Тропы длинные и короткие - Галина Шапошникова
– Отец, нужно что-то ответить.
– Нужно защищать наших. Много волчат народилось, ты предлагаешь идти с ними против огненной махины?
– Но мы же не можем просто прятаться.
– Мы и не прячемся, а готовимся пуститься в путь. – Взгляд вожака Василя сделался тёмным, тягучим, и он сказал сухо: – Тем более что ты и до этого не мог показать себя в бою.
Он махнул рукой опять, уже требовательнее, и Иван поднялся с покрывала следом за Гием. Боярин запоздало кивнул, глядя на волка, чтобы после выйти с ним из шатра на холодный воздух.
– Гий! – Он пытался догнать вора, но тот даже не обернулся.
Иван поравнялся с ним, скользя мимо других шатров, людей, снующих в темноте, и череды костров, разгоняющих тьму.
Гий наконец остановился у одного. Рядом стоял дымящийся котёл и посуда, которую перебирал один из волков, высоченный и мускулистый. Замечая, как он вглядывается, Иван отчего-то подумал, что это именно он достал его из земляной темницы.
Мужчины коротко поговорили, пока боярин топтался поодаль, а потом великан-волк ушёл, подмигнув Ивану, и скрылся в шатре.
Гий всё ещё не заговаривал. Черпаком он наполнил тарелку смесью из овощей, грибов и каких-то горьких лесных трав, добавляемых для вкуса. Он так и сел у костра, сжимая посуду, а потом, вдруг заприметив поблизости Ивана, выгнул брови дугой и передал ему пищу.
Боярин присел подальше, вглядываясь в варево. Странно сготовленное, оно вдруг напомнило те кушанья, которыми его угощали бабушка Мировна и Желя, но Иван был так голоден, что даже не скривился, когда попробовал на зуб особенно горькую травинку.
– Что, княжичи нынче обращаются с едой без ложек? – Гий выглядел устало – щёки в тенях, глаза прищурены, но тон неожиданно повеселевший.
Иван опомнился, что начал есть руками, только когда обжёг пальцы.
Вор закатил глаза и принялся есть сам, но выходило как-то кисло, нехотя. Едва наполнив живот, Иван покосился на него и сказал, стараясь приободрить:
– Мой батюшка тоже не шибко в меня верит. Отправил сюда, чтобы глаза не мозолил. Сперва была мысль отправить за махиной всех нас троих, братьев, но потом я спросил, что будет с княжеством, если мы все трое сгинем в этом пути, и меня отправили одного. Хватило же дурости рот открыть…
Гий ничего не ответил, но уже через секунду медленно, от тихого к громкому, начал раскатываться его смех. В конце он запрокинул голову, вдыхая воздух.
– Да, рядом с тобой я – баловень судьбы. – Его глаза заблестели в свете костра, косоворотка показала блестящую от пота шею.
Обоим им стало почти легко.
Где-то наверху, на дереве, закричала птица. Шум кочевников стал явственнее, кто-то заиграл на инструменте, закричали от веселья дети.
Вдруг вспомнив что-то, Иван закрыл глаза. Так, должно быть, выглядела деревня Мировны, пока её не сожгли.
– А если они правда приволокут огненную махину сюда? – сказал он тихо-тихо, так, что, казалось, даже не будет услышанным.
Гий только хмыкнул в ответ, размазывая кусочком хлеба дно глиняной чашки.
– А у тебя есть решение?
Он ссутулился и посмотрел на Ивана, лохматившего грязные волосы и в самом деле начинавшего думать.
– Представим, что нам нужна махина… – подсказал вор.
Боярин ответил почти сразу.
– Её не придётся долго искать. Та штука, которая сжигает селения, не так легко спрячется даже в ваших краях.
И Гию нечем было это крыть.
– И вот, представим, махина перед нами…
Тут Иван умолк, задумавшись покрепче. Гию уже было представилось, что боярин задремал, когда услышал ответ:
– Ну мы вряд ли её сломаем, да? А если украсть?
