Пестрая бабочка - Кристина Андреевна Белозерцева
– Кристина. Если действительно тебе придется отправляться куда-то… Хочешь, я поеду с тобой?
«Эй, о чем это он?»
Я оцепенела. Приятное приключение, это одно, но в повседневной жизни хлопот он доставит немало. Хотя, стоп. Красивый жест? Он что действительно успел договориться с куратором и теперь просто ничем не рискует? М-да, кажется, за меня меня женили.
– Леонард, давай поступим по-другому, – мягко попыталась я высвободиться из его рук, – я пока поеду, а ты посидишь, подумаешь хорошенько, нужно ли тебе что-то… ну еще что-то?
– Нужно!
Впрочем, ум подсказывал мне, что у ребенка просто каприз – захотелось вот такую игрушку. Почему-то женщины взрослеют раньше. А многие парни не взрослеют вообще.
– Лео. Ты не торопись, мужчины должны принимать взвешенные решения. Разумные.
Он добавил своей физиономии еще мужественности, даже с неким намеком на печальную суровость. О как. Тревожный звоночек.
– Я знаю, чего хочу.
«Ну-ну».
Он слегка понизил голос:
– У меня «там» – все.
– Что?! Ты бросил Тайю? – нет-нет-нет, теперь она точно подошлет ко мне убийц, после всей нашей с ней… дружбы. Я думала, она просто приревнует немного, ну закатит скандал, а потом они помирятся, как только у Лео энтильское из головы выветрится. Подобный поворот в мои планы совершенно не входил. Приятное приключение и щелчок по носу ледяной графине – да, серьезный роман – однозначно нет.
– Ты гораздо… – он поискал слово. – Перспективнее.
«Прелестно! Будто скаковую лошадь выбирает».
Я мягко сняла с плеч сильные руки с аккуратным маникюром.
– Ладно, я полетела, поговорим позже. Иначе опоздаю окончательно, и куратор вправду пошлет меня на границу с орками. За неуважение. И так сказать, в назидание будущим выпускникам.
Виконт позвонил в серебряный колокольчик, вызывая слугу, чтобы запрячь для меня карету, но я, отнекиваясь, взгромоздилась в дамское седло своей Мухи и позволила ей немного размяться. Муха, тонконогая кобыла золотистой масти с черной гривой, резво перебирала ногами. Мимо промелькнул благоухающий розами герцогский парк, потом цветными пятнами пролетели по бокам коттеджи, домики и виллы, и наконец, центральная часть города – дворцового вида здания светлых пастельных тонов, большие магазины со сверкающими на солнце витринами, мощеная желтым камнем площадь телепортистов с изящным мраморным фонтаном посередине… Дайсар вообще – потрясающе красивый город.
Почему я столь позорно бежала?
Потому что дело было даже не в Леонарде или каких-то принципах, не позволявших мне выйти замуж. И конечно ни в какой-нибудь «любви», в которую я не верила лет с двенадцати. Мне нравилось быть легкомысленной. Нравилось не задумываться о завтрашнем дне. И эгоистичная жажда пожить «для себя» привлекала меня куда больше, чем кольцо на пальце и статус замужней дамы.
Хотя немного вру. Не только это. Мне хотелось сделать что-то самой. Пока это «что-то» было для меня весьма абстрактным и должно было начаться само собой с обязательного отъезда из столицы.
«Приключения, – подсказал внутренний голос со вздохом, – не хочешь пойти проверить кровь на фактор Геллера?»
Я отмахнулась.
В любом случае, парней, заинтересовавших бы меня настолько, чтобы задуматься о замужестве, я еще не встречала. В более взрослых же мужчинах мне остро не хватало, как бы это выразиться попонятнее? тела и дури. Так вот. Простите за некоторый сумбур, его в моей голове на тот момент было предостаточно.
Виновником же всей сложившейся с Лео ситуации стал некто, маэстро Филличио. Непонятно? Сейчас объясню. Месяц назад на подмостках королевского театра прогремела, прогрохотала! его новая, мертвяки ее задери, пьеса – «Граф Эжен». Суть была незамысловата, как в любовном романе, которые листает от скуки моя старшая сестрица. Короче, жил был парень, красивый, молодой, богатый и было все у него хорошо, пока он не встретил одну дамочку, излишне возвышенного характера. Граф влюбился не на шутку и оставшийся час красиво страдал под аплодисменты публики. Типа, любовь, это главное, если выстрадаешь и добьешься ту единственную – будет тебе блаженство по гроб жизни. И это было еще терпимо. Но актер, игравший главную роль, на беду оказался талантлив, поэтому внезапно страдание стало модным. Клясться в любви, убеждать себя, что это – то самое счастье! Леонард не единственный, кто повелся на моду. Половина моих друзей от веселья по ресторациям и фривольных песенок перешли к ахам и вздохам при луне. Девицы в основном, млели, я – бесилась. Ну, ничего, это только до следующей громкой премьеры, долго мода у нас не задерживается.
До Академии я добралась в рекордные сроки, опоздав всего минут на пять из-за небольшого затора на Золотой улице – две купеческие повозки зацепились. Спасибо, отец втихаря загородом научил меня ездить верхом, в карете я бы проторчала там еще добрых полчаса, тихо сходя с ума от ярости из-за нелепой задержки. А так – нормально, да и мое дамское седло уже не бросалось в глаза, как лет двадцать назад. Эмансипация постепенно наступала на наш мир. Одно то, что я смогла стать магом – уже говорило о многом. С другой стороны, сигариллы у женщины – все еще были вызовом обществу. Экстравагантностью, граничащей с бунтарством. Да и боги с ними, с этими нравами.
Академия магии – одна из достопримечательностей Дайсара: точеные белые колонны из мрамора, ажурные башенки, лепнина на стенах, узкие зарешеченные окошечки. Над центральным входом висели огромные старинные часы в оправе из белого серебра. С занятий и на занятия учеников гонял именно их звонкий бой. Я кивнула им как старому знакомому, спрыгивая с Мухи. Подбежавший растрепанный конюх в старом коричневом камзоле подхватил вожжи и мелкую монетку с поразительной ловкостью и повел мою красавицу куда-то в сторону. Меня же ноги несли верх по белоснежной лестнице. Перед тем как нырнуть в высоченные открытые ворота, я, улучив момент, успела потереть нос у бронзовой статуи грифона – на удачу. Благодаря студенческой традиции нос статуи сверкал, за сотни лет отполированный ладонями тысяч учеников. Только теперь, записывая все это, я могу понять всю иронию того, какую удачу принес мне крылатый охранник.
В кабинет куратора я почти влетела, путаясь в подоле шелкового темно-изумрудного платья.
Мэтр Ольсин, мужчина лет пятидесяти на вид с аккуратно постриженной бородой и небольшим шрамом на брови, сидел за письменным столом спиной к окну и что-то читал.
– Мэтр… – я изобразила стук по дверному косяку.
– Добрый день, молодая леди, – на меня уставились чуть прищуренные и совершенно молодые васильковые глаза, – вижу пунктуальности мы вас так и не
