Год 1914-й. Пора отмщения - Александр Борисович Михайловский
Семьсот сорок восьмой день в мире Содома. Полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы.
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
Пока в мире Первой мировой войны созревают условия для крутого разворота всей европейской политики, мы тут занимаемся внутренними делами и подчисткой хвостов по прошлым делам. Так, например, в Артанию, в стольный град Китеж, некоторое время назад прибыло посольство от тюр-котского хана Истеми. Сначала Добрыня и Ратибор отнекивались перед послами, мол, князь с главным войском в походе, потом все наши дела в Галицийской битве были закончены и я отвел всю вторую армию генерала Багратиона вместе с частями усиления на отдых в мир Славян: хотели посмотреть на войско - будет вам войско. Переговоры увенчались полным успехом, послы уехали к своему хану, впечатленные увиденным по самую маковку. Удалось договориться о границе между сферами влияния по руслу Дона и о пропуске торговых караванов через нашу территорию с условием, что любой раб, ступивший на земли Артании, становится свободным.
При этом своему приемному сыну Уву, как наследнику и продолжателю моего дела, я сказал, что иногда бывают случаи, когда армию лучше демонстрировать, а не применять, особенно если партнер переговоров и так занят своими проблемами дальше некуда. Как доложила энергооболочка, в Основном Потоке тюркоты еще два года будут меситься с эфталитами4 на просторах Средней Азии, а потом переключатся на Иран, препятствовавший торговым операциям союзных им согдий-цев. Ну и флаг им в руки, лишь бы держались подальше от границ Артании и не мешали основанному мною государству расти и развиваться.
В мире Александра Невского (бывший мир Батыя) тоже тишь да гладь, хотя послы из Каракорума в стольный град Владимир так и не приехали. У верховного кагана монгольской державы Угэдэя целиком выпала одна наступательная группировка из четырех, в результате чего возникла необходимость снимать войска с других фронтов: иранского, индийского и южно-китайского. И не снимать тоже нельзя, потому что по чингисхановой Ясе за погибшую армию нужно отомстить, тем более что у самого великого кагана в русских лесах погибли несколько сыновей, включая злокозненного Гуюка, которого сами монголы считали великим пакостником.
Пока между Карокорумом и монгольскими группировками, ведущими завоевательные войны в разных концах Азии, метались гонцы, у меня возник великий соблазн совершить в Каракорум визит на «Каракурте» в полицейском обвесе (то есть вооруженном исключительно парализаторами), уложить там всех баиньки, а затем высадить десант из пары когорт (батальонов) армии Велизария с приказом провести сортировку. Рядовых монгольских боевиков, сотников и тысячников следует заколоть прямо во сне, чтобы не мучились, темников и прочих чингизидов зафиксировать до пробуждения, после чего торжественно посадить на кол, а китайских, корейских, согдийских и иранских рабов-мастеровых, коих там подавляющее большинство, перебросить на усиление Великой Артании. И неважно, что это другой мир - приживутся как родные.
При этом весь женский монгольский контингент можно подмолодить, подлечить и по накатанной колее сплавить в мир Содома тевтонам в жены. Были у меня уже в Запретном городе гонцы от походного магистра Гапке, спрашивали, нельзя ли еще прислать круглоухого женского контингента, неважно какой национальности, ибо жениться на остроухих его кнехты отказываются. Ну а я не переборчивый - за монголок возьму кратно: и бойцовыми, и рабочими, и мясными лилитками. В моей армии любые остроухие найдут себе место.
Наверное, если монголы все же придут к согласию насчет карательного похода на Русь, я так и сделаю, на полвека раньше окунув монгольскую державу в фазу распада и междоусобиц. И поделом, так как ничего, кроме рек крови, гор трупов, разрушенных городов и заросших кустарником полей монголы после себя не оставили. По подвигу им будет и награда.
В мире Первой мировой войны сейчас основное мое дело - следствие по попытке убийства Николая Второго и государственного переворота. Вплотную этим делом занимаются полковник Бригитта Бергман и криминальдиректор Курт Шмидт, а я только бегло знакомлюсь с результатами и тыкаю в них носом русского царя - мол, развел гадюшник. Кстати, как я и ожидал, среди малозначащих участников заговора оказался и такой персонаж, как будущий главноуговаривающий Александр Керенский, потому что масон.
А вот что было совсем неожиданно: наш частый госбезопасный бредень, вычесывая столичную франкофильскую клоаку, зацепил и местную инкарнацию Петра Ольденбургского, гомосексуального недосупруга великой княжны Ольги Александровны. Будущая императрица особо просила меня за свою любимую тетушку, как одна добрая душа за другую добрую душу, поэтому, глянув на этого человекообразного слизняка, я решил, что пора заняться этим делом, а иначе опять замотаюсь с политикой и забуду, что поблизости от отчаяния погибает хороший человек.
От Ольги Николаевны я узнал, что ее тетушка в настоящий момент служит сестрой милосердия в тыловом госпитале в Ровно (плюс сто к карме), и решил навестить ее в компании Ольги-младшей и Михаила Александровича, который, как я понимаю, чувствует часть вины за то, что приключилось с сестрой. Ведь каждый человек рождается ради счастья, а не для того, чтобы получить в спутники жизни какого-нибудь морального урода. Хотелось бы попенять на то же Николаю Александровичу, но... бесполезно. Не поймет. Решит, что я к нему придираюсь - мол, хотел сестре счастья, а что все так сложилось, он не виноват. Он и стране хотел счастья, а получилось то же самое, что и с сестрой, или даже хуже.
В госпитале было откровенно пусто. Накал сражений спал до минимума, и поток раненых иссяк до тоненького ручейка, тем более что всех тяжелых забирал мой госпиталь в Тридесятом царстве, а легкие лечились прямо в дивизионных лазаретах. Когда Ольга-старшая увидела нашу компанию, ее затрясло крупной дрожью, а я поразился, насколько она постарела и подурнела за десять лет псевдосемейной жизни с извращенцем, из хорошенькой экзотической девушки скуластого восточного облика превратившись в измученную невзгодами деревенскую бабу.
- Тетушка, - сказала Ольга-младшая, - ты Нам нужна.
- Я? - удивилась Ольга-старшая.
- Да, ты, - подтвердила будущая императрица. - Сергей Сергеевич рассмотрел твое дело и признал, что ты достойна того, чтобы дать тебе новую жизнь.
- Но я не хочу новую жизнь, - пробормотала Ольга Александровна, прижав руки к груди. - Дайте мне только покоя и семейного счастья.
- Герцог Георг Фридрих Петер Ольденбургский был арестован по делу о подготовке убийства на вашего брата и признан виновным по сути предъявленных ему обвинений, - произнес я. -Так как государственный преступник не может быть супругом
