Стать героем - Александр Николаевич Романчиков

и крест. По экипировке воины несколько разнились, но особых предпочтений у каждой из сторон Павел не наблюдал, разве что слева мелькало чуть больше кольчуг да куяков, а справа пластинчатых кирас и клепаных доспехов из кожи. К тому пехотинцы слева носили с собой топоры и сулицы, справа же было больше коротких мечей и копий, не предназначенных для метания. Больших подробностей он не смог рассмотреть, так как полет его все ускорялся, он несся к правому флангу, куда сместилась аномально маленькая гроза, видимо, совершенно не природного происхождения. Под ливнем и молниями сражались несколько иные воины. Паша был уверен, что слева сражались совсем не люди. Какие-то коренастые карлики стояли крепким строем, под прикрытием больших башенных щитов, пока из-за их спин тонкие фигуры, в легких доспехах поливали врагов стрелами из длинных луков. Конница безуспешно пыталась пробить строй мужественных карликов, но каждая молния делала все новые бреши в, казалось бы, нерушимом строю, эти бреши расширялись кавалерийским клином. Как бы отважно не сражались пехотинцы, их было заметно меньше чем, наступающих на них воинов. Окружение было неизбежно, и оставалось лишь делом времени. Вдруг откуда-то из-за туч во вновь собравшуюся кавалерию устремился поток огня, поджигая воинов и их коней. Поток прошел прямо через Павла, страх вновь пронзил его острой стрелой, но он не почувствовал иной боли, как и тогда, на поле, огонь не причинил ему вреда. Паша заинтересовался, что могло стать источником огня, он полетел вверх и, преодолев бушующую стихию и клубы поднимающегося с земли дыма, воспарил над тучами. Удивлению его не было предела, там, в небесах, кипела своя битва. Воинов было значительно меньше, они не были организованы в полки, как люди, они бились в две сплошные стены. Слева воины восседали на летучих конях, многие на невиданных Павлом ранее птицах. Сами они были одеты в легкие кожаные доспехи, а то и вообще в простые одежды, не стесняющие движений. Удалось увидеть и источник небесного огня, им был молот немолодого, очень большого, в сравнение с человеком, воина, восседающего на неведомо каким образом, но летающем псе. Рядом с ним сражались подобные ему же по размерам копейщик, метающий из копья молнии, а так же ослепительный мечник, будто наполненный солнечным светом. Летучих животных под ними Павел попросту не распознал, слишком быстро развивались события, слишком многое ему хотелось увидеть.

Его внимание отвлекло еще одно существо, сражающееся на стороне троицы. «Дракон?!»: изумился Паша, разглядывая летучего змея, который с какой-то животной грацией скользил по небесным тропинкам, попутно разрывая врагов обоюдоострыми когтями. Его черная, будто до блеска начищенная, чешуя отражала сполохи огня, которые он сам извергал на врагов. Вот только на Пашино удивление, пламя вырывалось из тех же лап, а не из пасти. Впрочем, удивляться было гораздо больше причин, нежели не изрыгающий пламя дракон. Врагами дракона выступали крылатые воины. Все они были схожи с людьми в какой-то мере. Часть из них были покрыты чешуей голубоватого, золотистого или коричневого цветов, крылья у них были оперенными, в основном белым или сероватым пером. Такие воины имели, как и люди, по две руки и две ноги, что примечательно, лица их были схожи с человеческими, правда, без волосяного покрова даже на голове. Такие воины были вооружены мечами, щитами, копьями или луками. С ними заодно сражались и менее схожие с гуманоидами существа. Крылья их были перепончатыми, а кожа разноцветная, зачастую гноящаяся или пораженная язвами. Лица практически не имели носов и даже глаз. Зато имелась пасть, часто выступающая дополнительным оружием в счет острых зубов. Порой рот заменялся щупальцами, которыми монстры впивались во врагов, осушая их. Оружие они носили редко, заменяя его мощными лапами, но встречались отдельные представители с топорами или боевыми молотами. В отличие от соперника это воинское формирование сражалось без угадываемого предводителя.

Столкнувшись, две армии принялись истреблять друг друга не щадя сил и собственной жизни. В какой-то момент Паша осознал, что армия во главе трех всадников начинает одерживать верх и теснить врага. Находясь прямо посреди этого сумбура из тел и железа, Паша трудно понимал, как именно эти массы могут одолеть друг друга, но то, что левая сторона сражалась несколько успешнее, все-таки видел. Сильно помогали три всадника и дракон, первые метали молнии и огонь, а второй разрывал на части несколько врагов одновременно.

Внезапно из-за тучи крылатых воинов появился непонятный сгусток непроницаемого мрака. Это было похоже на маленькую черную дыру, не пропускающую из себя отраженного света. Сгусток быстро приближался, тонкие щупальца мрака, похожие на витки дыма, касались раненых воинов, излечивая их. Крылатые воины стали сражаться еще яростнее, а сгусток добрался до основной линии фронта.

Там он материализовался, как показалось Паше, в обычного человека. На нем был одет черный плащ, полностью укрывающий тело, а непокрытая каким-либо головным убором голова никак не поддавалась опознанию. Те самые витки черного дыма окружали ее плотной стеной так, что можно было рассмотреть только силуэт. В правой руке существа был зажат меч, тоже черный. Это выглядело настолько же странно и нелепо, сколько и пугающе.

Замерев над линией фронта, черный воин испустил страшный крик. Звук будто очутился сразу в голове, минуя уши. В нем были собраны все улавливаемые и нет частоты и тембры, он имел такой объем, что, казалось, голова может треснуть. Эхо еще терзало Пашино сознание, а черный воин уже превратился в сгусток мрака и ринулся к трем всадникам. Материализовавшись перед одним из них, воин взмахнул своим мечом и ударил. Черное, истекающее дымкой, лезвие встретилось с древком копья, которое и не думало перерубаться. В результате этого столкновения образовался колоссальный взрыв энергии, который сметал все на своем пути. Паша успел заметить, как небольшой кусочек древка откололся и вместе с взрывной волной устремился прямо на него. Инерционно выставив вдруг материализовавшиеся руки в защитное положение, Паша отвернулся от взрыва.

В ладонь что-то врезалось, и даже сквозь закрытые глаза Паша увидел слепящий свет взрыва. В этот раз он ощущал вполне реальную боль, видимо, утратив свою фантомную сущность. Через миг его накрыло испепеляющей волной, лицо погрузилось в нестерпимый жар, он чувствовал, как обугливается плоть, обнажая чернеющие от жара кости. Сгоревшие волосы перебивали запах обугленного мяса еще более неприятным запахом. Шум боя удалялся, оставив за собой звенящую тишину, будто все перестало существовать. Боль утихла, но остатки жара еще немного пекли лицо.

Паша открыл глаза. Тень, которую отбрасывал дуб, ушла на другую сторону, обнажив Павла для клонящегося к