Год 1914-й. Пора отмщения - Александр Борисович Михайловский
- Вы... вы хотите сделать меня императрицей?! - опешила я и даже непроизвольно сделала шаг назад. - Но ведь, во-первых, у меня нет никаких прав даже на вымышленный престол, а во-вторых, это сейчас уже... немодно.
- Это я теперь решаю в вашем мире, что модно, а что нет, - заявил он. - Отныне в моде будут государства с верховенством монархического принципа. Пора заканчивать с эпохой всеобщей безответственности, когда разные правительства сменяли друг друга, будто в калейдоскопе и ни перед кем не отвечали за свою политику - ни перед Богом, ни перед монархом, ни перед собственным народом. Я могу допустить так называемые ответственные правительства, но только в том случае, если при досрочном прекращении своих полномочий они будут уходить в отставку по-японски.
- Как это по-японски? - удивилась я, позабыв и про жару и про все прочее.
- Обыкновенно, - пожал плечами месье Сергий, - через совершение обряда сеппуку всем составом подающего в отставку правительства. А тех министров, у кого не хватит духу собственноручно лишить себя жизни, на заднем дворе должны будут пристрелить специально подобранные люди. И только в том случае, если правительство назначает монарх, а не депутаты, министры при отставке могут не опасаться за свою жизнь, если, конечно, следствие не покажет хищений в особо крупном размере или государственной измены.
- Но это же жестоко и совсем не по-христиански! - воскликнула я.
- Зато справедливо, - прозвучал жесткий ответ. - При такой системе к власти перестанут стремиться безответственные демагоги, а составы кабинетов не будут тасоваться, будто колоды засаленных карт с неприличными картинками. Вчера этот персонаж был министром почт и телеграфа, сегодня он министр транспорта, завтра станет военным министром - и это при том, что он хорошо разбирается только в политической фразеологии, а отнюдь не в вопросах связи, транспорта или тактики со стратегией. Скажите, мадам Бонапарт, французам плохо жилось без Эльзаса и Лотарингии, небо над ними было не голубым, в магазинах недоставало хлеба и конфет, а в водопроводных кранах заканчивалась питьевая вода?
- Я не понимаю, о чем вы говорите, месье Сергий... - пробормотала я, опустив взгляд в землю.
- Мне достоверно известно, - ответил он, - что выстрелы в Сараево, с которых началась вся эта мировая бойня, были тайной операцией вашего Второго бюро, добивавшегося ровно того, что получилось. Вот я вас и спрашиваю: стоили ли Эльзас и Лотарингия того, чтобы ради их возвращения в состав Франции втягивать в войну почти всю Европу, что в итоге должно было привести к смерти нескольких миллионов французов, немцев, русских, сербов и представителей прочих народов?
- Но это же безумие! - Я всплеснула руками и подняла взгляд на собеседника.
Увиденное заставило меня обомлеть. Артанский князь предстал предо мной в образе разъяренного архангела: над головой его завис сияющий нимб, а за спиной распустились призрачные крылья. Счастье мое заключалось в том, что его гнев не был направлен в мою сторону, а иначе бы я умерла на месте от ужаса. Но в то же время нельзя было не отметить, что месье Сергий являет собой великолепный образчик мужской красоты и силы, рядом с которым нельзя было поставить ни Георга, ни иных прочих моих приятелей-любовников.
- Вот именно - безумие, - подтвердил он, - и именно его я должен прекратить, выпоров непослушных и жестоких детишек, кого-то поставив в угол, а кого-то убив насмерть. По отдельной ставке должно оплачиваться предательство союзника - то есть организация заговора с целью убийства русского царя и замены его на персонажа, более удобного для парижских и лондонских политиканов. Третья Республика должна умереть, и это не обсуждается, а вот будет ли Третья Империя, зависит только от вас, ибо иной кандидатуры во вменяемые монархини у меня нет...
- Хорошо... хорошо, мой господин, - сказала я, снова склонив голову, чтобы не видеть ослепительного сияния его нимба, - ваша недостойная раба готова повиноваться вам и сделать все, что вы прикажете, только, прошу вас, не убивайте мою милую Францию насмерть...
- Франция - это французский народ, а отнюдь не свора политиканствующих бабуинов, не умеющая предвидеть последствий своих действий даже на месяц вперед, а не только в масштабе десятилетий или столетий, - назидательно произнес Артанский князь. - Именно поэтому я и намерен сделать из вас императрицу милостью Божьей Марию Первую, основательницу династии и светоч для всего французского народа. Впрочем, я думаю, что раз уж мы достигли общего понимания ситуации, дальнейшие политические дискуссии на ногах, под палящим солнцем неуместны. Сейчас я вручу вас и ваших детей в добрые и надежные руки моей помощницы Анны Сергеевны Струмилиной, магини Разума и главной вытирательницы всех сопливых носов, и займусь другими неотложными делами.
- Скажите, месье Сергий, - спросила я, бросив взгляд в сторону мадам Струмилиной, подошедшей к нам вместе со своими спутницами, - вот этому краснокожему рогатому и хвостатому существу вы тоже поручите заботиться обо мне и моих детях?
Услышав мой вопрос, «чертовка» презрительно фыркнула, а Артанский князь ответил мне назидательным тоном:
- Это «существо» - графиня Зул бин Шаб из очень далекого нечеловеческого мира деммов, волею обстоятельств присоединившаяся к нашей команде. Госпожа Зул - лучший из всех возможных эксперт по женской красоте и сексуальности, и еще ни одна женщина, с которой ей пришлось работать, не осталась несчастной в личной жизни. Я исповедую принцип, что люди, принесшие мне взаимную клятву Верности, стали моими союзниками или просто вступили в договорные отношения -все они должны получить от меня улучшение внешних данных, поправить свое физическое здоровье и излечить свои души, разобравшись в собственных мотивах и побуждениях. Госпожа Струмилина поможет вам разобраться в себе, госпожа Зул отладит отношения с противоположным полом, чтобы вы не метались между любовниками как ошпаренная кошка, а моя приемная дочь Лилия-целительница поправит ваше здоровье...
- Святая Лилия-целительница, папочка, - сказала девочка, сделав книксен и оделив меня совсем не детским взглядом опытного доктора. - Фактура у этой Мари неплохая, но этот ужасный мир уже наложил на нее свой отпечаток, а потому лечить, лечить, лечить, пока здоровье
