Белое перо - Гектор Шульц
– Спасибо, Элигос, – тихо сказала Виктория и покраснела, когда демон слишком пристально на неё посмотрел.
– Не за что, Виктория. За это я не беру платы, – улыбнулся он и направился в сторону душевой. – Пора сменить этот халат на черные величественные одеяния и отправиться в гости.
Подъехав через полтора часа к дому на улице Конева, Элигос покачал головой и указал Виктории на коробки, которые стояли возле крыльца, после чего поднялся по ступеням и позвонил в дверь. Дверь открылась через несколько минут, выпустив на солнечный свет небритого парня, который щурился и постоянно морщил лоб, словно у него недельная мигрень. Он, увидев улыбку Элигоса, побледнел и поднял руки ладонями вверх.
– Не бейте. Я обязательно заплачу. Отвечаю, – пискнул он, а потом сконфуженно покраснел, когда из-за спины демона вышла Виктория.
– Заплатите, конечно. Долги святы, – строго сказал Элигос и, раскрыв папку, улыбнулся. – Адам, я полагаю?
– Что? Нет, – расслабился парень, почесывая колючую щетину. Он выдохнул и прислонился спиной к дверному косяку. – Вы к Адаму пришли? Я его сосед, Мартин.
– Верно, мы ищем Адама, – подтвердил демон и смерил парня внимательным взглядом.
– А его нет. Уехал неделю назад в Берлин с киношниками, – ответил Мартин. – А я вот вещи собираю для переезда. Сложно в Праге соседа найти.
– Подождите, – перебила его Виктория, тяжело вздохнув, – он в Берлине сейчас?
– Ага. Примерно два месяца там пробудет, а если его работы понравятся, то и на больший срок останется. Адам даже спит со своим «Кэноном». Все мечтает о том, как будет звезд снимать, – усмехнулся Мартин.
– У вас есть адрес, где остановился Адам? – спросил Элигос и пояснил под недоверчивым взглядом: – Это его сестра, а я добрый дядюшка, который желает воссоединения семьи.
– А, вон что, – понимающе хмыкнул парень, оценивая Викторию сальными глазками. – Не знал, что у Ади сестра есть. Хотя, он такой молчун, что это даже неудивительно.
– В таком случае, нам здесь больше делать нечего, – раздраженно бросил Элигос, повернувшись к Виктории.
– Подожди, – сказала она и улыбнулась Мартину. – Так адрес в Берлине, где он остановился, есть?
– Ага, – кивнул Мартин, доставая телефон с треснутым экраном. – Сейчас, минуту. Бюловштрассе, шестнадцать А. Вроде там. Просил письма и счета на этот адрес отправлять первое время.
– Вы, несомненно, очень помогли, – улыбнулся Элигос и добавил. – Наверняка у вас есть и фото Адама. Вы, люди, такие одинаковые, а время так быстро летит.
– Вам его фотография нужна? – рассмеялся Мартин и, раскрыв одну коробку, стоящую под ногами, достал оттуда чуть помятую фотокарточку, на которой был запечатлен молодой парень, держащий в руках гитару, а в зубах самокрутку. – Держите. Лень копаться в вещах, большая часть уже упакована. Он почти не изменился, только волосы теперь короткие носит.
– Поразительное сходство, – улыбнулся демон, протягивая фотографию Виктории. – И как я мог спутать этого нервного человека с твоим братом?
– Все люди одинаковые, – съязвила девушка, слабо улыбнувшись, после чего кивнула Мартину: – Спасибо за помощь.
– Успехов в поисках, – хмыкнул тот, снова почесывая щетину.
– Успехов в оплате долга, – строго произнес Элигос, покачав пальцем. – Лучше бы вам его выплатить. А пока занимаетесь этим, смотрите почаще наверх. С неба, знаете ли, всякое падает.
– Э… да, да, – криво улыбнулся Мартин и, смерив демона неприязненным взглядом, нырнул обратно за дверь.
