Поцелуй со вкусом крови - Таня Свон
Она больше не видела во мне потенциальную подругу. Я перешла для нее в разряд нудных взрослых, которые хотели от Найвары только одного – вбить в ее голову побольше знаний и непрошеных советов.
Жаль, но не это сейчас занимало мой разум. Куда больше я беспокоилась о себе, ведь проклятые символы с руки так и не смылись. Чернила будто въелись в кожу, и единственное, что мне осталось – прятать цитату под слоем пудры и ткани. Косметика держалась не слишком хорошо, и обновлять защитный слой приходилось часто. А вот длинные рукава скрывали иноязычные символы более надежно, поэтому теперь я отказалась от открытых нарядов.
Жара в Гаратисе стояла ужасная, но мое удобство не стоило риска. Сомневаюсь, конечно, что кто-то из замка догадается, что за знаки чернеют на моей коже, но мне спокойнее, если их не видно.
Хотя о настоящем спокойствии я теперь забыла.
С самого возращения от Валанте я жила с ощущением, что на меня нацелены десятки стрел. Я подставилась с запрещенной книгой, сглупила с записью, что стала татуировкой, еще и обстановка на границах добавила переживаний.
Война с драконорожденными не кончается уже десятки лет, а переговоры не приносят плодов. Чужакам не нужны земли. Они требуют больше свободы для наших магов, чтобы мы могли пользоваться силой сполна, как это делают драконорожденные.
Никогда не понимала, какое вольным чужакам до нас дело? И почему закономерный в рамках нашей истории отказ настолько их злит? Почему в глазах врагов для Артери есть лишь два пути – магическая свобода или истребление?
Артери не прогнется под условия драконорожденных. Однажды вседозволенность магов чуть не уничтожила мир. Она сотворила древних богов, а затем Вой Ночи и Царица Мечей едва не погубили все живое в своей междоусобице.
Не знаю, чего добиваются драконорожденные, но исход в этом конфликте возможен только один.
* * *
В один из вечеров Каян уговорил меня принять участие в общих посиделках.
– Тебя больше не боятся, – настаивал он, когда тащил меня по коридору в сторону зала, где обычно собирались отдохнуть слуги.
– Но еще сторонятся! – Я шла неохотно. Каяну буквально приходилось меня тянуть и подталкивать, как упрямую кобылу.
– Потому что ты не даешь шанса узнать тебя поближе! Все, что видят остальные, – это как ты злобно драишь коридоры, обедаешь в одиночестве и раньше остальных уходишь в свою комнату. Не слишком дружелюбно, да?
– Я не всегда обедаю одна, – пробурчала я. В ответ на всю тираду мне было возразить только это. – Иногда со мной за столом сидишь ты.
«И я благодарна тебе за это, – мысленно договорила я то, что не осмелилась произнести вслух. – Спасибо, что не даешь мне превратиться в одинокую мрачную тень».
Если бы не Каян, даже крохотное доверие обитателей замка могло бы мне только сниться. А так окружающие видят, как мы общаемся, слышат мой смех и понимают, что нет ничего страшного в том, чтобы переброситься со мной парой фраз.
На душе становилось тепло при мысли обо всех стараниях Каяна. Это так мило, что он помогает мне… Но всякий раз мне приходилось одергивать себя, чтобы не утонуть в розовых грезах.
Каян добрый, отзывчивый и милый. Но таков он не только со мной.
Он улыбается стареньким кухаркам, смеется с седым конюхом и балуется с Найварой, которая еще совсем дитя. Он похож на солнце. Но греет оно не только меня.
Мне всегда казалось, что нет ничего хуже, чем глупо влюбиться в доброту и банальную вежливость. И как же уныло осознавать, что я уже хожу по краю…
– Хотя бы поясни, что там будет происходить? Может, мне лучше зайти в комнату и переодеться во что-то более подходящее? – я подцепила пальцами ткань серого подола. Мой ежедневный наряд для работы.
Сегодня день был нелегким. Я с утра убирала все северное крыло, потом драила купальни, а вечером помогала Каяну собирать необходимые для жреческого обряда плодородия цветы в саду. Так что платье чуть замаралось по низу юбки и наверняка пропахло моим потом.
– Ты отлично выглядишь, Тиа, – улыбка отразилась даже в глазах Каяна. – Ни о чем не волнуйся и готовься веселиться!
– Я готовлюсь! – запинаясь от смущения, пролепетала я. – Потому и спрашиваю! Чем будем заниматься? Танцы? Пение? Чаепитие?
– Мы будем играть.
В этот момент мы шли по лестнице. Каян шагал чуть впереди. Сказав это, он обернулся и заговорщически мне подмигнул.
– Карты? Что-то спортивное? Азартное?
– Творческое, – загадочно отозвался интриган. – Но не волнуйся, тебе не обязательно иметь какие-то навыки. Наоборот, без них будет даже интереснее!
– Твой оптимизм порой пугает, – нервно хохотнула я, когда поняла, что мы становимся все ближе к общему залу.
Я не раз видела, как слуги отдыхают там, в южном крыле на втором этаже, но так и не рискнула к ним присоединиться. Даже как наблюдатель.
– Этой игре меня научил брат, когда я был еще совсем маленьким. Заниматься на северной границе Гаратиса, где я раньше жил, особо было нечем. Только выходить на улицу, собирать знакомую ребятню и играть…
Он продолжал рассказывать, пока мы шли, но я уже не слушала. Мысли зацепились за единственную фразу, которая теперь не давала покоя.
Каян раньше жил на границе Гаратиса. Там же, судя по всему, сейчас развернулись сражения с наступающими драконорожденными.
– Ты давно бывал там? – перебила я Каяна, когда он с улыбкой вспомнил о детских приключениях во дворе.
– Где? В Йонул?
Я кивнула.
Йонул – самая северная деревня провинции Гаратис. Одна из ее границ отделяет Артери от ничейных земель, что тонкой лентой тянутся вдоль берега океана.
– Последний раз – когда уезжал в школу. Мне было около одиннадцати, когда дар проявил себя.
– И после выпуска и поступления на службу к Рафаэлю ты ни разу не возвращался домой?
– Мне там не особо рады, – потускневшим голосом отозвался Каян. Всего на несколько секунд он стал блеклой, печальной копией себя прежнего, но быстро взял в себя руки. – Тиа, не надо ходить вокруг да около. Я понимаю, к чему ты ведешь.
– Тогда спрошу прямо. Ты не переживаешь за родных?
– Нисколько. Всем ведь объявили, что мирных жителей выводят с опасных территорий.
– И ты просто веришь?
– А что я, по-твоему, должен делать? – слегка раздраженно спросил он. – Бежать в деревню и искать родных? Уверен, их давно нет там. Как и моего дома. Как и всей деревни.
– Каян…
Он мог бы хотя бы попытаться связаться с ними. Мог бы попросить меня написать родным письмо.
