Каменный зверь - Надежда Храмушина
— Там есть второй вход в это логов, вернее он был единственный, пока берёза не пала. А пала она, потому что эту нору здесь выкопали, и в один не прекрасный момент корни не выдержали и ствол рухнул. Я Вам покажу, где второй вход начинается. — Сказал Игорь — Ольга Ивановна, обратите внимание вот на это место — он аккуратно отцепился от меня и сделал шаг вправо — Подойдите, я рядом.
Я шагнула за ним, в нос мне ударил запах какой-то мокрой псины. Я нагнулась и словно зависла над этим местом. Время остановилось и меня словно выдернуло из него. Я увидела, как что-то мокрое, всё в земле и крови, съёжилось, и тихо скуля, лежало на земле, обхватив свои плечи руками. Видение исчезло, я от неожиданности повалилась на бок, но Игорь успел ухватить меня за комбинезон и отпустил меня только тогда, когда я снова обрела равновесие. Я ему сказала о своё видении. Он кивнул головой и сказал:
— Здесь повсюду следы крови, мы её отправили в лабораторию.
— Это точно не медведь, это человек, он весь грязный, измазанный в крови. И у него весь рот в крови. Он скулил, ему холодно и больно. Интересно, куда он делся?
— Сейчас понятно, что когда берёза пала, отсюда он убежал к Каменному Медведю. А куда дальше — не знаю. Я даже не знаю, надо его опасаться или нет. Не хочется зря народ пугать. Но и преступлением будет не предупредить об опасности.
— Мне кажется это Слава, который пропал. А вы всё здесь посмотрели? Ничего интересного, не нашли?
Игорь подумал и ответил:
— Нашли три раздавленные ампулы из-под новокаина, шприцов нет. Может они лежали в коробке, которую мы нашли у скалы.
— Она была пустая? — Спросила я.
— В коробке какие-то мелкие крошки были, узнаем, когда анализ сделают. Сейчас всё зависит от результатов из лаборатории. Ждём. В вещах Негодина тоже ничего интересного. Сменное бельё, деньги, зарядка, пачка салфеток. Нет ни записей никаких, телефона тоже нет.
— Но надо искать Славу, он страдает. И потом, он может быть опасным. И коготь, он видимо с ним.
— Вот дурень, если он специально поранил себя этим когтем. На что надеялся? Насмотрелся фильмов про оборотней?
— А сколько ему лет? Он молодой? — Спросила я.
— Двадцать восемь лет. Как мне. — Ответил Игорь — Вполне уже можно начать думать.
Я уже немного освоилась в пещере, поэтому прошла по периметру всей пещеры, осмотрела небольшую нишу возле заваленного второго входа. Такое впечатление, что на торчащих из земляной стены корнях было что-то привязано — или холст какой-то, или какая-то одежда. Потому, как некоторые тонкие корни были намотаны на более толстые, видно было, что сами они не могли так завязаться. Игорь со мной согласился и сфотографировал эту нишу и узелки на корнях. Мы полезли из пещеры. На нас сразу накинулись тучи комаров, наша защита их отпугнула, но они не улетали далеко, надеясь на скорый ужин. Мы прошли несколько шагов вглубь леса, спустились в небольшой овраг, где был свежий обвал глины. И рядом с завалом была куча земли с камнями и корнями.
— Вот здесь на куче вырытой земли лежала грязная лопата. — Он показал мне место — Как он выкопал такую уйму земли? Скорее всего, что он был не один, у него был помощник.
У него пикнул телефон, он достал его и что-то прочитал.
— Да, ваш Сакатов неоднозначная личность. Но мы всё-таки проконсультируемся с ним. Неофициально.
Мы сняли комбинезоны, Игорь их стряхнул и убрал в чемоданчик. Мы доехали с ним до базы, он пошёл в разграбленный медпункт, а я к себе в корпус. До ужина было полчаса, поэтому я успела принять холодный душ, холодный не потому, что я веду такой здоровый образ жизни, а потому, что из горячего крана я так и не дождалась тёплой воды. Потом я полежала в кровати под тёплым одеялом, чтобы согреться, а без пятнадцати пошла на ужин.
За столом меня ждали с нетерпением. Все, похоже, уже знали, что я ездила с Игорем куда-то, и только я присела на своё место, на меня посыпались вопросы. Я как могла, лавировала своими ответами между тем, что можно говорить, и тем, что интересовало остальных. Потом разговор вернулся к ограбленному медпункту.
— Странно то, что никто не видел, когда это произошло. — Сказал Марк Васильевич — На базе оставалось двадцать три человека, плюс персонал одиннадцать человек, и что, никто даже не слышал, как разбили стеклянную витрину? Вы представляете, какой был грохот? И где была эта кукла Света, врачиха?
— Может это она и сделала сама, чтобы скрыть свои грешки. — Загадочно сказала Вероника Ивановна.
— Какие грешки? — Непонимающе спросила я.
— Да хоть какие! — Яростно зашептала Вероника Ивановна — Может, у неё были какие-нибудь запрещённые препараты, а она их продавала.
— Да какие могут быть на турбазе запрещённые препараты? — Засомневалась я — Здесь же не клиника. И кому их продавать? Пенсионерам?
— Найти, кому продать, всегда можно. — Поддержала свою подругу Мария Сергеевна — Иначе зачем было залазить среди бела дня в медпункт?
— А ночью гораздо проблематичнее было туда попасть, и грохот бы раздался такой, что вся база бы проснулась. — Сказал Марк Васильевич.
— Кстати, сегодня покажут фильм «Москва слезам не верит». Ольга, вы с нами? — Спросила Мария Сергеевна меня.
— Не знаю ещё, какой-то день сегодня был тяжёлый, наверное, пораньше спать лягу. — Ответила я.
После ужина мы прогулялись по аллее с Вероникой Ивановной и Марией Сергеевной. Когда мы возле ворот повернули, чтобы идти в обратном направлении, нам навстречу прошла молодая высокая женщина с длинными каштановыми волосами с совершенно кукольным личиком. Глаза у женщины были красные, заплаканные. Она, не поднимая головы, быстро прошла мимо дяди Кузи, который приветливо поднял руку и попрощался с ней, но она этого, похоже, и не заметила.
— Это Света, врач из медпункта. — Шёпотом сказала мне — Видать, от директора нагоняй получила за то, что не уследила за медпунктом.
Я пошла