– У каждого должника бегают глаза, словно он украл пару сладчайших тортов, – резюмировал демон и достал из кармана телефон. Он немного потыкал пальцем в экран, а потом нахмурился и поджал губы. – Скверно. Поезд в Берлин будет только вечером, Виктория. Виктория?
– Прости, – вздохнула Вики, рассматривая фотографию брата. – Я его не помню. Совсем, Элигос.
– Не удивительно, – фыркнул демон. – Если тебя отдали в приют младенцем, то твоя память на тот момент была как дешевое желе моему животу. Съел и забыл об этом недоразумении.
– Как думаешь, он меня вспомнит?
– Сомневаюсь. Со времен младенчества ты несколько изменилась. По крайней мере, ты не кричишь и не похожа на сморщенный помидор, – ехидно ответил Элигос, вызвав у девушки улыбку. – Итак, я развеял твою хмурь и мне полагается награда. Покуда мы в этом чудесном городе, я успел посмотреть на произведения искусства, но до сих пор не слышал музыки.
– Ты хочешь музыку послушать? – нахмурилась девушка. – У тебя же телефон есть и доступ к любой музыке, Элигос.
– Это бездушная музыка, – махнул рукой демон. – А я говорю о живом исполнении. Видишь ли, в музее я наткнулся на вещи некоего человека, известного вам, людям, как Бедржих Сметана[19]. Его называют великим чешским композитором, и я просто обязан узнать, в чем его величие. Хотя, если его музыка похожа на песни каменотеса Левея, то я разочаруюсь в человечестве окончательно.
– Сравнить не могу, – улыбнулась Вики. – Зато могу сводить тебя в филармонию.
– Да, я вижу, – откликнулся демон, смотря в экран телефона. – Симфонический концерт «Моя родина». Пошли, Виктория. Если выйдем прямо сейчас, то успеем ко второй поэме.
– Пошли, – кивнула девушка и, сняв со спины рюкзак, бережно спрятала в него фотографию брата.
Они вошли в концертный зал ровно в тот момент, когда дирижер взмахнул палочкой и по его команде полились прекрасные звуки симфонической поэмы «Влтава». Элигос, сев в свободное кресло ближе к проходу, похлопал рукой по соседнему и, когда Виктория заняла свое место, закрыл глаза и слабо улыбнулся.
– Ты спать собрался? – прошептала Виктория, наклонившись к нему. Но демон поднес к губам палец и покачал головой.
– Музыку надо слушать, а не смотреть на неё. Только так можно понять суть, вкладываемую композитором в свое творчество, – ответил он и, вздохнув, снова закрыл глаза. Виктория пожала плечами и последовала его примеру, хоть её немного смущало поведение демона. Но стоило закрыть глаза, как музыка стала другой.
Объемной, гордой и величественной. Красивой, нежной, обволакивающей. Тревожной, робкой, спокойной, задумчивой и грустной.
Виктория с удивлением заметила, как учащенно бьется сердце, ладони стали влажными, а дыхание дрожащим. Сами собой накатили слезы и девушка, резко вытерев их кулаком, улыбнулась. Но музыка лишь набирала силу – от легких, почти неслышимых ноток, до настоящей гордости и радости композитора, сменившимися теми же легкими и воздушными звуками скрипок. Но и они в итоге замолчали, а зал, через несколько секунд, грянул овациями.
– Я же говорил, – улыбнулся демон, когда Виктория открыла глаза и растерянно посмотрела на него. – Только так можно почувствовать истинную суть музыки.
– Это было… прекрасно, – только и могла молвить девушка.
– Согласен, – кивнул Элигос, ради приличия пару раз хлопнувший в ладоши. – Скрипач во втором ряду немного фальшивил, но ему не удалось испортить поэму.
– Я не заметила, – пожала плечами Вики.
– Зато заметил я, – тихо сказал Элигос. – Но его ошибка – это мелочь. Я заметил любовь.
– Любовь?
– Да. Любовь к своей стране, к людям, к себе. Трогательную и гордую любовь, – ответил демон. – Плохой человек не смог бы показать любовь через звуки, Виктория. Поверь.
– Верю, – улыбнулась девушка.
– Поэтому у тебя выступили
