Чудная Деревня. Книга первая. Начало - Татьяна Анатольевна Нурова
И она стала обучать собирать амулеты из простых и доступных материалов. Бисер, коряги, камушки – веточки – все шло в дело.
– Ты потом сама, решишь, из чего ты их будешь делать. Главное научиться основам. Ведь многие превращают в амулет свои любимые драгоценности. Драгоценные камни лучшие накопители магической энергии. Материал для обычных разовых амулетов значения не имеет, – закончила она рассказ об амулетах.
И пока только ознакомительно основы демонологии. Она рассказывала о составлении пентаграмм, оказалось их великое множество и для разных целей. От вызовов духов до оберега дома. Объясняла значение символов и важность их точного изображения при колдовстве.
– Учить все мы будем в следующем году, говорила она. А пока только знакомимся с основами и тренируем память и руки.
И заставляла набивать руку, постоянно рисовать кистью и тушью линии, круги и просто буквы алфавита. При составлении пентаграмм и начертании символов нужна твердая рука до автоматизма. В жизни будут разные ситуации и часто просто неподходящие условия и срочность, от которой будет зависеть твоя жизнь. В голове у меня после ее занятий пока была просто мешанина.
Но Анна Леонидовна говорила. – Просто – зубри и зубри, тренируй кисти рук, на плавность и точность линий. Потом все уляжется в твоей голове как надо.
Занятия с наставниками были куда сложней, чем в школе,– но мне нравилось. Хоть мне и иногда казалось, что такой объем информации я просто не смогу осилить и разочарую своих учителей. Я очень старалась. Даже похудела сильно, хотя и до этого особо упитанной не была. Любава только головой сердито мотала глядя на мои кости и пыталась мне приготовить, что ни будь вкусней. Я уставала больше чем летом от физической работы и надеялась, что со временем мне станет легче. Когда я попала в Чудную деревню, я уже была замкнутой, спокойной и неразговорчивой, но все мои учителя увеличили эти мои «способности» еще во много раз. Я постоянно, особенно в первые дни, только и слышала от них, что я должна уметь держать язык за зубами, всегда. Никогда и не кому не задавать вопросов и держать все эмоции при себе. Только соблюдая эти простые правила, я смогу выжить в будущем. Я и старалась, молчала и держала все в себе, но я была еще ребенком и как то об этом рассказала Любаве. Она усадила меня рядом поцеловала, и обняв сказала,
– Это все так, подрастешь, поймешь. Просто следуй правилам. Я тебя прекрасно понимаю и попытаюсь объяснить, все жители нашей деревни очень сильные и старые маги и обладают огромнейшим опытом, таким которого уже нет, старыми запретными или забытыми знаниями. Они решились поделиться с тобой этими знаниями и конечно переживают, будешь ли ты этого достойна, сможешь ли принять этот груз. Терпи. У тебя только один выход, теперь выучиться и заслужить их доверие, иначе сама понимаешь, что будет с тобой. Но с другой стороны, я то с ними ужилась, и ты сможешь. Зато если выдержишь, то со временем станешь сильнее их всех, и это огромный приз за который бы многие из детей ночи отдали бы все что имеют и жизнь в придачу.
Больные приезжали к нам до начала декабря. Потом ударили морозы, да и снега навалило до крыш, и дорога к нам закрылась до весны. Питирим прошелся и закрыл магией плотно проход и к нашему дому, мы с Любавой обрадовались, очень устали. Деревню занесло снегом, и только лабиринт прочищенных дорожек соединял дома извилистыми петлями. На Новый год многие мои учителя уехали в город, и мне устроили небольшие каникулы. Чему больше меня обрадовалась Любава.
– Сначала отдохни пару деньков, а то прямо горишь с этой учебой. Лица на тебе нет и прозрачная вон, какая стала ты у меня, аж смотреть без слез страшно. – Настряпаем и наготовим с тобой, а то ведь тебе и этому учиться надо. Вот будет, у тебя свой дом, а ты у меня неумеха. – Что делать будешь? – Продолжала она причитать.
Между делом мы чаевничали, тихие посиделки у печи под светом керосиновой лампы. Прошка на чай выбирался обязательно, и с важным видом слушал наши разговоры, а иногда и встревал.
Любава как то на таком чаепитии, стала рассказывать о моей семье.
– Твоя бабушка была красавицей в молодости – говорила она. Уж после смерти дочки и мужа как замерзла, все виноватой себя чувствовала. Верила в семейное проклятие. Да и дочек избаловала, все для них. Работала и в поле и в доме, все сама делала, пусть отдохнут пока молодые, успеют еще наработаться. Говорила я ведь ей что не нужно так,– а она, – одни они у меня остались. – И,– выросли, девки дурные, – да ленивые. Что одна – что другая, даже по дому никогда не помогали матери и еще винили ее и в смерти отца и дочери. А характер у обоих злой стал, завистливый. Всегда всем вокруг завидовали да ругались, как две старые сплетницы. В селе их не любили, и избегать стали. – А кому охота около себя видеть злую бабу. – И хоть девки симпатичные, но парни их тоже избегали, кому надо с такими лентяйками связываться, с людьми вокруг себя, – грубыми и неприветливыми. – Чего там себе они решили что особенные. Когда Вера умерла, ждали что им дар перейдет. Даже ведь между собой перессорились, все глядели друг за дружкой у кого дар проснется. – Каждая из них ждала, что получит дар и волшебницей тут же великой станет. У них ведь искры есть, совсем небольшие, но есть, и их трудом развить можно было. – Я обоим учиться предлагала. Но нет, отказались, когда про учебу услышали. Надо им было все и сразу. – А не получилось так и обида на весь свет и на меня тоже. Вот ты у меня молчишь да делаешь. Хотя сила у тебя большая, все лето работала везде, где скажу. А теперь вон учишься, аж почернела вся и похудела. За это время ни про кого худого слова не сказала, а так если рассудить, то вы же одной крови все.
Искру тоже раздуть можно, но работать надо, много. Я вот вообще только с магическими зачатками была, а работой развила дар. Небольшой, но он есть и мне помогает людей лечить. А это тоже работа тяжелая, сама знаешь. И травы собери правильно и высуши их как положено и зелья приготовить, сколько сил и времени уходит. Это сейчас у нас больные с твоей помощью быстро
