Богатырь, жги! - Павел Барчук
— Ладно…– Буян повернулся на месте, стараясь рассмотреть свою заднюю часть. — Идём. Вон там маленькая калитка, через нее попадём в центральный двор замка.
Конь потрусил в сторону, куда до этого указывал башкой. Мне не оставалось ничего, кроме как, топать следом.
Калитка и правда была на месте. Не ошибся Буян, не обманул. Я осторожно толкнул ее и высунул голову.
Впереди виднелась достаточно просторная площадка.
На этой площадке ошивалось человек десять стражников. Они притащили откуда-то самый настоящий ковер, на него уложили Марысю, прикрыли ее красивым покрывалом и теперь бестолково суетились рядом, громко переговариваясь.
— Слушай…а за каким хреном им мертвая русалка… — Спросил я Буяна, с удивлением наблюдая, как эти мужики в железных нагрудниках только что танец африканских племён не исполняют. Их таращило от того, что они заполучили Марысю, со страшной силой.
— Ты чего? — Конь снова как-то очень неслышно подкрался сзади. — Это же — русалка. Если ее сердце положить в чан с живой водой, выдержать там семь дней и семь ночей, то она, вода, станет мертвой. Русалки, они ведь, в некотором роде, нечисть, но нечисть, которая получилась из утопленниц. Русалки, они не живые, не мертвые.
— Подожди…– Я перебил Буяна. — В смысле, сердце? То есть, Марысю… Ну…разрежут?
— Почему? — Искренне удивился конь. — Можно просто вырвать. Делов-то. Стражники Марью Моревну ждут. Она к Кощею на свидание унеслась. Невеста, чтоб ее…Без хозяйки и хозяйского приказа ничего делать не будут. Эта стерва должна сначала оценить возраст сердечка. Сколько оно живым было, а сколько мертвым, чтоб рассчитать правильное количество воды.
— Охренительные сказочки… — Высказался я от души и еще минут пять молча пялился вперед, рассматривая, как мечутся вокруг Марыси счастливые стражники.– Ну, уж нет… Пусть меня лучше Водяной утопит, но девку калечить им не дам.
Чем дальше в лес, тем толще кони… (2)
В общем… Как пела одна женщина преклонных лет — это увлекательный был аттракцион…так ещё никто не шутил, как я и он…
Началось все с того, что Буян отправился отвлекать стражников. Не могу сказать, будто он сильно этого хотел. Даже, скорее, наоборот. При том, что сам же предложил. Однако, когда я отошел от калитки и предложил коню приступать, сразу началось…
— Слушай…вор…А я вот думаю, чего их отвлекать? Посмотри, как ребятушки вокруг твой русалки суетятся. Они и не смотрят даже по сторонам. Просто сейчас становишься на коленочки, упираешься рученьками и шустренько ползешь вперед. Бочком, в обход, вдоль ограды.
— А что это у нас вдруг появились уменьшительно-ласкательные слова? — Я прищурившись, посмотрел на хитрую конячью морду. — Да и потом…они не смотрят, пока во дворе посторонних нет. А едва какой-то идиот поползет мимо, да еще и на карачках, уверяю тебя, моя русалка не так сильно будет их занимать, как левый чувак. Мы же договорились! На тебе — стражники. Вот ты и давай, бочком, вдоль ограды… Но в противоположную сторону от входа в сад. Дабы я спокойно мог туда проскочить.
— Что ж ты за человек-то такой…Сердце у тебя каменное…– Конь вздохнул тяжело, а потом все-таки снизошел до пояснения. — Не могу я в подобном виде. Срамота…
Он мотнул башкой в сторону своего же крупа, на котором, как приклеенная, висела рама.
— Ты представляешь, насколько это испортит мою репутацию? Да Кощей больше никогда меня обратно не заберёт. Ведь стану посмешищем… Куда идти тогда? В тягловые лошади? Борону по полю таскать? А я, между прочим, существо нежное, ранимое…
Буян несколько раз хлопнул своими глазищами и даже попытался изобразить на морде милоту. Милоты не получилось. Вместо этого он выглядел все так же, зверюгой, только странной.
— Аааа…Ну, понял…– Я сделал умное лицо и отошел ещё немного назад, стараясь, чтоб Буян не заметил, с каким интересом рассматриваю его зад.
На самом деле этот зад, в принципе, сам по себе, мало меня интересовал. Примерялся, куда именно дать пинка для скорости.
— Ух, ничего себе… Гляди-ка, что делается… — Я прищелкнул языком, выражая тем самым крайнюю степень удивления. Еще и подпрыгнул на месте. Типа, стараюсь рассмотреть нечто очень интересное за калиткой.
— Где? Что там? — Конь двинулся вперед, занял мое место на входе и немного высунул морду, изучая двор.
— Там лошадь скачет с окном на заднице! — Сообщил я своему напарнику, а потом со всей дури отвесил Буяну ногой по крупу.
Тот от неожиданности подскочил и по инерции подался вперед. Естественно, калитка не стена, она открылась еще шире. В итоге Буян целиком вывалился во двор.
Стражники моментально подняли головы, уставившись на внезапно явившегося коня, который, по идее, должен сейчас быть в конюшне.
— Ну, вор…– Буян попытался сдать назад, однако я уже был наготове.
Когда он выскочил через калитку, тут же захлопнул следом за ним створку и вцепился в ручку обеими конечностями. А одной ногой даже уперся в ограду.
— Что за дурень эту коняку выпустил? — Задумчиво поинтересовался один из людей Моревны. Наверное, самый старший. У него и возраст был соответствующий, и железяку на груди украшали какие-то завитушки.
— Н-н-не знаю… — Другой стражник вообще начал заикаться. Хотя всего лишь пару минут назад разговаривал со своими товарищами вполне нормально.
— Ему же нельзя за пределы конюшни… Конюшня ведь у нас заколдованная… — Продолжал тем временем старший.
При этом он медленно пятился от Буяна, одной рукой в воздухе пытаясь нащупать копье, которое стояло неподалёку, прислоеннное к широкой доске, с помощью которой, судя по следам от ударов, стражники тренировались.
— Эх…Ну ладно, вор, сочтёмся! — Гаркнул в сторону закрытой калитки Буян, а потом, подкинув высоко задние ноги, рванул вперёд.
— Красиво бегут…– Высказался я через пять минут, наблюдая, как конь гоняет стражников кругами по двору.
Это было похоже на цирковое представление, когда по арене носятся пони, перепрыгивая через препятствия. Только сейчас в роли маленьких лошадок выступали стражники. Шли они красиво, кучно. Скакали через попадавшиеся на пути преграды слаженно. Просто олимпийская команда по бегу.
При этом, вполне их понимаю. Буян без перерыва орал благим матом, обзывая их такими нецензурными словами, что можно поучиться. Но так как стражники его не понимали, лишённые данной возможности, им, наверное, мерещилось, что и без
