Орк Гарпальпиньон, или Все дороги куда-то ведут - Александр Николаевич Романчиков
Ко всему прочему злоумышленник здорово отпинал Гарпальпиньона, по крайней мере, у него болела рука, копчик и жгло колени. Мучительно долго орк пытался понять, с кем же он мог так повздорить, и почему этот подлец все еще лупит его по лбу. Воспоминания, пусть и с задержкой, все же хлынули бурным потоком. Вдоволь насладившись ими, орк понял, что подлецом является он сам и страдает он от собственных козней – жутким похмельем.
Кто-то уложил его в кровать и даже бережно укрыл каким-то подобием одеяла. Впрочем, при ближайшем рассмотрении, кровать оказалась лежанкой, обустроенной прямо на земле, а стены здания, в котором находился орк, были тряпичными, да еще и дырявыми. “Палатка”: понял Гарпальпиньон.
– О, живой! – голос Котто звучал так, будто он вообще не принимал участия во вчерашней попойке, – Ты же приехал жениться, а не лежать в чужой палатке!
– А чья это палатка? – орк попытался приподняться на локтях, что вызвало рвотный позыв.
– Не имею понятия, кого-то, кто не смог до нее добраться вчера. Я так не первый раз ночую, – Котто подполз ближе, – Экий ты зеленый, видать сильно перебрал вчера.
– Зеленый? – неуверенно переспросил Гарпальпиньон.
– А, точно! – Котто вдруг засмеялся, – Ты же орк, тебе и положено быть зеленым. Давай, вставай, надо развеяться. Тем более скоро начнутся соревнования, а тебе в них надо как-то побеждать. Или ты передумал жениться?
Собрав всю свою волю в кулак, Гарпальпиньон приказал себе ни в коем случае не передумывать жениться, хотя какая-то его часть уже подумывала об этом. Еще он приказал потерпеть с остальными желаниями хотя бы до того, как выберется на улицу.
Приказы были услышаны и исполнены, орк оказался снаружи. По пути он усиленно вспоминал, что очень любит Багетту. Наконец его грудь, помимо всего прочего, наполнилась еще и жгучей любовью к невесте, что придало ему сил. Он даже смог довольно быстро подняться после своей сложной прогулки на четвереньках, более того, придал своему лицу благопристойное выражение. По крайней мере, он очень надеялся, что это у него действительно получилось.
– Ого, какой ты серьезный! И зеленый! – Котто хлопнул Гарпальпиньона по плечу, – Прям будто собрался в набег!
Орк ничего не ответил, подслеповато щурясь, он пытался свыкнуться с тем, что солнце сегодня особенно негативно влияет на его глаза.
– Пойдем, – Котто сделал неопределенный жест рукой, который, наверно, должен был бы объяснить, куда именно они отправятся.
По пути орк понял, что они забрались довольно далеко от основного места гуляний. Далеко относительно их возможностей перемещаться, которыми они обладали прошлой ночью. Этот небольшой палаточный городок был никак не менее, чем в тысяче шагов от основной поляны. К нему вела едва заметная тропинка, по которой они теперь и шли обратно.
Солнце, едва к его свету прибавился еще и жар, показалось Гарпальпиньону злейшим врагом, который наконец раскрыл свои подлые замыслы. А замыслило солнце ни что иное, как помешать Гарпальпиньону жениться, потому что каждый шаг давался ему с трудом и он всерьез боялся, что попросту не доберется до места встречи. Не говоря уже о том, чтобы выигрывать в каких-то соревнованиях, наверняка сопряженных с физической деятельностью, а то и вовсе мордобоем.
Котто, видимо весьма удовлетворенный результатом причиненных орку в результате этой прогулки мучений, все же проявил милосердие и протянул тому флягу, весело булькающую какой-то жидкостью.
На вкус жидкость оказалась элем. Самым горьким, который доводилось пробовать орку. К тому же он был уже довольно теплым и едва не вызвал рвоту. Но орк все равно влил в себя все содержимое. Теперь оно не менее весело булькало, но уже у него в животе.
Эффекта долго ждать не пришлось, вскоре орку немного полегчало. А затем, когда он употребил еще кружку, на этот раз не такого горького и теплого, пива, ему стало почти хорошо.
– Ты не проводишь меня до места, где нужно выигрывать, чтобы жениться? – поинтересовался орк у Котто.
– Конечно! Только захватим Крудо, – Котто тут же куда-то умчался.
Вернулся он спустя четверть часа, заставив орка понервничать. Брата своего он буквально нес, ведь тот, как оказалось, еще не отошел от вчерашнего празднования и был мертвецки пьян. Впрочем, держался он прилично и молчал, выдавала его только шея, утратившая былую крепость, отчего голова висела у груди, иногда задорно болтаясь из стороны в сторону.А еще ноги, которые решительно не желали удерживать тело в вертикальном положении.
– Впервые мы поняли, что Крудо нельзя пить еще в деревне, когда праздновали его совершеннолетие. Тогда нам было всего по пятьдесят три с половиной года, эх, юность! Он так упился, что был пьяным четыре дня подряд!
– Четыре?
– Даже четыре с половиной! – старательно кивнул Котто, – Так что придется оставить его здесь, пока что. Может к вечеру начнет ходить.
– А его… Ничего не случится, если он просто будет лежать здесь? – спросил орк.
– Нет, что ты! Здесь он в полной безопасности!
Котто выглядел крайне убедительно, но орк не слишком-то ему верил. Ведь это самое здесь было кустиком, под которым уложили эльфа. А сам кустик рос неподалеку от питейной лавки, где они вчера и набрались.
Но сомнения пришлось отбросить, все-таки, кому, как не брату стоило бы доверить безопасность Крудо? Размышлять над ответом на этот вопрос было бы чревато, потому Гарпальпиньон постарался не думать ни о чем вовсе и просто пошел за эльфом, который улыбался и что-то говорил.
Вернуть себе мысли Гарпальпиньон решился только когда они отошли от кустика на несколько десятков шагов. Гуляющие выглядели крайне доброжелательными и веселыми, а потому эльфа и правда могло не ожидать ничего плохого. По крайней мере, орк на это искренне надеялся.
Спустя еще сотню шагов орк и вовсе забыл про Котто, потому что все его мысли резко заняла Багетта, которая танцевала на помосте в компании с другими девушками. Танец был совсем незатейливым, но оттого не менее завораживающим. Впрочем, не так. Если бы там не было Багетты, то Гарпальпиньон прошел бы мимо.
Но она там была. А еще там была Клара, ее орк мог бы и не заметить, если бы не Ванька, который взял его за плечо и, указав пальцем на дочь купца, сказал:
– Ох и
