Поцелуй со вкусом крови - Таня Свон
– Думаете, я рисовала вас, потому что хотела… этого? – я окинула его брезгливым взглядом с головы до пят.
Теперь мы оба чувствовали себя облитыми помоями.
Рафаэль медленно отстранился и с оскорбленным видом выпрямился.
– А чего еще ты могла хотеть?
Я даже прыснула от возмущения. Действительно!
– Мой рисунок – не признание. Не просьба. Не товар. Мне не нужно платить за него.
– Не ври. – Он сузил глаза и нехорошо, колко улыбнулся. – Ты все знаешь. Ты видела меня в покоях у зеркала, а потом в том портале… Признайся, ты заглянула в мою память? Увидела, как он запретил мне просить?..
Рафаэль не успел договорить, потому что я вскрикнула:
– Нет!
– Нет. Ты знаешь, что я скучаю по своему отражению. Знаешь, что не могу – физически не могу! – просить изобразить себя. Знаешь, что я забыл собственное лицо!
И пусть меня окатило холодом от его слов и тяжелого взгляда, я не смогла промолчать:
– Я понятия не имела об этом, – прочеканила каждое слово. – И я не пыталась выторговать что-либо этим портретом.
Рафаэль отвернулся к крохотному окну. Даже в темноте я видела, как вздулись желваки под его скулами, а ладони сжались в кулаки.
– Ничего не бывает просто так. У всего есть своя цена.
– И вы привыкли расплачиваться телом? – не то с издевкой, не то с сочувствием спросила я.
– На что-то большее у меня нет права, – от его интонации стало жутко. – Ты же видела и все понимаешь. Понимаешь, что «господин» я только на словах. Понимаешь, что ни здесь, – он широко раскинул руки, имея в виду всю Розу Гаратиса, – ни где-то еще моего ничего нет. Так чего ты добиваешься? Скажи!
Он снова оказался лицом к лицу со мной. Ничего не осталось от напускной властности, растаяла поддельная томная дымка в глазах. Рафаэль обратился в чистейший страх.
И как же странно было осознавать, что сейчас он боится меня.
– Хотите откупиться от меня? Думаете, что что-то должны за портрет, за тайны, которые храню? Ничего не нужно. Просто уходите из моей комнаты.
Он было повернулся к выходу, но остановился. Посмотрел на меня так, что я поняла – есть что-то еще, другая причина, почему Рафаэль здесь. И он не уйдет, пока не получит то, за чем явился.
– Подумай, чего ты хочешь, – настоял он, но, к счастью, больше не пытался приблизиться. Однако на всякий случай я стянула со стола остро заточенный карандаш.
Вампира он не убьет – на это способны лишь солнечный свет либо жесточайшее расчленение, – но, если воткну в бедро, хотя бы отвлечет.
Рафаэль проследил за моей не слишком незаметной подготовкой к бою со слабой ухмылкой.
– Чего ты хочешь, кроме моего исчезновения, – добавил он и бедрами привалился к столу. – Может быть, я смогу это исполнить. Хотя бы попытаюсь.
– А взамен? – подловила его я, вопросительно вскинув бровь. – Сомневаюсь, что подарки будут искренними и бескорыстными. Мое молчание у вас уже есть, не утруждайтесь. Я не стану мараться в вашей грязи…
Он резко встал, а я так же резко вскинула руку с карандашом. Жалкое подобие оружия. Я вызвала у Рафаэля лишь улыбку – снисходительную, как мне показалось сначала. Однако всего на миг я уловила в изгибе его губ одобрение. Всего на краткое мгновение, такое ничтожное, что мне вполне могло и привидеться.
– Я предлагаю в последний раз. Сейчас это просьба. Даже скорее взаимовыгодное предложение. Но еще одна выходка, и моя доброта превратится в приказ.
Не успела дерзкая ухмылка исказить мои губы, как Рафаэль, вскинув палец, напомнил:
– Ты обязана слушаться меня. Мы подписали договор.
– Обязана. Если исполнение приказа мне не навредит.
– О, поверь, нисколько! Ну так что? Воспользуешься последним шансом?
Карандаш я держала уже не так уверенно. Если раньше я направляла его в вампирскую шею, то теперь при выпаде в лучшем случае проколола бы желудок.
– Я хочу, чтобы ты устроил мне встречу с моей мамой. Она может приехать в Розу?
В красных глазах проблеснуло облегчение.
– Какая поразительная скромность. Признаюсь, ожидал, что начнешь заламывать пальцы. Но что ж… Это можно устроить.
Я выдохнула и одновременно с этим опустила «вооруженную» руку. Внутри разгорались давно забытые чувства: радость предвкушения, волнение и трепет. Но я не позволила эмоциям захлестнуть меня раньше времени.
– А взамен?
– Взамен ты расскажешь мне обо всем, что случилось между тобой и Валанте Карстро.
У меня чуть ноги не подкосились, а перед глазами мгновенно вспыхнуло страшное воспоминание из библиотеки. Я ни за что не расскажу об этом Рафаэлю! Не вручу ему тайну, способную меня погубить!
– Долго молчишь, рогатая. Придумываешь правдоподобную ложь?
– Нет, – как можно спокойнее произнесла я. – Просто пытаюсь понять, зачем вам это? Неужели подозреваете своего господина в чем-то или затеваете против него неладное?
Я услышала, как скрипнули зубы Рафаэля.
– Хочешь перевернуть доску и поменять нас ролями? Ну нет. Не выйдет. Отвечай! – грозно пророкотал он, и я обмерла от угрозы, сокрытой в его голосе.
– Ничего такого, – соврала я, мотнув головой. – Он лишь попросил перевести древние книги…
– Какие? – наступал Рафаэль.
– По истории, – вновь обманула я его, глядя прямо в глаза, и вздрогнула, когда сверкающие рубины вдруг стремительно приблизились к моему лицу.
– Не ври! – прорычал он в миллиметрах от моей кожи. – Не смей лгать!
Сердце стучало так, что заглушало почти все мысли. И лишь одна прорывалась сквозь эту ужасающую барабанную дробь. Рафаэль боится. Он до бессилия напуган.
– Я не обманываю. Это были книги по истории.
– Да? – нехорошо улыбнулся он и вдруг схватил меня за запястье. То самое, на котором до сих пор не смывались древние символы. – Тогда что это?!
Он дернул рукав, оголяя выведенный на коже текст. Я попыталась отстраниться, но лишь спровоцировала Рафаэля на новый захват. Теперь он сжимал оба моих запястья, не давая отойти ни на шаг.
– Я видел твои воспоминания так же, как ты видела мои, – спокойно проговорил он, медленно отделяя слова друг от друга. – Это ведь запрещенная книга, Тиа. Ты знаешь об этом?
Это скрытая угроза?
– Раз уж вы видели мои воспоминания, то должны знать и то, что я не в курсе, что это за книга. Валанте сказал лишь, что она очень старая. И все!
– Ты должна рассказывать мне обо всем, что прочитаешь в ней, – проникновенно произнес он, заглядывая в глаза так, как никогда раньше. Будто пытался достучаться до меня. Будто я действительно важна.
Я не просто уборщица и даже не обычный переводчик. Я серьезная фигура в игре, о которой толком
