Белое перо - Гектор Шульц
– Тише, юная леди, – Элигос, возникнув, словно из ниоткуда, схватил Викторию за руку и утянул в темную щель между двумя фургонами. – Ты бежала так, словно за тобой мои легионы гнались.
– Элигос, ты не знаешь… – хрипло сказала она и, сморщив лицо, заплакала, уткнувшись демону в грудь. Тот растеряно хмыкнул и неловко погладил девушку по голове. – Это был вопрос времени, когда они найдут меня.
– И они использовали твоего брата в качестве приманки. Блестящая мысль, – проворчал Элигос, чьи глаза светились темно-красным. – Я не привык убегать, Виктория. Один лишь удар твоего сердца, и они пали бы в глубочайшие дыры Ада, моля о пощаде.
– Ты не знаешь, кто они и на что способны, – умоляюще протянула девушка. – Нам надо уйти отсюда. Скорее. Помоги мне, Элигос.
– Хорошо, – кивнул демон и, выбив ногой хлипкое деревянное перекрытие между фургонами киношников, вывел Викторию на пустынную улицу с рядами одинаковых двухэтажных домиков. Он повернулся только раз, чтобы посмотреть в глаза девушки и сказать: – Я помогу тебе, если ты мне все расскажешь. Абсолютно все.
Она кивнула, заставив демона вздохнуть и покачать головой.
– Человечество, – процедил он, метнув в сторону съемочной площадки злой взгляд. – Ты не меняешься.
Элигос остановился через два часа быстрого шага по берлинским улицам и направился в ближайшее к нему кафе, в котором смерил официанта подозрительным взглядом, заказал себе кофе и мороженое, а Виктории горячий чай. Затем, нахмурив лоб, посмотрел на часы и, вздохнув, обратил внимание на девушку, сидящую рядом и не сводящую с него глаза.
– Я не поддаюсь гипнозу, юная леди, – мягко сказал он. – А твой взгляд как раз говорит о том, что ты пытаешься меня загипнотизировать. Был один наивный француз, который тоже считал, что ему это под силу.
– И что с ним случилось? – тихо спросила Вики.
– Мой гипноз был сильнее. Я разбил кувшин об его голову, – усмехнулся Элигос. – Гарантированный способ. Итак, я жду.
– Мне надо собраться с мыслями.
– Не надо тебе никуда собираться. Я демон и считаю, что краткое озвучивание всей истории принесет большую пользу, чем эмоциональное, – отрезал он и, поблагодарив официанта, придвинул к себе тарелочку с мороженым. – О, всех сладостей этого гниющего мира не хватит на то, чтобы успокоить меня.
– Я сбежала из приюта, чтобы найти родителей, Элигос. Это тебе известно, – ответила Виктория, взяв в руки чашку с чаем. Демон усмехнулся, увидев, что руки у нее почти не дрожат.
– Известно, – кивнул демон. Вздохнув, Виктория продолжила, смотря в одну точку на столе.
– Приют в Горни – это непростой приют. В него попадают только… красивые девочки, – с запинкой сказала она. Глаза Элигоса слабо покраснели, хотя взгляд остался рассеянным и задумчивым. – Когда они только попадают туда, то их окружают заботой и вниманием. Кормят сладостями, улыбаются и не бьют. Все меняется после первого визита к директору. Её зовут Радомира, но это не настоящее её имя, Элигос. После этого визита отношение меняется. Девочек переводят в общую спальню, где живут остальные, и оглашают режим дня и список запретов. Запрещены любые прогулки за территорией приюта. Запрещены любые сладости, а воспитатель, давший воспитаннице хоть одну конфету, исчезает и больше не появляется в приюте. Это продиктовано заботой о здоровье, но на деле все иначе. Они хотят, чтобы девочки оставались худыми и стройными. Запретов очень много…
– Я хочу знать все, – твердо сказал демон, отодвигая в сторону пустую тарелку и беря кофе. – Абсолютно все. Будь со мной честна, Виктория, если надеешься на мою помощь.
– Прости. Мне тяжело вспоминать этот ужас, – всхлипнула она, но вздохнув, вернулась к рассказу. – Запрещено разговаривать с другими воспитанницами. Нам удавалось поговорить только ночью и с ближайшими соседями по кроватям. Так я узнала, что почти всех девочек взяли из других приютов. Запрещено покидать спальную комнату после отбоя. Даже в туалет запрещено ходить ночью. Запрещено заводить отвлеченные разговоры с воспитателями и учителями. Можно только задавать вопросы по теме и, получив ответ, замолкать. Свободного времени у девочек почти нет. В день дается полтора часа, чтобы заняться своими делами или почитать книгу. Доступ в библиотеку ограниченный, если у тебя нет замечаний в течение месяца. Книги были моей единственной радостью, как и музыка, на прослушивание которой отводился час в день. Музыка была классической и постоянно менялась. Запрещалось возмущаться и жаловаться кому-либо. Если тебя обидел воспитатель, то ты должна молчать. Если пожаловалась хоть кому-нибудь, то наказание следовало моментально. Карцер, Элигос. Узкая комнатка без окон и света с бетонным полом. Минуты, проведенные в ней, казались годами. Почти все остальное время занимала учеба, в которой большая часть отводилась этике. Как правильно вести себя за столом, какие вилки и для каких блюд предназначены, на какие темы стоит говорить, а на какие нет. Занятия спортом были безжалостными. После них девочки не могли стоять на ногах и все полтора часа свободного времени проводили в кроватях. Мы были обязаны сдавать нормативы по различным дисциплинам, и если кто-то не сдавал, то наказание следовало немедленно. Девочек отправляли мыть туалет, вычищать карцер или помогать по кухне. Иногда… прости, иногда девочек вызывали в кабинет директора. Они возвращались через день, измученные и уставшие. Некоторые беззвучно плакали ночами. А затем все шло своим чередом.
– Это все? – тихо спросил демон, прикоснувшись к руке Виктории, которая отстранено улыбнулась и покачала головой.
– Лишь малая часть, но самая важная. Когда воспитанницам исполнялось восемнадцать лет, они исчезали из приюта и больше никогда не возвращались. Каждая из нас больше всего на свете ждала этого дня.
– И никто не сбегал? – спросил Элигос, закуривая сигарету. Брови демона были нахмурены, а лоб избороздили морщины. – Как тебе удалось вырваться из этой тюрьмы?
– Тех, кто сбегал, всегда находили, а потом наказывали. После этих наказаний желание отпадало напрочь, Элигос. Я долго собиралась с духом, чтобы сбежать. И мне это удалось. Ты назовешь это везением, а я скажу, что мне помогло чудо. Но они нашли меня. Эти люди, они охраняли приют снаружи. Я видела их… иногда. Когда меня вызывали к директору.
– Довольно, Виктория, – мягко улыбнулся Элигос, взяв девушку за руку. Но та покачала головой.
– Они не остановятся, Элигос. Они найдут меня. Найдут Адама. Найдут тебя. И сделают вам плохо. Ты хочешь правды? Отвези меня обратно и сам все увидишь.
– Твои слова жалят необычайно болезненно, – поморщился демон, картинно прижав руку к груди. – Пощади меня, юная леди. Твоя жертва трогательна, но бесполезна.
– Я серьезно, Элигос. Я устала убегать. Я знала, что они найдут меня. Они всех находят. Но я