От неожиданности Гий выпрямился на месте, он в волнении, которое силился скрыть, повернулся к Ивану и зачесал выбившиеся пряди назад.
– Шутишь?
– Да нет…
Гий вперился взглядом в него, как это делал отец-вожак в шатре. Волк наклонился вперёд, говоря быстро-быстро:
– Да ты шутишь, признай!..
Иван оторопело заморгал. Было непонятно, пытается ли Гий задеть или заставлял передумать, и боярин рассеянно расстегнул кафтан, вдруг почувствовав себя глупо.
– Ну ты ведь вор. Ты же умеешь. – Неосознанно он начал как бы настаивать, сам удивляясь своей уверенности. – Ты, должно быть, всю жизнь этим промышляешь. Так в чём разница в том, чтобы выкрасть коня и какой-то огненный механизм?
Гий молчал долго. Очень долго. Он разглядывал чёрную в ночи траву, слушал треск дерева в огне и пытался привести себя в чувство. Иван, ощутив скорую победу, наклонился поближе, почти скатываясь к земле, и сказал, улыбаясь:
– А шутка в том, что разница, похоже, невелика…
– Коня у меня, похоже, нет. – Гий скривился.
– Но он же был. – Боярин пожал плечами и вернулся на место, поправляя рукава. – Думать, как не потерять эту Жар-Птицу, будем потом.
Волк смотрел на Ивана и пробовал понять. Он в самом деле с самой первой их встречи был дураком или только умело притворялся?
– Откуда у княжича такая тяга к разбою? Не учили няньки да дядьки, что это дурно?
– Учили.
– А что княжичи должны храбростью и силой показывать свою удаль?
– Тоже. – Иван треплет кудри, шапка уже давно свалилась в траву, и главное, не забыть её тут. – Но ты видел, что храбрости и силы у меня, как у старого пня. Но ведь и хитрость княжичам нужна…
Гий, поймав его улыбку, не смог не усмехнуться в ответ.
– Ты ведь понимаешь, что мои не будут помогать. Своих бед полно…
Он сам замолчал, чувствуя, что только оправдывается. Чем меньше – тем лучше, ведь толпой воровать у охотников будет только в тягость.
В конце концов Гий взял себя за подбородок, принимая последнее решение. Вор снова вгляделся в Ивана, весёлость которого никуда не ушла.
– Мы дураки.
– Да ладно тебе, не так страшно…
Пользуясь случаем, Гий хлопнул его по плечу, как разбушевавшегося волчонка.
– Значит, мы сделаем это.
– Пойдём, я уложу тебя спать. – Волк ушёл от ответа. – Завтра рано-рано выходим.
Глава 8
Во всей деревне только в избе Василисы было спокойно. После рождения девочки женщины постепенно ушли, гости перестали прибывать, чтобы оставить свои поздравления и оглядеть ребёнка.
Но пришли другие.
Желя сидела у окна, поглядывая на кровать Василисы, но всё равно нет да нет отвлекалась на то, что происходит снаружи. Мужчины волокли брёвна, разобрав заброшенный дом и срубив несколько деревьев у подлеска, тянули всякий хлам и перетаскивали горы песка и земли. И всё это, чтобы укрепить ту защиту, построенную от зверей не так давно.
Девушка смотрела на лица и не каждого узнавала. Она ещё не успела раззнакомиться со всеми пришлыми, мужчинами, женщинами и детьми, но стариков отчего-то было больше… И даже они помогали укреплять стену, словно холодок внутри животов и предчувствие беды молодило их кости, позволяя защитить тех, кого ещё можно было защитить.
Желя так и не смогла понять, откуда пришла вся эта ватага. Однажды утром к их деревне подошла толпа людей, грязных, с пустыми руками, они шли несколько дней почти без отдыха, спасаясь
