1 - Александр Борисович Михайловский
- А разве в войнах бывает какая-нибудь правда? - вместо германского кайзера осторожно спросил австрийский император Франц.
- Правда в войнах бывает, - убежденно ответил я, усилием воли загоняя архангела обратно внутрь себя. - Для Сербии эта война насквозь справедлива, потому что эта страна сражается за свое национальное единство и само существование, и любого, кто попробует обидеть братушек, я в ипостаси Божьего Бича буду лупить смертным боем, как только что избил вашу зловонную Империю. Для России эта война тоже справедлива, потому что она ее не желала, и бросилась в бой исключительно потому, что спасала от уничтожения братскую, единокровную и единоверную страну, а как только поставленная цель оказалась достигнута, пожелала прекратить кровопролитие и заключить мир. Для Германии эта война справедлива на западе и несправедлива на востоке. Защищаясь от нападения Франции и Британии, присутствующий здесь брат мой Вильгельм был совершенно прав, ведь ни для кого не секрет, что французский «План номер семнадцать» носил не оборонительный, а наступательный характер и предусматривал непрерывное наступление орд пожирателей лягушек в направлении Берлина. О франко-британском плане окончательных итогов этой войны и вообще нельзя сказать ничего хорошего: именно за это эти две страны, уже по моему плану, должны потерпеть жестокое поражение и униженно просить о пощаде. И в то же время, объявляя войну Российской империи ради защиты австрийских интересов, Германия действовала против правды, а потому должна будет за это заплатить - если не территориями, то материальными ценностями. Австро-Венгерская империя, нападая на Сербию, была не права с любой стороны, и именно поэтому по итогам войны оказалась на краю полного разрушения. Я сделал все возможное для того, чтобы свести последствия французской провокации к минимуму, но все равно война оказалась развязана императором Францем-Иосифом в те же сроки и в той же конфигурации, что и в Основном Потоке, а это значит, что выстрелы в Сараево были не причиной, а всего лишь поводом. Смерть солдат австро-венгерской армии, ландвера, гонведа и ландштурма была бесцельной, неправедной и напрасной, в то время как русские и сербы погибали в бою за правое дело, и за это требуется заплатить полную цену, а может даже, и сторицей. Все, господа, лекция о справедливых и несправедливых войнах окончена, можно переходить к обсуждению практических итогов войны на Восточном фронте и заключению мирных договоренностей.
- Да уж, Сергей Сергеевич, - хмыкнул довольный Николай Александрович, - расписали вы все нам как лубок по трафарету: мы с сербами оказались в белом с блестками, а дядя Вилли с милейшим императором Францем - с ног до головы в... грязи.
- Вы с сербами тоже грешны, каждый по-своему, - ответил я, - но только ваши грехи меньше калибром и не имеют прямого отношения к причинам, побудившим европейских правителей к развязыванию этой войны, а потому обсуждать я их буду только с вами и ни с кем более. Так же отдельно я буду разговаривать с вашим дядей Вилли по поводу его внутренней политики, а также наших общих планов в отношении Франции и отчасти Британии. Такие уж у меня правила.
- Хорошо, герр Сергий, - кивнул кайзер Вильгельм, - лично я не имею ничего против подобных принципов деликатности в общении между монархами. Но теперь давайте же поскорее приступим к самому главному. Войну на Востоке пора заканчивать, и чем скорее это случится, тем лучше.
- Начнем, как это и положено, с севера на юг, - сказал я. - Мирное соглашение с Российской империей, в том числе условия, на которых в состав Германии вернется Восточная Пруссия, вы обговорите с императором всероссийским Николаем Александровичем Романовым и его наследницей Be-ликой княжной Ольгой Николаевной.
- У меня тут все посчитано, дядя Вилли, - сказала будущая императрица, передавая кайзеру лист бумаги, исписанный по-немецки аккуратным убористым почерком. - Вот это приложение номер один к нашему мирному договору, гарантом которого будет Артанский князь Сергей Сергеевич Серегин. Во-первых, необходимо провести немедленный обмен пленных всех на всех, несмотря на то, что у нас немцев сидит раз в сто больше, чем у вас, русских. Но на оружие и снаряжение для них не рассчитывайте, потому что его Сергей Сергеевич уже передал сербам. Во-вторых, вы должны внести плату за беспокойство, ибо это Германия объявила войну России, а не наоборот. В-третьих -отдельно плата за возвращение вам Восточной Пруссии. Пока все посчитано в денежной форме, но чуть позже мы перешлем вам спецификации, от каких германских фирм и какое оборудование мы хотим получить, без прежних дурацких ограничений на развитие нашей промышленности. И последнее - четвертое, нематериальное условие. Нам нужно согласие Германской империи на денонсацию условий Парижского и Берлинского трактатов. Всякие попытки ограничения развития России должны уйти в прошлое. Если вы согласны на наши скромные требования, то Российская империя обязуется не только прекратить против Германии боевые действия, но и в полном объеме восстановить торговые отношения. Вам нужно сырье и продовольствие, а нам требуется оборудование и промышленные товары. Меняемся баш на баш.
Кайзер взял у Ольги бумагу, бегло пробежал ее глазами и с оттенком восторга произнес:
- У вас, юная фройляйн, хватка, как у нильского крокодила! Теперь я понимаю, почему кузен Ники сделал вас своей наследницей, а не кого-то еще. И в тоже время могу сказать, что предложенные условия мирного соглашения для нас вполне приемлемы, потому что продолжение нашей вражды сулит Германии неисчислимые беды. Так что быть посему.
- С волками жить - по-волчьи выть, как говорит Сергей Сергеевич, - скромно сказала Ольга, передавая кайзеру еще несколько бумаг. - В нашей монаршей стае по-иному нельзя, так что вот вам предварительный мирный договор, подписывайте и ставьте перед фактом своих министров, чтобы потом не крутили задницами. Нам эта война не нужна, так что избавляемся мы от нее с легким сердцем.
Кайзер вытащил из кармана паркеровскую ручку и под раскаты небесного грома старательно расписался на каждом листе рядом с моей подписью гаранта, а также подписями русского императора и его наследницы-соправительницы, на чем двухмесячная русско-германская война была окончена.
- Теперь поговорим с вами, брат мой Франц, - сказал я, когда русско-германский вопрос был урегулирован. - Пункт первый, так как ваша страна в этой войне была полностью неправа, то к Российской империи полностью отходят Галиция, Словакия, Закарпатье и Буковина. С Венгрией вопрос пока непредрешенный. Если тамошние власти вслед за вами выйдут из войны, то мы с Николаем Александровичем поступим с
