облизнут языком, затем вышел из кустов и весь остальной пес – грязный, ободранный, награжденный,
